Мертвое сердце. Книга первая - Анна Цой
С первой же ступени наступила ботинками в лужу. Дождь закончился, но сырость долго будет уходить, то замерзая, то тая под воздействием переменчивой осенней погоды. Ненавидела это время года всю свою жизнь. В нашем регионе золотая осень была лишь пару недель, потом наступали туманы, дожди и ветер со снегом, что тут же таял.
Я направлялась к ветхому строению за основным зданием, потому обошла корпус по бывшему газону, который сейчас выглядел как жижа из травы, воды и грязи. Дальше шёл неухоженный парк, больше напоминающий лес, и родник, заваленный мусором.
У самого забора лет двадцать назад была построена деревянная смотровая башня. Для чего и почему здесь – особые вопросы, однако ответы не знакомы даже самому директору, который её проектировал. Но вскоре после постройки тут обосновались группировки. Здесь было теплее, чем на улице, сухо и безопасно, потому как никто сюда не ходил.
На первом этаже за деревянными столами сидела пара младшеклассников, которые очень хотели попасть наверх, но их не пускали из соображений безопасности. То есть, чтоб потом не болтали лишнего. Приветственно махнула им рукой и полезла по разбухшей от сырости лестнице наверх. Меня сопроводили завистливыми взглядами, пробурчали что‑то неразборчивое и вновь занялись обсуждением своих "проблем".
Наверху мне подали руку и практически подняли, поставив на устойчивую поверхность. Поблагодарила своего спасителя и нырнула в дверь слева. В нос мне ударил запах тепла, дыма и паров алкоголя – запах моей жизни.
Старые, списанные из Дома, кресла, диваны и другая мебель почти полностью былы заняты Кроликами – местной группировкой, названной так, потому что у их главаря два передних зуба были большими и кривыми. Под приветственные крики и улюлюканье села на незанятое место и получила пластиковый стакан с мутным разливным пивом. Кислятина заставила сморщиться, но моментально согрела нутро. Это потому что они в неё водку или спирт добавляют, пускай немного, но пробирает ощутимо.
Сегодня они праздновали. Никогда не спрашивала, что именно и откуда у них на это деньги, но предполагала, что не с продажи сахарной ваты и надувных шаров. Я просто была рада, что рады они. Это немного грело душу, потому как жизнь говном здесь считала только я.
Дверь открылась и в каморку ввалилась Карина. Девушка взглядом быстро нашла меня, грустно улыбнулась и села рядом. Надеюсь, она не собирается начинать реветь или обсуждать мое завтрашнее отбытие! Потому как это будет тяжело.
– Сваливаешь? – спросила она меня, оглядывая словно в последний раз.
М‑да. Именно это она и начала.
– Что‑то типа того, – ответила ей, не желая вообще начинать этот разговор.
Избегание – первый способ жить без страданий. Один из главных моих принципов.
– Кидалова ты, Белка! – завопил главный кролик, чем вызвал смешки остальных.
Я улыбнулась ему, но промолчала. Серьезно, я всю жизнь ныла о своей хреновой судьбе, но стоило появиться шансу, как я делаю сто шагов назад. Страх, нежелание расставаться с привычным образом жизни и обстановкой тому причиной? Так для чего тогда было жаловаться, если боишься перемен?
Я резко села ровнее, поставила стакан на столик и взглянула в лицо обстоятельствам. Мама права – не стоит упускать возможность, тем более теперь моя мечта осуществится.
– Ты же будешь звонить мне? – подруга совсем погрустнела, в отличие от меня.
Сжала ее руку в своей и ободряюще улыбнулась. На фоне начали выкрикивать "А мне?", вызвав лавину смешков пьяных парней.
– Если меня не запрут в башне и не отберут телефон, – решила разрядить обстановку я.
Рин и вправду улыбнулась в ответ, хоть в глазах и стояли слезы.
Ну вот. Я, если честно, думала, что мне устроят веселое прощание, а не грустные похороны. Я тоже буду скучать по нашим посиделкам, Карине, вечно дымящей как паровоз и выпивающей полбутылки любого спиртного залпом не морщась, Кроликам, которые постоянно дерутся и ругаются, Барсику, который впутывает в глупости и сам же от них защищает, маме и даже по директору со всем его Домом.
– Обещай, что когда‑нибудь снова сходим в наше кафе, и ты мне все‑все расскажешь! – сказала подруга, в глазах которой разгорался огонёк любопытства.
Банда уже шумела, что‑то бурно обсуждая и заглушая наш разговор. Вновь прибавили громкость музыки, а пара девчонок разливала напитки. Про меня забыли уже сейчас, не успела я и уехать. В душе от этого что‑то скреблось и кусалось, но так было даже правильней. Я не хотела, чтобы кто‑то горевал по этому поводу.
– Обещаю.
Мы с Кариной не были подругами детства. «Не разлей вода» – не про нас. Мы с ней совершенно разные. Но я буду помнить ее любимые песни, голос и цвет глаз. Она стала для меня роднее и ближе тысяч и тысяч других. Она стала моей семьей.
И я справлюсь с грядущими проблемами ради того, чтобы увидеть, как она улыбнётся мне в угрюмом кафе, где мы бывали сотни раз. Расскажет тысячу историй из Дома. Мы выпьем пару коктейлей и будем громко смеяться, как делали это всегда.
Беззвездная темнота ночи сменилась холодными лучами солнца, что пробивались сквозь полупрозрачные облака нового дня. Со стопроцентной вероятностью это был переломный момент моей жизни. Даже будущее сегодняшнего вечера пугало своей неопределенностью. Думать об этом было бы жестоко по отношению к самой себе, так что я полночи просмотрела глупые комедии на стареньком телевизоре в общей гостиной, а остальную половину проспала, отключившись все там же.
Переживания все же стучали где‑то на задворках подсознания, стремясь сломать бетонную стену, которую я выстроила. Думать о грядущем – глупо, пока не узнаешь хоть что‑то, что поможет развить мысль. Сейчас я могла впасть в истерию по поводу "Ах, как же страшно бояться!", но это было бессмысленно. Все же я старалась рационально использовать энергию и нервы, дабы не совершить глупость и потратить их попозже, но с умом.
Но вот наступил сам волнительный момент.
Я медленно выходила из главного здания Дома, ступая по хрупкому льду, который хрустел под подошвами изношенных потрескавшихся ботинок. Точно так же сейчас ломалась моя старая жизнь.
Шаг. Ещё один. Я подаю небольшой чемодан на колёсах с моими немногочисленными вещами. Я взяла все, но, тем не менее, заполнила его лишь на половину, что вызывало на моем лице усмешку негодования.
Я хотела лучшей жизни. Вот, мечты сбываются. Желала камешек – лови, Алиса, кирпич от вселенной. Да такой, что попадёт ровно в голову и собьёт с ног.
Оборачиваюсь и просто стою, всматриваясь в Дом. В одночасье я
