Ведьмин чай - Юлия Николаевна Ляпина
– Понятно, – Агата тяжело вздохнула и уточнила: – Маги тоже будут пытаться?
– Днем в столице Амарастана сожгли на площади куклу, собранную из одежды артефактора. Посол доложил, что над куклой провели ритуальную казнь двенадцати смертей.
– Это ту, где вешают, режут, снимают кожу? – невинным тоном поинтересовалась ведьма, чувствуя, как шевелятся волосы на затылке.
– Ту самую, – вздохнул Криспин и уточнил: – Он тут нормально себя вел?
Агата смерила мага тяжелым взглядом. Они, по сути, успели «умертвить» и «родить» Раймонда в последний момент. Если та казнь была магической, ее «сыночек» уже умирал бы, плюясь кровавой пеной.
Между тем де Лэйн продолжал делиться плохими новостями:
– Дом «врага султана» спалили, пепелище посыпали солью, а имя вычеркнули из списка благословляемых имен. Теперь у Раймонда нет пути назад.
– Его и так не было, – отмахнулась ведьма. – Доел? Идем к «сыночку», папаша, нам нужно пережить семь ночей, пока темные силы будут пытаться вернуть свое!
Криспин тяжело вздохнул, подобрал сумки и поплелся за ведьмой в комнату без окон.
Раймонд не спал – сидел в углу и беспокойно перебирал пальцы. Увидев «родителей», дернулся и уставился на них во все глаза.
Агата, не торопясь, подошла ближе и мягким тоном заговорила с ним:
– Добрый вечер, Раймонд! Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?
Мужчина уставился на ведьму, как мышка на змею, помолчал, потом медленно мотнул головой.
– Вот и хорошо, – улыбнулась ему ведьма. – Давай-ка садись на лавку, будем ужинать! Крисп, давай корзинку!
Вставал артефактор медленно, нехотя, словно у него ломило все тело. На скамью опускался осторожно и не сводил глаз с Агаты. Маг быстро открыл корзинку и выставил на лавку крынку с молоком, выложил пышные булочки с повидлом и мешочки с травами, солью и осколками камней, заряженных на солнце.
Ведьма налила в чашку молока, пошептала над ним и протянула «сыну»:
– Пей мелкими глотками, молоко – первый дар новорожденному от этого мира.
Мужчина сделал несколько глотков, проливая жидкость на простыню, в которую был завернут. Потом Агата подала ему булочку:
– Хлеб и фрукты – второй дар мира. Ешь и взрослей!
Раймонд ел, обильно обсыпаясь крошками, но ведьма терпеливо ждала, иногда поднося ему чашку с молоком и вытирая рот, как маленькому.
– Агата, а чего это он так? – спросил маг, поглядывая на странное поведение артефактора.
– Он сейчас проходит стадии взросления, – пояснила ведьма, – погоди, дня через три подростком станет – взвоешь!
– Ты что! – в панике закричал шепотом де Лэйн. – Мне в столицу надо!
Ведьма фыркнула:
– Твоему «сыночку» нужен отец! Магическая подпитка, наставление и даже просто присутствие! Я матерью-одиночкой быть не собираюсь, учти!
– Так это, – замялся огневик, – вы, ведьмы, вроде бы всегда сами детей воспитываете…
– Девочек, – уточнила Агата, – и то, если с мужчиной не повезло. А это у нас мальчик, и ему непременно нужно мужское влияние! А теперь помоги «сыночка» умыть и одеть!
Умывание прошло довольно просто, а вот с одеждой разбирались долго. Раймонд чудил, дергался, не давал застегнуть пуговицы и закрепить ремни. Когда наконец удалось его одеть, ведьма вдруг встрепенулась:
– Криспин! Быстро зажигай свечи! Начинается!
Маг еще ничего не ощутил, но спорить не стал – быстро зажег все свечи, пока ведьма чертила круг крупной солью, смешанной с травами. Потом она усадила артефактора в круг, закутала его в одеяло и вручила те самые камушки, напитанные солнцем. Раймонд, как большой ребенок, взялся перебирать блестящие игрушки, а ведьма пошла вдоль круга, напевая наговоры низким голосом. Огневик притаился в углу, наблюдая.
Первый круг ведьма прошла легко, своим обычным шагом. Второй с легкой заминкой, словно на спине у нее был мешок с грузом, третий и четвертый – почти пробежала, прихрамывая, пятый шла твердым шагом, шепча наговоры. Криспин прижался в углу, не зная, чем помочь ей, но моля все светлые силы не оставить ведьму в ее сложном деле.
Шестой круг Агата еле шла, а седьмой – с трудом ковыляла, словно старуха. Дойдя его, опустилась на пол и попросила мага:
– Пить!
Криспин торопливо поднес флягу, забыв, что там у него не вода, а крепкое сладкое вино, восполняющее силы. Впрочем, ведьма не возражала – выпила половину и смогла все же встать, опираясь на руку огневика.
– Что дальше? – с деланым энтузиазмом спросил маг.
– Раймонда защитили, – усмехнулась ведьма, – теперь самим бы не пропасть. Готовься! И предупреждаю – спалишь дом, будешь строить новый, своими руками!
– Ой, боюсь! – фыркнул в ответ маг, понимая, что ведьма бодрится.
А дальше началось нечто… В единственную дверь из углов и щелей полезли духи, призраки, кто-то скребся под полом, прыгал по крыше, стонал и плакал. Ведьма швырялась амулетами, пучками трав и пузырьками с зельями. Маг стрелял молниями, микрофайерболами и заклинаниями огня и света. В какой-то момент все происходящее напоминало бурю, в центре которой безмятежно агукал артефактор, перебирая осколки солнечного камня.
Закончилось все на рассвете. Стоило лучам солнца коснуться крыши дома ведьмы, как все стихло. В этот момент рухнули обережные круги, и в наступившей тишине особенно громко раздалось бормотание артефактора:
– Солнышко! Солнышко! – осколки камней на полу сложились в четкий солярный знак, скрепленный шнурком из его волос…
– Что теперь? – Криспин почти ничего не делал, но устал так, словно отдежурил сутки в приемной главы департамента, выискивая магические ловушки в подарках к празднику.
– Убираем, чистим, даем Раймонду инструменты. Для начала самые простые. Как видишь, инстинкты у него уже проснулись, – вздохнула ведьма.
Вставать ей не хотелось. Защитные круги выпили силу, а остатки развеянной тьмы тянули последние крохи.
– Уборка. Ага.
Де Лэйн, конечно, умел наводить порядок, но уже давненько поручал эту работу слугам. Впрочем, кое-какие навыки из студенчества остались. Маг поднял руку и щелкнул пальцами. Единственная дверь распахнулась, впуская солнечный свет из соседней комнаты. Криспин вдохновенно переплел пальцы и… получил удар по руке.
– Нет! – Агата выглядела, как привидение, но решительность в ее голосе могла дробить камни.
– Почему? – даже слегка обиделся де Лэйн.
– Потому что рядом с новорожденным магичить нельзя. Придется все убирать руками!
Маг простонал, но не возразил. Медленно, двигаясь словно поломанные марионетки, два сообщника встали и вышли из комнаты. Дверь закрыли – то, что рвалось в «детскую», оставило явные следы не только в комнате, но и во всем доме. Увидев треснувшие стекла, сбитую черепицу, исцарапанные стены и перевернутую мебель, Агата не выдержала:
– Так! – скомандовала она, прислоняясь к сдвинутому с места шкафу. – Топай в столицу и веди сюда горничных! Хочешь – из дворца, хочешь – из поместья! Я этот бардак до ночи убирать буду, а мне еще зашептать все заново нужно!
Криспин оценил повреждения и фыркнул:
– Про портал давно знаешь?
Ведьма оскалилась в ответ:
– Ну ты, де Лэйн, совсем нюх потерял! Чтобы ведьма на своей земле «окно» не заметила?
Тяжко вздохнув, маг отправился к порталу, прихватив по дороге кусок хлеба – магия магией, а есть иногда тоже надо!
Глава 10
Через два часа на пороге дома ведьмы появились горничные, маляры и маг-бытовик в привычной синей мантии со значком Школы. К этому времени Агата выпила зелья, умылась, переоделась, отдала Раймонду малый набор инструментов и даже начала собирать мусор в «детской».
Много чего повидавшие дворцовые горничные спокойно приняли указания – мыть все травяным мылом, в воду добавлять ветки рябины, чертополоха и мяты, пыль и паутину сметать полынными вениками, а углы и мебель обязательно натирать гвоздичным маслом.
Малярами командовал Криспин. Он увел парочку высоких тощих мужиков с ведрами и кистями на улицу, а через минуту туда же убежал бытовой маг, дабы поставить на место черепицу, выправить дверные петли, починить ставни и укрепить крыльцо. Конечно, все это почти так же быстро могли сделать плотник, столяр и мастер по крышам, но де Лэйн знал, что вечером все начнется сначала, и спешил укрепить ведьминскую «крепость».
К закату они справились. Пока все трудились, Агата сидела с артефактором, потом пришел Криспин, принес корзину с едой и отпустил ведьму отдохнуть. Ей даже поспать удалось! Правда, заснула прямо
