Тилотама и дракон - Олла Дез
— Мы бы хотели предоставить комиссии документы, акты, выписки из книг, а также записанные и заверенные свидетельские показания.
На меня сразу же уставились сотни глаз, но отступать было некуда. Поэтому я, прижимая к себе папку, встала во весь свой невеликий рост и двинулась к столу комиссии. Я развязала папку, и принялась выкладывать на стол документы, комментируя каждый из них.
— Это выписка из архивов гномов о том, что уже через два года после Великой Войны между гномами и драконами мы строили шахты и искали драгоценную породу внутри горы Зебергед. Вот эта стопка — с картами, подтверждающими, что и в библиотеках людей, и в библиотеках гномов эта гора числится за гномами, начиная с третьего года после великой войны. Вот эта стопка — заверенные нотариально свидетельские показания как гномов, так и людей, что уже порядка ста лет гномы занимают и ведут разработки в горе. А вот эти показания указывают на то, что драконов уже сто лет никто и близко не видел рядом с горой. А согласно принятому закону о «Разработках и праве владения» то, чем существо владеет в течение ста лет, то, что было им разработано и освоено, и на что не было ни разу оспорено право собственности — принадлежит ему. На основании этого мы делаем заключение, что гора уже сто лет как принадлежит гномам.
Я разложила документы, выдохнула и отступила от стола. А потом выпрямила спину и, развернувшись, вернулась на своё место. По сторонам я старалась не смотреть. Я привыкла выступать в судах, защищая своих подопечных и, по большому счёту, этого не боялась. Но всё обычно проходило не при скоплении такого количества народа. В зале редко когда набиралось больше десяти человек. Здесь же я была под прицелом тысячи, а может и больше глаз. Судья был не один, а целых пятеро. Это, как если бы ты пел только дома в кругу семьи, а тебя вдруг вытолкнули на сцену огромного театра. Ясное дело — я нервничала. Но дошла до своего места с гордо поднятой головой, как будто мне не привыкать к такому числу зрителей.
Я села и натолкнулась на совершенно невменяемый взгляд мэтра Пертинакстоуна. Он уже сошёл с трибуны и тоже сидел на своём месте. Как бы его, бедного, удар не хватил. Всё-таки возраст у него солидный. Солидным была и борода, и живот почтеннейшего гнома. Но вот на этом, на мой взгляд, вся солидность и заканчивалась.
А на зрителей моё выступление произвело самое благоприятное впечатление. Зал загудел, переговариваясь и выражая одобрение. Судьи передавали друг другу документы, что-то бегло просматривали и кивали. Но потом всё сложили снова в одну большую стопку и распорядитель, получив кивок от председателя комиссии Отто Вернигуса, торжественным тоном произнёс:
— Слово предоставляется драконам.
Морис Виридис встал и прошёл к трибуне. Он отвесил лёгкий и в высшей степени элегантный поклон в нашу сторону и в сторону судей, а потом, после приветственных слов, приступил к главному. Он не растекался мыслью по горе, а говорил чётко и по существу. Голос у него был на диво приятный. Я чуть было не подпёрла щеку рукой, чтобы просто слушать мелодию его речи. Но надо встряхнуться и вникать в смысл. А он существенен.
— Я не буду отрицать очевидный факт того, что гномы в течение уже довольно долгого времени разрабатывают и осваивают гору. Но вот законно ли они это делают — очень большой вопрос. Мы представляем суду документы, карты и подписанный самими гномами мирный договор, согласно которому весь хребет Красных гор принадлежит драконам.
С этими словами он вышел из-за трибуны и, взяв со своего стола документы, положил их на стол комиссии.
Нужно срочно что-то возразить. И я с надеждой посмотрела на мэтра Пертинакстоуна. Но тот наклонился к своим соседям и что-то бурно с ними обсуждал. Они возражать собираются? Наконец, вняв моим молчаливым призывам, гном встал и произнёс:
— Да, этот договор был подписан в ходе мирных переговоров сразу после войны. Но гора Зебергед не входит в состав Красных гор. Если вы посмотрите на карты, то увидите, что она расположена несколько особняком. А в договоре ведь не указана принадлежность конкретно этой горы?
— Как это не входит? — встал один из двух драконов, сидящих рядом с Морисом, — А куда же она, по-вашему, входит, если не в состав Красных гор?
— Это островная гора, расположенная рядом с хребтом. — солидно ответил наш председатель.
— Островная гора должна быть изолирована от основного хребта на приличное расстояние! — воскликнул дракон.
И они пустились в длинный дискурс, объясняя друг другу понятия хребта, массива, системы, пояса и ещё кучи других терминов, применимых к горам. Они ими сыпали и сыпали. Весь зал, включая меня и комиссию, вскоре явно заскучал. А потом и в животах у многих заурчало. И тогда Отто Вернигус объявил, что комиссии нужно изучить предоставленные документы, и она удаляется на совещание. О сроках ничего сказано не было. И я вздохнула. Совещаться они могут долго. Иногда и на несколько дней так можно зависнуть.
Я осторожно бросила взгляд в сторону драконов. К Морису наклонился его товарищ и что-то ему сказал, тот нахмурился, но кивнул. Все пять судей встали и направились из зала заседаний. Драконы тоже встали и, не глядя по сторонам, всё с теми же каменными лицами, направились на выход. Эх. А мне так хотелось поймать на себе ещё раз взгляд красавца-дракона. Но куда мне — маленькой, толстой гномме до такого великолепия? Не дотянуться, даже Мама-Гора не поможет.
Гномы тоже встали и, переговариваясь между собой, двинулись на выход. На меня они, как и драконы, не смотрели. Хотя, я вот, лично за собой, никакой вины не ощущала. Я всё сделала правильно. Если бы я не собрала все эти документы и свидетельства, драконам уже сегодня отдали бы нашу гору.
Я некоторое время оставалась сидеть на месте, потому что силы как-то сразу меня покинули. Перенервничала сильно. И эта утренняя стычка, и красавец-дракон, и моё выступление в суде. Я сильная, но не каменная. Это ещё одна легенда о нашем народе, что мы из камня. Вовсе
