Бальмануг. Невеста-2 - Полина Лашина
Улыбающийся Артам, откинувшись на спинку стула, хмыкнул в сторону пижона:
– Ну что, эйр Хайдат, теперь вы понимаете, что котронцы могут быть о-очень заинтересованы в Хелен как в артефакторе? С ее-то сообразительностью и необычным видением обычных вещей?
– Осталось только проследить, чтобы сообразительность эйры Бальмануг осталась в Осебрутаже, – серьезным тоном добавил декан Эмирит, глядя на герцога Кагматта. – Не так ли, Тобиас?
Тот задумчиво кивал, а затем глянул на девушку.
– Хелен, а что в самом конце котронского подарка? Внутри яйца?
Девушка опешила. Она-то думала, что подобные неудобные вопросы остались во вчерашнем дне.
– Я... кхм.
– Мне почему-то кажется, ты догадываешься, что там, – веско добавил герцог Кагматт, не сводя взгляда с подопечной.
Наверное, так намекая, что не стоит ему врать в очередной раз.
Хелен отвела взгляд от опекуна, по пути зацепила удивленный взгляд Вакрока, что сидел ближе к отцу. На Лернавая смотреть не стала, он и так ей не верит, никогда не верит.
– Я... не уверена, будто знаю, что в яйце... Вчера на какой-то один лишь миг показалось, мелькнула идея, но вряд ли на самом деле...
– Хелен, ты должна сказать! – заявил жених сбоку.
– Не должна! – Качнула головой девушка.
– Но нам пригодится любая подсказка, которая, возможно, поможет открыть эти шкатулки, – высказался пожилой эйр Аршадан.
– Эта подсказка не поможет. И, может, их вообще не стоит открывать? – предложила Хелен.
Ей стало страшно. Вдруг котронцы на самом деле иномиряне, и шкатулки при открытии действительно пошлют сигнал. Но что тогда произойдет? А если иномиряне недружелюбно настроены, и коллеги – или конкуренты? – им не нужны? Что, если шкатулки возьмут и взорвутся? И разнесут заодно полстолицы Осебрутажа? Ведь почему-то грын не был рад приходу "других людей".
– Почему не открывать? – последовал вопрос от Артама с другой стороны стола.
– Чтобы котронцы не украли у вас перспективного артефактора, который смог их открыть? – фыркнула Хелен.
– Не слишком ли ты забегаешь вперед, эйра Бальмануг? – хмыкнул пижонистый Хайдат. – Ты их еще не открыла.
– И не хочу открывать! Можете сами этим делом заняться.
– Хелен? – обратился к ней дядя, заглядывая в глаза. – В чем дело? Чтобы ты отказывалась от интересной загадки? Что тебя смущает? Что в том ракасовом яйце?
Ну если еще и дядя на одной стороне со всеми...
– Возможно, там игла.
Эйр Хайдат хохотнул. Вертал как подался вперед, так и сидел, глядя внимательно на девушку. "Надо намекнуть ему осторожно, что котронцы могут быть другими людьми, о которых говорил грын, – подумала Хелен. – Может, пусть шитеры за ними проследят? Или не стоит?".
– Игла? – переспросил Артам. Спасибо, что он смеяться не стал. – И что с ней не так, если ты не хочешь открывать шкатулки?
– А то, что если там действительно будет игла, то на ее конце должна быть смерть. Только я не знаю, чья, – честно ответила Хелен.
Глава 4
Глава 4
– Ты должна всё рассказать. Сейчас же! – категорично заявил Лернавай.
– Кому? Вам? А вы опять скажете, что всё это чушь? Нет, спасибо! – не менее категорично отказалась Хелен. – Или опять в итоге меня обвините в чужих проделках...
– Хелен!... – Начал было втягивать воздух жених.
– Раймонд, давайте сделаем перерыв, – прервал его герцог Кагматт. – Нужно всем успокоиться, и с прохладной головой выслушать версию Хелен.
Они действительно сделали перерыв. При этом избавились от половины народа, отправив артефакторов, помощников и вертала в другой кабинет, как поняла девушка, обсуждать варианты опасности самих шкатулок, которые там и хранились. То есть определять тип потайных замков и что такого опасного можно туда запихнуть в настолько маленькие коробки.
Вакрока тоже хотели выставить, но он уперся и остался за столом со всеми. Пока распределяли присутствующих, слуги принесли оставшимся чай, а Лернавай с Абурсом прошли по просторному кабинету герцога и усилили местную магическую охрану.
Хелен неспешно пила чай, держась за тонкий фарфор и стараясь, чтобы руки не дрожали. Во главу стола не смотрела – там Вакрок о чем-то тихо спорил с отцом. С другой стороны дядя беседовал с Артамом и деканом, обсуждая котронцев в целом, способны ли те на какие-то подлые подставы, вроде как прислать отравленную иглу девушке. Или не просто девушке, а настолько перспективной магине соседнего государства, которая уже много чего придумала. Например, нестандартное использование широко известного приема Гаутемрона, благодаря чему даже слабые воздушники теперь справляются с гораздо более сильными огневиками.
– Это же какое перераспределение сил у боевых магов теперь! – рассуждал декан, он же генерал осебрутажской армии. – А если Хелен и дальше свои артефакторские штучки будет перекладывать на приемы стихийной магии, то я даже боюсь представить, что нас ждет.
– А я соглашусь с Хелен, нам нужно больше артефакторов, работающих совместно с другими магами. Вернее, над приемами стихийников, – говорил Артам, поглядывая в сторону притихшей девушки, которая делала вид, что слишком увлечена сладостями к чаю. – Я передам эту идею во дворец, думаю, не должны отказать, поскольку результат мы видим по студентке Бальмануг. Но когда согласие будет получено, готовьтесь, декан Эмирит, в вашей академии опять будут изменения.
Вскоре все оставшиеся расселись по местам. И стали ждать пояснения от Хелен.
Та в очередной раз подчеркнула, что не уверена в своих предположениях, просто ей вспомнилась какая-то детская сказка, где тоже была утка в зайце, а в яйце игла, но это, мол, ничего не значит. Может, она совсем неправа, мало ли зайцев и уток. И котронцы, возможно, ничего такого не имели в виду.
Конечно, Лернавай сразу уточнил, кто ей такие странные сказки в детстве рассказывал? Где она их слышала? Потому что в Осебрутаже подобных историй – про запихнутых друг в друга животных – детям не рассказывают.
Конечно, Хелен огрызнулась, что у нее в детстве, прошедшем на границе с Большим лесом, где было полно приезжего народа из разных стран, столько гувернанток и учительниц сменилось,
