Попутного ветра, господин дракон! (СИ) - Елена Добрынина

– Это в ваших же интересах, надеюсь, вы это понимаете, – вот сейчас он снова похож на холодную ящерицу. Даже отпустило как-то.

Я быстро-быстро закивала.

– Можете идти, – разрешил мне дракон, и я, конечно же, не заставила упрашивать себя дважды

Глава 3

Если вы вдруг привлекли внимание дракона, следует слиться с пейзажем и , опустив глаза, медленно и не делая резких движений, отступать в укрытие

Дагон Гилард Ливейский возник в моей жизни восемь лет назад. Папа всего год как получил дворянский титул и был увлечен идеей влиться в благородное общество. Поэтому часто ездил на балы, светские приемы и меня на последние брал с собой время от времени. Я всю эту мишуру ужасно не любила: туда не приглашали моих друзей, нельзя было вести себя так свободно, как я привыкла, нужно было ходить в дорогущих, но совершенно неудобных платьях, все время улыбаться и приседать, как заводная кукла. Но ради папы я терпела и это. Наверное, на одном из подобных мероприятий дракон нас с папой и заприметил.

– Смотри, Ди, – сказал как-то Руфус дель Фейт, отводя меня в сторонку, – это твой будущий жених, – и показав украдкой на Гиларда, пояснил, – дагон Ливейский собирается просить твоей руки.

Я во все глаза разглядывала дракона... Вот этот взрослый, подтянутый... красивый даже, если бы не жутковатые глаза, мужчина – это все мое, что ли?

Сам факт долгосрочной, «на вырост» помолвки для аристократов был делом привычным. Они иногда еще из пеленок вылезти не успевали, как уже оказывались обручены. Но то для аристократов.Мы на подобное явно не рассчитывали, да еще дракон... и не откажешь ведь.

Для десятилетней избалованной девчонки новость оказалась просто оглушительной. Вовсе я не испугалась. Наоборот, мне мерещилась в сладко-розовых девичьих грезах прекрасная, как радужный пони, романтическая история. Наверняка суровый дракон увидел меня и сразу влюбился.. Иначе зачем ему звать меня замуж, так? «Конечно, так», – шептала греза, и я уже представляла, как он будет на меня смотреть, кружить на руках, а когда я подрасту... – тут сердце мое сладко сжималось, – непременно будет умолять о поцелуе. И я, конечно, сначала поотнекиваюсь для вида, а потом, так уж и быть, разрешу... От этих фантазий я приходила в такой восторг, что чувствовала себя легким перышком, который воздушный поток поднимает высоко-высоко в небо...Тем больнее оказалась правда.

К первому визиту Гиларда Ливейского в наш дом я готовилась с самого утра. Нацепила новое платье, похожее на воздушное пирожное, заставила горничную два раза перезавивать светлые локоны, чтобы они красиво распадались по плечам... Он взглянул на меня всего один раз, когда я, волнуясь, присела перед ним в приветственном книксене, как меня учила зануда-гувернантка. Взглянул внимательно, оценивающе и абсолютно бесстрастно, будто изучал товар на витрине. Я помню, что мне стало жутко от этого взгляда. Дагон едва заметно кивнул, скорее своим мыслям, нежели мне, и больше меня не замечал: говорил с отцом в его кабинете, а потом сразу ушел.

Я была раздавлена, мечта рассыпалась в труху. Но сдалась я не сразу. Теперь я с невиданным до того рвением посещала все подряд приемы. И если на них присутствовал мой будущий жених, буквально из кожи вон лезла, чтобы обратить на себя внимание: то проходилась прямо у него перед носом, то пыталась заговорить, а однажды даже набралась смелости и вручила ему очень дорогую для меня вещь – первую свою леталку, которую смастерила сама. Но каждая попытка оборачивалась разочарованием: меня не замечали, на вопросы отвечали односложно, а подарок мой так и остался лежать на столике, на который я его положила. А еще я внимательно следила, как он общается с другими, взрослыми, дамами. И во мне росла, набухая грозовой тучей, ревность.

Если бы он хотя бы один раз мне улыбнулся или похвалил мое платье, или просто спросил, как у меня дела – мне было бы достаточно, чтобы его простить.. Но увы... И к концу сезона моя детская влюбленность трансформировалась в не менее детскую, а потому искреннюю, ненависть. Я решила, что отомщу ему за свои страдания и ни за какие коврижки не выйду за него замуж. И стала обдумывать план действий...

Я прогнала так некстати нахлынувшие воспоминания. Вот надо ж было мне забросить планер именно на это дерево! Хорошо еще его драконство не стал допытываться моей фамилии. И очень надеюсь, что он не направился сразу же после нашей встречи просматривать списки учащихся. Не хотелось бы разоблачения раньше времени.

Вот примерно с такими мыслями я начала подниматься по лестнице общежития.

– Эй, ты же с четвертого этажа?, – послышалось снизу.

Я оглянулась и увидела, как ко мне приближается госпожа Нокс, наша заведующая. Она протянула мне плотный бежевый конверт.

– Отнеси-ка в триста пятый Дафне. Она недавно поднялась, а я вот забыла ей отдать. Ждет, я знаю.

Я кивнула, взяла конверт и пошла искать триста пятую комнату. Кто такая Дафна, я понятия не имела, но то, что на третьем этаже жили старшекурсницы, знала точно.

Отыскав нужную дверь, я почувствовала определенный зуд любопытства: именно из этой комнаты выходил Милтон, когда я нечаянно ошиблась этажом. Вот и поглядим, к кому это он захаживает. Я вежливо постучалась.

Дверь мне открыла стройная девушка. Невысокая, с темными, собранными в простой низкий узел волосами и черными, резко очерченными на бледном лице, стрелами бровей. Красивая.

– Привет, ты Дафна дель Тарр? – спросила, подглядев фамилию на конверте.

– Ну я, – кивнула та не слишком приветливо.

– Тогда держи, госпожа Нокс просила передать, – вручила я ей послание.

– О, спасибо! – вот теперь она явно обрадовалась, забрала свою почту и сразу закрыла дверь, наверное, побежала читать. Но перед этим я успела заметить в ее комнате темно-коричневую мантию, висящую на спинке стула. Значит с факультета земли.. и старшекурсница... Выходит, до этого года главой ее факультета был Милтон. Что сказать, с уставом тут явные проблемы, но вкус у господина куратора очень и очень неплох. Но не мое дело, конечно.

И я побрела к себе.

Учеба затягивала. Теорию я обожала и могла часами размышлять над очередной интересной задачкой. Практика давалась куда как хуже. И только благодаря находчивости нашего магистра, с фантазией подошедшего к выбору физической основы для моих артефактов (то это были