Оттенки порочности - Джанин Фрост

— Извините.

Мы оба повернулись. Молодой человек с названием аэропорта на рубашке вышел из здания и шел к нам.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — продолжил он.

Мы спорили на парковке достаточно долго, чтобы привлечь внимание. Был ли этот молодой человек охранником или просто внимательным консьержем, но дошел он быстро.

Ян дал ему ослепительную улыбку.

— Это твой телефон? — спросил он, кивнув на квадратную выпуклость кармана мужчины.

Поведение мужчины сменилось с вежливого на настороженное.

— А что?

— Дай его мне, — сказал Ян и в его глазах сверкнули изумруды.

Человек передал ему свой мобильный, беспомощный перед властью взгляда Яна. Ян взял его, вставляя в зубы, пока двумя руками снимал с себя штаны. Под ними ничего не было и мои брови поползли вверх.

— Что ты делаешь?

Ян только подмигнул мне. Затем, спустив штаны до лодыжек, он достал мобильник из своих зубов, завел руку за спину и сфоткал свою задницу.

— Так необходимо вести себя незрело? — Чопорно спросила я.

— Совершенно необходимо, — Затем он снова прикусил телефон, поправляя одежду. Сделав это, он проверил фотографию и улыбнулся. — Совершенство.

Затем он отдал человеку мобильник с открытым изображением.

— Когда крупный блондинистый поганец по имени Дагон придет сюда искать меня, покажи ему это и передай, что я сказал ему поцеловать это.

Глава 6

Мы ждали возле оставшейся стены бывшего кинотеатра в Кломино. Ян был прав; весь город выглядел так, будто люди покинули его несколько десятков лет назад. Последний раз я была в это области после Второй Мировой войны. Затем Советская Армия превратила это место в военный городок. Теперь единственных признаками жизни в этом месте были слабые сердечные удары, доносящиеся из обломков вокруг разрушенного кинотеатра. У них, вероятно, не было телефонов. Даже если бы и были, то они вряд ли бы захотели выходить в такую погоду. Было очень холодно. Бездомные люди, ищущие убежище, несомненно.

Мы оставили машину в нескольких милях отсюда и пошли до Кломино пешком. Так мы меньше привлекали внимания, но я не была одета тепло, так как не планировала находиться на улице так долго. Мое пальто больше подходило для сокрытия оружия, чем для защиты от холода. Вампирский статус, конечно, защищал меня от гипотермии, но вовсе не защищал от замерзания.

Еще один порыв ветра принес запах снега. Через несколько часов наступит белоснежное Рождество. Я надеялась оказаться подальше от этого места к тому моменту, когда упадут первые снежинки.

Я взглянула на Яна. Он не выглядел обеспокоенным по поводу холода, и его пальто было таким же тонким, как и мое. И, конечно же, он был из Англии, а я была с Ближнего Востока с более теплым климатом. Некоторые вещи, даже спустя большой отрезок времени, не собираются меняться. И моя неприязнь к холоду была одной из них.

Я снова проверила свой телефон. Четверть до полуночи.

— Надеюсь, Влад не решил забрать свое слово назад сегодня ночью, — сказала я больше себе, чем Яну.

Он беззаботно взглянул на небо.

— Не заберет, — затем он оглянулся на меня. — Я поднапрягся, но так и не смог распознать твой акцент.

— Мой акцент? — Я на протяжении веков изучала языки, и думала, что уже давно избавилась от каких-либо признаков, говорящих о моем происхождении.

— Почти незаметный, — заверил он меня. — Он чаще появляется тогда, когда ты используешь слова, которые не популярны с тех пор, как Америка сшила свой первый флаг.

— Вампиры, может, и не современные люди, но мы должны стараться звучать, как они, — сказала я, повторяя одно из самых частых увещеваний Теноха. Затем я остановилась. Зачем я поделилась этим?

Он кивнул.

— Совершенно верно. Мы лишились бы голов, если бы говорили так, как привыкли. Некоторые старые вампиры отказываются от современных благ. Это выдает их быстрее, чем сверкнувшие клыки.

Тенох чувствовал тоже самое. Поэтому мой сир был настолько непреклонен в том, чтобы я училась новому, будь это языки, стили одежды, манеры или технологические новшества.

— Ты не ответила на мой вопрос, — продолжал Ян и его глаза блеснули. — Откуда у тебя этот акцент? Может, древняя шумерка? Ты говоришь по-шумерски лучше всех, кого я только слышал.

— Когда ты его слышал? — ответила я вопросом. — Этот язык уже давно мертв.

Он поднял брови.

— Да, как и большая часть культурного наследия Шумеры была потеряна для истории, так что никто не узнает подлинного акцента, даже если и слышали его. Мне довелось учиться шумерскому языку, когда сдружился с демоном. Как ты его выучила?

Ничто не изменилось в выражении моего лица, но внутренне я вздрогнула. Как я оказалась втянута в разговор о демонах и о моей родине? Мне пришлось сменить тему разговора. Быстро.

— Некоторые заклинания эффективнее на оригинале. Когда ты Страж Закона, которому поручено бороться с различными формами магии, просто необходимо изучать языки. Тебе никто не говорил, зачем нужно учиться? — я немного издевалась. — Хотя я не удивлена, что демон показал тебе знание языка. Демоны здесь гораздо дольше людей и вампиров, и они очень любят показывать свое воображаемое превосходство над маленькими ходячими трупами, как они называют вампиров.

Казалось, Ян обдумывает это.

— Правдоподобно, — затем он весело мне улыбнулся. — Но ты все еще что-то скрываешь от меня. Будь уверенна, я узнаю, что.

Рев приближающего самолета не дал мне ответить, к счастью. В противном случае, я бы снова пригрозила бы его убить. Это только ухудшило бы ситуацию. Ян имел склонность принимать смертельную угрозу как вызов, шутку или афродизиак.

После того, как гладкий самолет снизился и проехался по пустой парковке, он остановился. Затем он в ожидании выключил наружные огоньки, превращавшие его в огромный маяк в темноте. Мы подбежали к самолету, добравшись до него как раз, когда открылась дверь.

— Приветствую, — сказал Ян, прыгая в дверной проем.

Затем он внезапно остановился, отчего я врезалась в него, запрыгнув вслед за ним. Я оттолкнула Яна, чтобы не стоять в проеме. Когда он перестал загораживать меня, я увидела, что в самолете больше двух вампиров-пилотов.

Третий вампир откинулся в кожаном кресле роскошного салона самолета. Его длинные черные волосы были такие же насыщенные, как и его глаза, а кожа была такая же золотисто-бронзовая, как и моя. Я должна была почувствовать его до того, как увижу, но он был одним из немногих вампиров, способных скрывать свою ауру, он ощущался как обычный человек.

Теперь же, когда ему удалось удивить нас, Менчерес опустил щиты, и невидимая мощь заполнила