ДА. Книга 3 (СИ) - Индиви Марина

Стоял, положив ладонь на спинку стула, в темном, на этот раз даже без вкраплений белого. Черная рубашка, черные брюки, черный жилет.

— Прошу Лена, — он отодвинул для меня стул, даже не оборачиваясь.

— Просишь? О чем? — попыталась разрядить обстановку. Не вышло.

После того, как помог мне устроиться за столом, Валентайн обошел его и оказался так далеко от меня, насколько это возможно. На противоположном его конце — при всем при том, что за этот стол можно было усадить человек двадцать. Легко.

Я почувствовала знакомое действие cubrire silencial и не удержалась:

— Может, стоило открыть портал? Ты бы ел здесь, а я в своей комнате.

— Обойдемся без порталов. Я пригласил тебя, потому что — предполагаю — что несмотря на всю свою недальновидность ты сейчас хочешь узнать, что произошло в участке и не только.

Я запила очередную обиду бокалом воды и мысленно пообещала себе, что не буду больше вестись на его провокации. Нет, правда не буду. Вообще. Совсем.

— Ты правильно предположил, — ответила в его тоне, достаточно холодно. — Но первое, что меня сейчас интересует — мой брат. Хитар отнял у него средство связи со мной и запретил нам общаться. Я хочу быть уверенной в том, что он не навредит Максу. С остальным разберусь потом.

— Твой брат, Лена? — Валентайн приподнял бровь. А еще от его едва уловимого движения пальцев крышка, прячущая мое блюдо, взмыла ввысь, и от горячего повалил пар. — У тебя нет братьев.

Не поддаваться на провокации. Не поддаваться на провокации.

— Есть, — я взяла вилку и нож, — и я задала тебе вопрос. Ты сможешь с этим что-то сделать, или нет?

— Все, что мог, я уже сделал. — Валентайн смотрел на меня, а по ощущениям — в третий глаз у меня на лбу. — В тот вечер, когда ты сбежала в неизвестном направлении, и все тебя искали.

— Я. Не. Сбежала. Я вошла в портал, в который меня отправила Асита Соровски.

— Кстати об Асите Соровски. Она выдвинула против тебя обвинения, что ты угрожала ей темной магией.

Нож скрежетнул по тарелке, и звук получился просто отвратительный.

— Что?!

— Обвинения также выдвинули родители трех… идиотов, которых ты приложила. — Даже несмотря на то, что Валентайн сидел далеко от меня, я увидела, как заострились его черты, превращая лицо в хищную маску. — Показания Драконовой играли важную роль, но Драконов отказался выдвигать обвинения против Лузанской, Эльдор, Эстре и остальных.

— То есть?! — вот теперь мне совершенно расхотелось есть.

— Дословно он сказал так: «Если мы сейчас будем подогревать распри между нашими детьми, мы дадим свободу основной и самой серьезной угрозе, которая подтачивает Дарранию изнутри. А именно — темной магии».

— А хорошие новости есть? — буднично уточнила я.

Настолько буднично, что Валентайн впервые за все время после нашего расставания в парке, когда он ушел в портал, улыбнулся искренне. Правда, только на миг, и в этот момент я поняла, что если хорошие новости и есть, то их мало. По крайней мере, в той концентрации дерьма, которая всплыла после всей этой истории. Насколько же надо ненавидеть или бояться темную магию, чтобы отказаться от обвинения в адрес тех, кто почти опозорил родную дочь? Да я бы им голову открутила и добавила еще, будь я на месте Драконова. Но я не на его месте. Я на своем.

— Хорошая новость заключается в том, что есть мое поручительство. Несмотря на всю истерику в вышестоящих рядах в том числе, я за тебя поручился, Лена. Теперь все, что происходит — моя ответственность. В том числе и то, что произойдет дальше, и как ты будешь управлять своей магией, и как ты будешь с ней взаимодействовать. По большому счету, то, что произошло в парке — тоже моя ответственность. Я не должен был позволять тебе идти без браслетов и тем более оставлять одну.

Я обратила внимание на то, что к еде он так и не притронулся. В отличие от меня. А еще на то, что впервые за все время нашего знакомства он выглядит по-настоящему уставшим: темные круги под глазами, как после долгой бессонной ночи и последующего очень напряженного дня. Что там с драконьей магией самоисцеления? Или она только у светлых есть?

Мне вдруг захотелось сделать одну очень противоестественную вещь… или наоборот — вполне естественную? Подняться, подойти к нему, обнять. Поделиться силой. Ведь есть во мне что-то светлое. В смысле, та самая часть, что досталась мне от Ленор, а не пришла в этот мир стараниями Адергайна вместе со мной.

Вместо этого я просто сказала:

— Нет. Это моя ответственность. Я взрослая женщина, и вполне отдавала себе отчет в том, что делаю.

Спорный, конечно, вопрос. Особенно когда защищаешь кого-то или защищаешься, но…

— И я не хочу, чтобы это повесили на тебя. Я хочу, чтобы ты от меня отказался. Как это сделал Хитар.

— Сказала взрослая женщина, — прозвучало с того конца стола. — Которая вроде неплохо меня изучила. Которая знает, что я никогда от нее не откажусь. И вроде бы догадывается, что дело не в ней, а в возможности зубами выдрать на поверхность тему «какая темная магия плохая, сто тысяча и один способ причинить с помощью нее зло».

На этом уже улыбнулась я. Отчасти — потому что в привычный сарказм вплелось что-то едва уловимо теплое, но большей частью, кажется, потому что «я никогда от нее не откажусь» прозвучало гораздо интимнее и глубже, чем стопятьсот заверений в любви вместе взятых. По крайней мере, для меня.

— И что будет дальше? — спросила я.

— Завтра дашь показания. Это все-таки придется сделать. — Валентайн наконец-то смотрел на меня, а не сквозь. — Хорошая новость — еще одна — заключается в том, что завтра в участке не будет этой оголтелой толпы. Все они прошли сегодня.

— Вот видишь сколько хороших новостей, — попыталась зацепиться за эту мысль.

Ненадолго.

— На этом они и заканчиваются, — подвел итог Валентайн. — Слушание по твоему делу назначено на лето, состоится сразу после экзаменов. До этого ты продолжишь учиться в Академии, Лена. Под мою ответственность.

Да, про ответственность я уже поняла. Но раньше, чем успела задать вопрос о том, что она подразумевает, Валентайн добавил:

— С твоим братом все будет хорошо. Хитар не настолько идиот, чтобы причинить ему вред сейчас, когда к вашей семье снова такое пристальное внимание. Кроме того, я говорил с ним на этот счет, а храбрым Равен бывает только со слабыми женщинами и с подростками. Инстинкт самосохранения у него хороший, поэтому на этот счет можешь не волноваться. Большее, что мог сделать этот, с позволения сказать, архидрах — он уже сделал. Разлучил вас. Точнее, попытался.

Я подавилась морковкой, которую все-таки попыталась в себя запихнуть, пока горячее не остыло.

— Архидрах, — сказала, прокашлявшись. — Надо запомнить.

Валентайн не ответил, я буквально почувствовала, как между нами снова опускается этот полог отчуждения. Тот самый, что был сегодня утром, когда я вошла к нему в кабинет, когда появилась здесь. Его ненадолго развеяла магия откровенного разговора, но сейчас он снова набирал силу.

Ну уж нет!

Я поднялась резко. Подхватила блюдо и, преодолев с десяток стульев, поставила свой ужин рядом с его.

— Надоело, — сказала, глядя ему в глаза. — Смотреть на тебя оттуда.

А потом опустилась к нему на колени быстрее, чем успела передумать.

— Я голодная, — произнесла тихо. — Покорми меня.

Валентайн ощутимо напрягся. Настолько ощутимо, что я почувствовала себя так, будто села на камень.

— Как ты себе это представляешь, Лена? — спросил он.

— Представлять себе я это могу по-разному, — ответила я. — Потому что фантазия у меня богатая. Но предлагаю проверить, как это все-таки будет на самом деле.

На самом деле меня ссадили с колен. Причем так резко поднявшись, что я чуть не уехала под стол в лучших традициях комедийных фильмов — к счастью, не уехала, потому что меня за талию удержали, и на том спасибо.

— Ты была права. Нам лучше есть по отдельности.

— А ты, судя по всему, сыт, — впервые за все это время огрызнулась я и пояснила с милой улыбкой: — Потому что говна объелся.