Крепкий, как скала (ЛП) - Уоррен Кристина

— Нет, — первой ответила Уинн.

— Нет, ничего, — согласилась Мона. — Он написал "копать". Может быть, это как-то связано с исследованиями для его диссертации?

Пуласки выгнул бровь.

— Я думал, он изучает антропологию, раскапывает гробницы каменного века и тому подобное.

— Археологию, — поправила она. — Антропология изучает культуры, их развитие, изменение. Археология изучает оставленные ими вещи и то, что эти вещи могут рассказать нам об их жизни и культуре. Но интерес Брана не ограничивался каменным веком. На самом деле, его диссертационная работа была посвящена бронзовому веку, который наступил позже.

— И как это все связано с Рональдом Коулманом, Уильямом Гарви и их офисной башней в центре города?

Она покачала головой и пожала плечами.

— Я не знаю.

— Тогда почему ваш брат сделал пометку, что ему нужно "Копать" на них?

— Мы с братом близки, детектив, но мы не умеем читать мысли друг друга.

Детектив пристально наблюдал за ней.

— Вы знали, что Коулман и Гарви — довольно влиятельные люди в этом городе?

— Я знаю, что они богаты, а также часто светятся в новостях, но я не слежу за их бизнесом. Меня это не интересует.

— Это так. — Дженсен скептически посмотрел на нее. — Чем вы занимаетесь, мисс Поуи? Я имею в виду, где вы работаете?

Нокс увидел, как его женщина посмотрела с вызовом на мужчину.

— Я работаю на себя, детектив Дженсен. Изготавливаю свою линию средств для ванн, используя натуральные ингредиенты. Я не работаю ни на одного из этих людей, ни прямо, ни косвенно, и меня совершенно не волнует их бизнес. Я понятия не имею, почему мой брат написал об этом.

Откинувшись на спинку стула, Уинн положила руку на листок со списком брата и отодвинула его от себя.

— Мне кажется бесполезно рассуждать о том, что имел в виду мой брат, написав несколько слов на клочке бумаги несколько месяцев назад. Может быть, он знал о каком-то археологическом открытии на их территории. Может быть, он хотел вложить деньги в их бизнес. Может быть, он просто увидел их в новостях, и что-то в репортаже вызвало его любопытство. Я не знаю.

Пуласки постучал ручкой по своему маленькому блокноту.

— Я думал, вы сказали, что у Брана не было бы денег на поездку во Францию? Если он не мог себе этого позволить, как он мог позволить себе вложить деньги в бизнес?

— Как только он вернется домой, можете спросить у него об этом, — огрызнулась Уинн.

Наступила небольшая, напряженная пауза, пока люди за столом внимательно посмотрели друг на друга. Затем детектив постарше захлопнул блокнот и отодвинул стул.

— Спасибо, что уделили нам время, дамы, — сказал Пуласки, жестом указывая на своего партнера. — Можете оставить список себе. Это все равно ксерокопия. Мне жаль, что побеспокоили вас из-за чего-то несущественного. Мы свяжемся с вами, если что-то изменится.

Мужчины встали и направились к выходу. Уинн тоже встала и последовала за ними.

— А как насчет остального, что вы получили в конверте? Может быть, что-то из этого поможет узнать местоположение Брана. Должна же быть причина, по которой кто-то прислал все это вам. Можно ли как-то узнать, кто это прислал?

— Мы выясняем это. Как я уже сказал, обратного адреса не было и ничто не указывает на то, кто мог это отправить.

— Я могу просмотреть все, и узнать смогу ли вам чем-нибудь помочь.

— Мы выясняем это, — повторил Дженсен, открывая дверь. — Спасибо, что уделили нам время, дамы.

Мужчины ушли, оставив Уинн с раздраженным и расстроенным видом. Она повернулась к матери и выдохнула.

— И что это, черт возьми, было, а?

— Не выражайся, — предупредила Мона. — Все это действительно кажется мне довольно странным. Не знаю, что они хотели найти. Когда они позвонили, я была так взволнована. Подумала, что они, должно быть, что-то нашли, какую-то подсказку о том, куда пропал твой брат.

Женщина опустила взгляд, усталость легла на ее плечи, отчего она вдруг стала выглядеть на свой возраст. Уинн заметила, как поникла ее мать и вздохнула. Сев на стул рядом с ней, она взяла взрослую женщину за руки и обняла ее.

— Я знаю, мама. Прости, — сказала она. — Я тоже так думала. Но он где-то там, живой. Я чувствую это, и я знаю, что ты тоже. Какой бы ни была причина, почему он еще не вернулся домой, с ним все будет в порядке. Бран — умница. Помни об этом.

Мона взяла руки своей дочери и сжала их. Накинув на себя мантию спокойствия, она похлопала ее по рукам.

— Он хороший мальчик. Уверена, что он скоро вернется к нам. — Решительно кивнув, Мона перевела взгляд на Нокса и улыбнулась ему. — Похоже, у нас есть и другие дела, которые нужно решить прямо сейчас. Пожалуйста, Страж, присаживайся и скажи, что мы можем сделать, чтобы помочь вам. Твой Хранитель поблизости? Я надеюсь, что он тоже будет чувствовать себя желанным гостем в нашем доме.

Уинн отвернулась и почесала затылок, явно избегая взгляда матери.

— Э, да, мам, в этом-то и проблема. У Нокса нет Хранителя.

— Не глупи, Уинн. У всех Стражей есть Хранители. Кто еще разбудил бы его, когда мы нуждаемся в защите?

— Вау, эм, это довольно длинная история…

— История, хм? — Мона перевела взгляд с дочери на Стража и обратно, ее глаза блестели от любопытства. — В таком случае, я поставлю чайник.

— У тебя есть кексики?

Мона оторвала взгляд от чайника и выгнула бровь.

— Настолько все плохо?

— Ты даже не представляешь.

— Кексы в жестяной банке. Лучше выложи их на тарелку, раз мы задержимся тут.

Уинн встала и подошла к шкафу, достала оттуда потрепанную зеленую жестянку с нарисованной сбоку названием бренда.

— О, точно. Мне нужно молоко для чая.

Мона зажгла огонь под чайником и повернулась к дочери. Нокс продолжал наблюдать, завороженный их взаимодействием.

— Вот и все. — Пожилая женщина уперла руки в бока и посмотрела на свою дочь. — Уинн Майванви Луэллин Поуи, если ты оказалась в ситуации, требующей кексов, и хочешь, чтобы в твоем черном как смоль и крепком чае было молоко, тебе лучше начать рассказывать мне, что произошло. Как скоро наступит конец света?

Уинн поморщилась и села обратно за стол.

— Может, мы сначала выпьем чаю?

— Говори, — приказала Мона. — Сейчас же.

Глава 4

Уинн пожалела о том, что встала с постели… в то утро более года назад, когда согласилась на должность ассистента профессора Макгиллского университета, изучающего целебные травы.

Если бы она просто отвернулась и натянула одеяло на голову, то никогда бы не поехала в Монреаль, не встретила бы Фелисити, Эллу и их Стражей и не оказалась бы втянутой в ту неразбериху, которую только что сумбурно описала своей матери.

Конечно, ее брат, вероятно, все еще числился бы пропавшим без вести, а мир все еще был бы в опасности из-за угрозы Общества, но то, о чем она не знала, не причинило бы ей вреда, верно?

Подождите. Апокалипсис причинит больше вреда в итоге, да?

Ее мать отодвинула кружку. Она перестала пить чай, когда Уинн начала рассказывать о ритуале, который разорвал связь Фил с демонической меткой, оставленной на ее руке заклинанием ночного.

К концу длинной, запутанной истории, кульминацией которой стали охранник, вывих лодыжки и появление Нокса, чай уже давно остыл.

Мона поднялась из-за стола и откинула волосы Уинн с лица, осматривая синяки и царапины от падения.

Она нежно провела пальцем по красной линии на горле дочери и тихо простонала.

— Не могу поверить, что я не заметила этого. Сиди. Я принесу аптечку.

Уинн с открытым ртом наблюдала, как ее мать прошла в ванную комнату, расположенную в задней части кухни.

— И это все? — потребовала она. — Я рассказала тебе о том, что Общество воскресило одного из Семи, вся Академия… или то, что от нее осталось… залегла на дно, Страж появился, когда один из приспешников, пытался меня убить, и в мире есть только четыре человека, которые знают реальный масштаб ситуации, а ты хочешь подлатать меня?