Город драконов. Книга седьмая - Елена Звездная
Мне оставалось лишь молчать. Сила лорда Гордана текла по моим венам, уходя в сдерживание «Gehйnnam», правой ладонью я ощущала успокаивающее тепло прикосновения профессора Наруа, а все прочие чувства, как впрочем и мнение по поводу абсолютной аморальности герцога, я старалась не воспринимать вовсе.
– Лили родила мне всего двоих, – продолжил, взирая куда-то вдаль, герцог Карио.
Он не считал нужным следить за мной, и меня пугала эта его уверенность в том, что я никуда не денусь и ничего не смогу сделать. Весьма пугала, но даже об этом я старалась сейчас не думать.
– Забавно, – Карио вновь криво усмехнулся, – меня любили сотни женщин, но любви тех двоих, которых я желал всем сердцем, я не изведал. Сначала Алисент Арнел, затем Лилиан Энсан… Но обжегшись в первый раз, я не стал терять времени надеясь на взаимность полюбив повторно, и Лилиан стала моей, когда я того пожелал. Моя ошибка…
Взгляд на меня, ухмылка и вопрос:
– Вам известно о том, что драконы способны влиять на чувства, и желания женщин всего лишь прикоснувшись?
Я вспомнила слова лорда Гордана о необходимости ношения перчаток, и кивнула, подтверждая, что да, мне об этом известно.
– Но едва ли вы в курсе, – продолжил ржавый дракон, – что так сказать «чары» спадают перед родами. Инстинкт материнства вытесняет сексуальное притяжение, или что-то вроде. Я, к сожалению, о подобном не знал, и Ли-ли, с первой же предродовой схваткой обретшая ясное сознание, сбежала из дома, который я купил для нее едва беременность стала очевидной. Она сбежала! Зимой, в ночной сорочке, прикрывшись убогой шалью горничной и обезумев настолько, что мчалась прочь не разбирая дороги. Все закончилось в убогой лечебнице на окраине столицы. А я ведь нашел ее. Чувствовал где она, шел по ее следу, и ворвался, выломав двери, в момент, когда она едва родила моих девочек. Знаете, что я услышал от возлюбленной, едва появился?
Я об этом знала. Но, в надежде на то, что поддавшийся эмоциям Коршун Карио ослабит то пугающее ментальное воздействие, коему подверг меня, лишь отрицательно качнула головой… и ощутила облегчение, едва мне удалась эта маленькая ложь.
– Она назвала меня выродком, – с абсолютно каменным выражением лица, произнес герцог. – А моих чудесных дочерей – ублюдками.
Несколько секунд, глядя на меня так, словно смотрит скорее сквозь, чем видя собственно меня же, Карио молчал. А затем тихо произнес:
– Я никогда не прощу себе ее смерти. Никогда. Но сильнее всех нас ранят те, кого мы любим. Я любил. Любил ее всем сердцем. Но в тот миг… От нее остался лишь пепел. До сих пор не могу понять, почему не сдержался тогда. Вот я вижу ее изможденное, но все столь же прекрасное лицо… А вот моя возлюбленная осыпается пеплом на окровавленной больничной койке в грязной обветшалой лекарне.
Пауза и хриплое:
– Я забрал дочерей и уходя, превратил все и всех в могильник своего сердца. Больше я не любил. Никогда.
Если после данной исповеди его светлость ожидал моего сочувствия, то напрасно.
Но если я ожидала, что чудовищная исповедь на этом и завершится, то… и мои ожидания оказались напрасными.
– Лаура – моя гордость, – произнес Карио, – но Эмбер… – на его жестоком лице промелькнуло что-то столь жуткое, что вызвало оторопь. – Эмбер абсолютная копия Лилиан.
Жутка улыбка приобрела некоторую мечтательность, и герцог озвучил совершенно чудовищное:
– Моя милая девочка всегда полагала, что я к ней слишком суров. Это действительно было так. Но с каждым годом, моя Эмбер Лили Энсан расцветала как прекрасный цветок…
Взгляд на меня, и совершенно спокойное:
– Мне жаль, что я потерял Лауру, но Эмбер, моя прекрасная Эмбер, подарит мне еще множество прекрасных дочерей, не менее сильных, чем Лаура. Вы так и будете молчать?
Нервно улыбнувшись, я напряженно заметила:
– Боюсь, единственным моим комментарием ко всем вашим откровениям, станут слова, которые вы, вероятно, услышали от вашей… последней возлюбленной. А я вовсе не горю желанием быть испепеленной на месте.
– Да уж, характер у вас под стать Стентону, – с раздражением высказал герцог. – Не удивительно, что вы поладили.
– У нас было много общего, – подтвердила сдержанно.
– К примеру, вас связывала общая ненависть ко мне? – с нескрываемым сарказмом поинтересовался Карио.
– Ну что вы, – я нервно улыбнулась,– не было никакой ненависти. Всего лишь… некоторое презрение.
Увы, я не сдержалась.
Но учитывая обстоятельства, была вынуждена сгладить собственное высказывание и поспешно добавила:
– В смысле, негативное отношение к вашим методам работы с научным магическим сообществом. Простите.
Своеобразные извинения приняты не были.
Когти неизвестного мне магического воздействия больно впились в голову, с такой силой, что у меня потемнело в глазах, и Карио ледяным тоном задал прямой вопрос:
– Эмбер была схвачена?
– Нет, – слезы застыли в моих глазах, боль была практически невыносимой, но и отступать я была не намерена – сила лорда Гордана все так же текла в «Rigescuntindutae», продолжая сдерживать адские часы «Gehйnnam».
– Вам известно, где она? – продолжил допрос герцог.
– Нет, – это было не совсем правдой, и боль от ментального захвата усилилась.
– Но что-то вам определенно известно, – задумчиво произнес Карио.
О, да. Мне было известно, что Эмбер счастлива в браке со своим возлюбленным оборотнем, что у нее двое детей, и она уж точно не горит желанием стать любовницей собственного отца, чтобы рожать ему «сильных дочерей».
– Мне довелось видеть ее, но где конкретно Эмбер сейчас я не знаю, – и вот это было уже чистейшей правдой.
Боль немного отступила, но мое бедное сердце неистово билось, а сознание судорожно пыталось опознать тип ментального воздействия. Это определенно было чем-то из запрещенной в империи магии, но в том то и опасность запрещенных заклинаний – я не знала большинства из них, и уж тем более способов защиты от подобной
