И в горе, и в радости - Эйвери Блесс
Слушая странный, если не сказать бредовый диалог, который не имел ничего общего с реальностью, я уже готова была начать молить всех богов прошлого и настоящего, чтобы они или сломали телевизор, или в очередной раз погрузили мое сознание в беспамятство. И, судя по всему, мои мысленные посылы были все же услышаны. Не знаю кем, электриком ли или несуществующими святыми, но голоса пропали, и я смогла вновь погрузиться в тишину.
6
В этот раз я очнулась, услышав мелодичную птичью трель где-то совсем рядом. Уж лучше так, чем доносящаяся из динамиков слезливая мелодрама. Прислушалась в попытке угадать, кто это может быть, но у меня ничего не вышло. Звуки были приятными, но при этом совершенно непохожими ни на чириканье воробья, ни на звонкие выкрики попугая, ни на пение соловья. Попытавшись распознать певунью, я нахмурилась и лишь через несколько секунд поняла, что отлично ощущаю мимику лица. Последнее открытие меня неимоверно обрадовало. Притом настолько, что я тут же открыла глаза, уставившись на потолок, и вновь нахмурилась. Так и что это?
К моему неимоверному удивлению потолок оказался деревянным. Пусть жалюзи или шторы и были плотно закрыты, не пропуская в комнату дневной свет, из-за чего в палате стоял полусумрак, но отличить ровный белый потолок от деревянных огромных, грубо обтесанных балок и досок я могла. Тем более что на зрение никогда не жаловалась. В подтверждение последней мысли взгляд остановился на выступающем суку. Это говорило о том, что шлифовальной машины дерево не знало. Так сказать, осталось почти нетронутым. Разве что циркулярная пила прошлась по стволу, разрезая цельное полотно на брусья и доски.
Вот только деревянный потолок - это было не единственное, что привлекло мое внимание. Еще меня заинтересовали оранжевые всполохи, пляшущие на нем свой красивый танец. Я никогда не видела, как отсветы языков пламени играют на разных поверхностях. Но почему-то мне показалось, что именно их я сейчас наблюдаю. В подтверждении своей мысли я скосила взгляд в сторону, а после, пусть и с трудом, но все же повернула голову, пораженно уставившись на камин. Да-да, самый настоящий камин, выложенный из слегка обтёсанного камня-сырца, в котором весело поедал подаренные ему дрова огонь. И нет, камин не был электрический и это не экранная заставка. Я четко видела и металлическую решетку, и покрытую черной копотью внутреннюю часть огнища, и ярко-красные языки пламени, танцующие на раскаленных углях. А еще я чувствовала запах и слышала тихое потрескивание горящих поленьев. И тут же мне в голову пришла не самая приятная мысль. А именно та, что не может в больнице быть камина. Во всяком случае, если это не супер-пупер дорогая элитная частная лечебница. Хотя, даже в этом случае я сомневаюсь, что по технике безопасности что-то такое разрешили бы организовать в палате с пациентами. И потолка деревянного не может быть, а еще каменных серых стен.
Пусть света от веселого потрескивающего пламени в камине было маловато, чтобы можно было четко и в полном объеме рассмотреть всю комнату, но даже того, что мне удалось увидеть, было более чем достаточно, чтобы начать нервничать. И так, куда это меня занесло? И где это я оказалась?
Можно было бы предположить, что это мои студенты пошутили так надо мной, если бы не тяжелое состояние, в котором я сейчас находилась. При том, что я, вроде как, очнулась, шевелиться мне было трудно и тело сковала невероятная слабость. Даже голову поворачивать удавалось с трудом. Кроме того, мне было тяжело дышать, как будто или объема в легких не хватало, или они ленились работать. Еще и в горле першило, словно я пыли наглоталась, из-за чего сильно хотелось пить. Я попыталась было облизнуть губы, но поняла, что не только они совершенно сухие, но и язык. Так что нет, несмотря на то, что мои студенты еще те шалопаи и весельчаки, взять хотя бы того же Тихонова, но они отлично знают границы дозволенного и за них не переходят. А я явно была не в том состоянии, чтобы меня можно было разыгрывать. Да и вся произошедшая ситуации не вызывала особого веселья. А это значит...
Что именно это может значить, я не могла придумать. Крупных населенных пунктов и даже обычного поселка рядом с Зюраткулем не было. О доме лесника или еще кого-то в таком роде, построенном недалеко от склона, на котором проходила наша экспедиция, я также не слышала. Про научную станцию говорить даже не приходится. Хотя я несколько раз администрации университета предлагала поставить здесь небольшую стационарную базу, на которой могли бы проходить практику студенты нескольких факультетов, и не только нашего геологического, но и минералоги, и биологи, и горные инженеры, и геофизики. Да многим бы эта база пришлась кстати. Но, как всегда, финансирования не хватает. Вновь нахмурившись, я поняла, что не о том думаю. И все же, куда меня занесло? А главное, как?
Обдумывая все это, я медленно поворачивала голову, рассматривая окружающую меня обстановку в надежде, что хоть что-то пойму. Вот только чем больше мне удавалось увидеть, тем больше возникало вопросов. Все стены были выложены из камня и ничем не заштукатурены, никаких тебе обоев или даже картин не было. Разве что на противоположной от себя стороне я увидела то ли ковер какой-то, то ли гобелен. Правда, рисунок рассмотреть мне не удалось. А еще здесь не было ламп и люстры. Зато имелись прицепленные к стенам металлические подсвечники, к одному из которых была прикреплена клетка с певуньей, разбудившей меня. Определить, кто это, у меня не получилось, так как хоть комната была и не очень большой, всего квадратных метров четырнадцать, клетка была далековато, да и полумрак в помещении не позволял рассмотреть даже окрас птицы. Размером же маленькая пленница была чуть меньше голубя.
Особо мебели в комнате также не наблюдалось. Разве что кровать, на которой я лежала, да еще заметила два сундука и стол. Возле последнего, спиной ко мне, стояла, сгорбившись, какая-то фигура в странном балахоне и кожаной безрукавке.
- Кхе-кхе.
Что сказать я не знала, поэтому решила привлечь внимание легким покашливанием. Но лучше бы я это не делала, так как моментально почувствовала режущую боль в горле, еще и начала кашлять уже на самом деле. Хорошо хоть своего добилась. Фигура
