Проклятье для дракона - Валентина Гордова
Моё сердце пустилось в таком бешеном ритме, будто я преодолевала семи километровый кросс на выживание. Руки похолодели, плечи напряглись до предела, а ноги, не отдавая себе отчёта, отошли подальше, к двери, но выходить я не рискнула.
Нужно быть полной идиоткой, чтобы выйти из относительно безопасной кареты прямо в лапы этой твари.
Вместо этого я резко развернулась и дрожащей рукой отодвинула шторку, выглядывая сквозь маленькое окошко на двери на улицу.
Паутина, одна сплошная паутина со всех сторон… и воины императора, в этот самый момент прямо на моих глазах обнажающие обычные на первый взгляд мечи. Но стоило лезвиям покинуть ножны, как все они, каждое из них, вдруг вспыхнуло и ослепительно засияло алым пламенем!
А из переплетений чёрной паутины к нам со всех сторон совершенно беззвучно пробирались огромные пауки!
Внезапно открылась дверь. Заглянувший поразительно спокойный мужчина с убранными в низкий хвост короткими светлыми волосами глянул на меня и вежливо попросил:
– Оставайтесь внутри.
Да я и не собиралась выходить! И его спокойствие, без сомнений, очень меня радовало и успокаивало, но едва дверца закрылась и я вновь осталась одна, появилась необходимость как минимум восполнить этот пробел в знаниях.
Пройдя к столу, села, взяв лежащий лист бумаги и перо, покрутила последнее в руке в нерешительности, раздумывая, следует ли отвлекать правителя, но в итоге всё же решила, что рискну.
На улице было темно, а в карете и вовсе почти ничего не видно. Чтобы хоть что-нибудь написать, пришлось прищуриться. Но и тогда слова вышли корявыми и мелкими:
«А у вас тут, совершенно случайно, не водится огромных таких пауков?»
Если он сейчас скажет «нет», то мне придётся его очень сильно разочаровать.
Ответил император на удивление быстро, вот только совсем не так, как я на то рассчитывала.
Для начала все имеющиеся на бумаге слова вспыхнули и тускло засверкали, позволяя без проблем их разглядеть. Затем снизу появилось:
«Не выходи из кареты».
И всё. Больше ни единого слова.
А снаружи тем временем началось что-то жуткое.
Двое видимых мне в окно воинов одновременно кинулись на прыгнувшего на них паука. Два коротких замаха, рывок, прыжок и два пылающих огнём клинка с двух сторон вошли в тело монстра.
Тварь взревела от боли, наполнив этим звуком пространство вокруг! Испуганно заржали кони, задрожала карета, обозлились остальные пауки!
А воины словно этого и добивались. Прекратив атаку, они замерли, позволяя многочисленным паукам максимально приблизиться, а в момент, когда я уже решила, что нас попросту сожрут, вспыхнуло пламя!
Яркое, ревущее, безжалостно пожирающее ближайшую паутину, оно разгорелось всего за секунду и застыло на миг, показавшийся мне бесконечно долгим, чтобы уже в следующую секунду с рёвом, гудением и хрустом беспощадной губительной стеной разойтись во все стороны!
Перепуганная до ужаса, я была не в силах даже пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы оторвать взгляд от сожжения. Просто банального сожжения.
После огня не оставалось ни паутины, ни её создателей, что было более важным. Мелькнула мысль, что в этом лесу могли водиться и другие, мирные, существа, но учитывая размеры пауков – вряд ли животинка тут осталась.
Всё было кончено буквально за десять секунд. Пламя отошло на расстояние в метров пятьдесят, и в его угасающих всполохах я разглядела и других красноглазых монстров, но те, проявляя поразительное благоразумие, приближаться не стали.
Открылась дверь. В оглушительной тишине леса щелчок замка показался мне невыносимо громким.
Потрясённая, я медленно повернула голову и заторможено уставилась на… клыки. Уже заглядывавший ко мне блондин объявился вновь, в этот раз широко и явно демонстративно улыбаясь, обнажив пугающе острые клыки.
– Эдвард[4], – выдохнула я шокировано.
– Что? – Мужик, хотя скорее парень, улыбаться перестал и вопросительно на меня посмотрел.
– Вампир, говорю, – я пару раз моргнула, вырывая себя из оцепенения.
А вампир вдруг взял и оскорбился. Надулся показательно, презрительно на меня глянул и, словно не ко мне и обращаясь, пробубнил:
– Вот и спасай её, неблагодарную.
– Я очень благодарна, – не согласилась с обвинением.
– Я не вампир, – посчитал нужным сообщить и монстрятина.
– Нарастил, да? – Печально догадалась я.
С улицы послышались приглушённые смешки. Сам невампир покраснел не то от стыда, не то от гнева, засопел и оскорблённо воскликнул:
– Я арте́й!
Почти как «у меня артрит».
– Боже, какой ужас, – я ладонь к груди прижала, – это лечится?
Резко рвано выдохнув, блондин с грохотом дверь захлопнул, а в следующее мгновение на улице грянул хохот.
* * *
Ещё примерно через час я вновь уснула, устав ничего не делать, а проснулась от непонятных звонких ударов. Открыв глаза, я помутневшим взглядом пробежалась по карете изнутри, потом посмотрела за окно.
Не было больше леса и полей.
Был город.
Самый настоящий средневековый город с двух и трёх этажными домами из камней серого, белого, чёрного и коричневого цветов, с аккуратными окнами и дверьми, крышей с черепицей, трубами, заборчиками вокруг и цветущими клумбами. С разнообразными лавками с вывесками над ними, с высокими фонарями, ходящими по тротуарам жителями в причудливых нарядах и с многочисленными каретами. В воздухе витал яркий аромат специй, жареного мяса и чего-то сладко-медового.
– «Столичный оракул»! – Кричал паренёк в смешной шапке со стопкой газет в руках. – Покупайте «столичный оракул»!
– «Дворцовые вести»! – Силилась перекричать его девчушка лет двенадцати с растрёпанными рыжими косичками и в штопанном синем платье. – Последние новости от «Дворцовых вестей»!
И цоколи копытами по каменной дороге лошади, и гремели колёса бесконечной череды разноцветных карет, хрустело на огне мясо и подпрыгивала крышка кипящей кастрюли в заведении без стен, мимо которого мы как раз приезжали, и десятки, сотни, тысячи голосов смешались воедино.
Мне вдруг невыносимо сильно захотелось выбраться из кареты и с улыбкой бродить по этому слегка безумному на первый взгляд городу, заглядывать в лавки, говорить с местными жителями и впитывать, подобно губке, знания и впечатления.
Но карета не останавливалась, как бы мне ни хотелось, а продолжала ехать прямо вперёд, куда-то туда, в неизвестность. Страшно мне не было, лишь только самую малость волнительно. Слегка дрожали похолодевшие ладони и коленки, нервно постукивали носки о пол кареты. Уверенности не добавляло и то, что прохожие косились на мою карету, а некоторые некультурные даже пальцем тыкали, что-то удивленно друг другу выговаривая.
Примерно четверть часа спустя мы покинули пределы города и въехали в услужливо открытые огромные, выше кареты, позолоченные ворота.
Неужели город воротами заканчивается?
