Беглая (СИ) - Семенова Лика

8

Ноги словно пристыли, стали тяжелыми. Я вновь подняла голову, в надежде обнаружить, что игра воображения и мои страхи сыграли злую шутку. Но ничего не изменилось. И что-то холодное и острое кольнуло внутри. Какое-то неотвратимое тайное понимание: все это не просто так. По хребту прокатила морозная волна, заставившая меня содрогнуться. Теперь все связывалось в единый удушающий узел…

Гихалья всегда говорила, что надо уметь видеть знаки, которые дает Великий Знатель. Он посылает их неосознанным роковым чувством, сиюминутным, как удар молнии. Первое ощущение, первая мысль. Даже если ты не в силах понять их — нужно запомнить, чтобы потом постараться разобраться. Гихалья признавалась, что именно это чувство подсказало ей приютить меня.

Мое же не подсказывало — вопило. Я каждой клеточкой кожи ощущала разлившуюся в пыльном воздухе опасность, нависшую надо мной. Шальной порыв ветра сорвал капюшон, обнажая голову. Я возилась слишком долго, чтобы вернуть его на место — пальцы не слушались. Увидела в каком-то мутном горячечном мареве, как один из стражников у ворот что-то сказал другому и направился в мою сторону. В ушах зазвенело от напряжения. Я развернулась и зашагала прочь. Старалась идти не слишком быстро, чтобы не навлекать на себя подозрений, но боролась с мучительным желанием сорваться на бег. Так я выдам себя с головой. Впрочем, может, уже поздно…

Я украдкой оборачивалась, но эти быстрые взгляды мало чем помогали — я упустила стражника из виду, но боялась тешить себя надеждой, что он давно отстал. Уже натешилась… Эйфория, охватившая меня всего пару минут назад, бесследно исчезла. Лопнула, словно мыльный пузырь. Теперь я чувствовала лишь страх. Безотчетный и почти пожирающий. Я чувствовала себя зверем. Одеревеневшие ноги едва слушались. Казалось, один неверный шаг — и они не выдержат моего веса. А перед глазами теперь непрошено всплывали страшные картины того отвратительного спектакля, который устроили эти твари на площади Эйдена. Я старалась гнать эти видения, но они были так близки, так реальны, что я будто ощущала кожей обнаженного тела резкие порывы ветра. Я снова и снова представляла себя там, на эшафоте — и ничего не могла с этим поделать. Я едва не рыдала от невозможности отогнать эти кошмары.

Я принялась напевать про себя глупую детскую песенку, тщательно «проговаривая» каждое слово. Испытанный прием. Лишь бы не думать, не сосредотачиваться на том, что может быть. Гихалья говорила, что будущего нет, пока оно не настало. Тоже какая-то великая истина ее богов. И сейчас она была как нельзя кстати. Я не хотела навлекать беды своими мыслями. Будущего нет, пока оно не наступило — значит, его всегда можно изменить. В любое мгновение. Пока оно не сделалось непоправимым настоящим.

Я лавировала в потоке людей, идущих вдоль мыса, прибавила шаг. Прямо к скале лепились крошечные магазинчики. Громоздились друг на друга. Торговали откровенной дрянью по завышенным ценам. Говорят, в припортовых зонах везде так. Я горбилась, жалась поближе к прилавкам и витринам, но на товары не смотрела. Все старалась невзначай развернуться так, чтобы взглянуть назад. Без фактурата я была как без рук. И без глаз. Чего проще — запустить его над толпой и собирать информацию. Но у меня его не было…

А у стражи были…

Казалось, я со страху отупела. Как не подумать о самом очевидном? Стражнику не было необходимости следовать за мной по пятам — достаточно лишь послать фактурата. Я осторожно подняла голову, прикрыв глаза ладонью — над толпой, в золотистом мареве дневного света висели или плавно двигались разноцветные шары, овалы и приплюснутые лепешки, похожие на крошечные копии кораблей Галактического совета. В основном облезлые, порой, и вовсе ржавые, собранные на коленке из барахла, как и мой.

Фактураты стражи Эйдена были слишком приметными и новыми. Плоскими, большими, с опознавательной ярко-красной полосой по борту, сигнальными маячками и мощными динамиками. Не заметить — сложно. К счастью, такого я не рассмотрела. Значит, все же страх… Говорят, преступник часто выдает себя сам, потому что теряет хладнокровие. Я тут же нервно покачала головой — я не преступник. А тот, кто сочтет меня в чем-то виновной, пусть сам попробует оказаться на месте тех несчастных на эшафоте. По собственному почину… и с уважением к коллегии. Одна мысль об этом уже студила в жилах кровь.

Я сглотнула вязкую слюну и продолжила путь — хотелось пить. Но теперь я боялась даже купить в киоске воды, чтобы не быть узнанной. Не маленькая — потерплю до общественного водовода. Но куда потом? Возвращаться домой — самоубийство. Идти в коллегию, как собиралась — и того хуже. Снова в штольни? Но и эта идея теперь казалась глупой. Каждая собака на Эйдене в курсе, что за меня предлагают не самые маленькие деньги. И, судя по всему, сумма растет… Местные знают все крысиные норы и темные углы — от этих нигде не спрячешься. Но почему они не добрались до меня раньше? Ответ напрашивался только один: сводка коллегии появилась совсем недавно. Тот урод в тоннеле что-то говорил про «вчера вечером»… Но теперь это «когда» не имело особого значения.

Что теперь делать? Куда идти? Я не имела ни малейшего представления. Словно оказалась выброшенной в открытый космос. Но точно знала одно — мне не будет покоя, пока асторцы не уберутся.

Я прибавила шаг — скоро должен показаться один из малых тоннелей. Идея идти в обход уже не казалась такой хорошей. В ней не было смысла. Если повезет — народу будет немного, и я уйду за мыс. А там… Штольни, шахты и карьеры — первейшие места, где местные станут искать. Ни единого друга, кроме моей Гихальи, на которого можно было бы положиться, у меня не имелось. Так, приятели, которым никакой веры. Что ж, Мия… это тупик. Я мысленно проговаривала эти слова, но сама в них не верила. Это было слишком.

Впереди показался провал первого малого тоннеля, но перед ним было подозрительно малолюдно. Подойдя ближе, я увидела запертую решетку — перекрыто. Придется полкилометра идти до второго. Я чувствовала, что слабела. Ноги гудели, спину ломило, веки налились тяжестью. Я хотела идти, как можно быстрее, но, казалось, еле плелась.

Второй тоннель тоже оказался заперт.

Как и третий… И четвертый…

Все это уже не выглядело случайностью. Не бывает, чтобы оказались единовременно заперты сплошь все проходы. Это почти парализует взаимодействие между городом и портом. Я украдкой озиралась по сторонам, смотрела вверх, на фактуратов. Замирала от страха, боясь разглядеть красную полосу. Кажется, обошлось…

Я различила в отдалении, как в пятый малый тоннель вползает легкая непилотируемая продовольственная баржа. Длинная и медленная. Она погрузилась в ворота примерно наполовину, а это означало, что они не закроются, как минимум, до тех пор, пока не пройдет хвост.

Я припустила бегом, но, почти у самого тоннеля была вынуждена сбавить скорость — левее, в отдалении, нестерпимо отблескивая на солнце, висел фактурат стражи, медленно плыл против направления потока пешеходов. Я не могла понять, видит ли он ворота. По крайней мере, направлен он был в другую сторону…

Будто подслушав мои мысли, машина развернулась, но таким образом, что вовсе исключила тоннель из обзорного поля. И направилась прочь. В зоне видимости уже показался хвост баржи, и я услышала, как решетка ворот щелкнула и начала медленно опускаться. Не долго думая, я нырнула в тоннель, и все же перешла на сторону города.

Казалось, здесь, на теневой стороне, было другое время суток — глубокие темные сумерки, зажженные фонари. И мне стало немного спокойнее. Дурные кварталы веселых домов... Коллегия гнала шлюх с портовой части, чтобы они не чернили лицо Эйдена перед вновь прибывшими. Но все вновь прибывшие неизменно оказывались здесь. И любили эти трущобы гораздо больше, чем порт. Заведения побогаче и получше — это у большого тоннеля, а здесь, у пятого — одна рвань. Дальше — еще хуже. Слоняющихся прохожих здесь не было. Алчущие женской ласки ходили точно выверенным маршрутом — от двери до двери, чтобы не терять драгоценное время. Здесь было проще остаться незамеченной, но что потом?