Кофейня на краю мира - 2 - Теона Рэй
— Я, ба!
— Помоги-ка мне, подойди.
Заглянула в дырку в полу, и мне тут же вручили ведро картошки.
— Хочу оладьев картофельных на праздник настряпать, — бабуля, кряхтя, выползла наружу и задвинула крышку люка. — Бабки мои любят их страшно, побалую старух.
— А я пироги с вареньем испеку.
— Пойдешь на празднование? Это ты молодец, это правильно. Познакомишься с соседями хоть. Поселок крошечный, а тебя до сих пор мало кто знает, хотя слухи распространяются ой как быстро!
— Ага, особенно те, о моем позоре связанном с герцогами.
— Да, такое не скоро забудут, — вздохнула Мирелла. Старушка провела меня на кухню, там высыпала картофель в таз с водой, и принялась чистить клубни. — Но, надо сказать, что о тебе никто не думает ничего плохого. Если бы были осуждения, я б знала!
— Я иду на праздник не одна, — выпалила и поджала губы. Чего тянуть-то? Если сейчас не расскажу, то вообще никогда не скажу!
Мирелла отбросила в пустой таз очищенную картофелину и взглянула на меня с прищуром.
— Господин Догрус все-таки решился пригласить?
— Ни слова об этом человеке! — я закатила глаза, фыркнув.
— Так он и не человек, — хихикнула старушка, но тут же приняла серьезный вид, продолжая чистить овощи. — Не знаю, Алиска, что между вами произошло, но мой тебе совет — не будь так категорична в отношении к Райну. Нет, разумеется, в мужья он тебе не годится, но…
— Бабушка!
— Ладно-ладно, молчу. Так с кем ты идешь?
— С Мистирьей, — произнесла на выдохе и словно защищаясь, сложила руки на груди.
Раздался плеск воды — у бабули из руки выпал нож прямо в таз.
— С кем-то в городе познакомилась?..
— Нет, ба. С нашей Мистирьей, кикиморой.
— С ума сошла? — вскричала Мирелла, да так громко, что я вздрогнула в страхе. — Что о тебе люди будут говорить?!
— Все равно! Эти люди — они и не люди вовсе, если позволяют себе так относиться к живому существу! Ну и что, что она кикимора? Это делает ее плохой?
— Она из рода убийц, Алиса!
— Мне уже рассказали, кто они такие и откуда появились, но Мистирья не имеет никакого отношения к вражеским набегам своих предков.
— У нее в крови жестокость, и ничто этого не исправит!
— Да с чего ты взяла, ба?! — Еще чуть-чуть и мы поругаемся. Я прикусила язык, сделала жалобные глаза и сложила ладони в умоляющем жесте. — Пожалуйста, поверь мне, Мистирья не делала ничего плохого, я это знаю!
— Откуда ты можешь знать? Она кикимора! Тварь болотная, дитя погубленных Созданием духов!
Мирелла все кричала и кричала, размахивала руками, а потом заплакала и принялась со злостью чистить оставшуюся картошку.
— Все, не хочу ничего слышать, Алиса, — всхлипывала она. — Ты вольна делать что хочешь, но когда соседи начнут распускать слухи насчет тебя, не говори, что я не предупреждала.
Мне очень хотелось развернуться и выйти из дома. Во мне боролось чувство справедливости с чувством жалости к бабушке, и последнее победило. Я села на стульчик рядом с Миреллой и обняла ее крепко-крепко.
— Мне все равно, что подумают люди, главное, чтобы ты не обижалась на меня.
— Я не обижаюсь, все понимаю. Когда Сашенька был жив, мне приходилось встречать каждый рассвет со страхом за свое будущее. Если бы люди узнали, что муж мой из другого мира, случились бы плохие вещи. Иномирян у нас не любят, они несут зло, но проверку у Просветителя проходит каждый, и лишь немногих отпускают, остальные же гибнут на гильотине.
— А мне Просветитель сказал, что иномиряне несут лишь пользу, — нахмурившись, вспомнила я слова мага.
— Это так, он прав. Пришедшие из другого мира так часто боятся сломать свою жизнь, что ведут исключительно правильный образ жизни. Много лет не было случаев, когда бы иномирцы убивали или грабили, но такое все же было, хоть и давно.
— И много нас здесь таких?
— Много, Алиска, много. Последнее время, правда, новостей о гостях из других миров нет, да и те что были, часто оказывались неправдивы. Но наш мир находится в самом центре Мироздания, и имеет тысячи порталов. В одном только Русалочьем их несколько, а поселок крошечный.
— Откуда ты знаешь, ба?
— Слухи, милая, слухи. Не все Путешественники относились к клятве молчания с должной ответственностью.
— Где бы найти хоть одного такого безответственного, — вздохнула я, а бабуля усмехнулась.
— Да что ты милая, тех кто нарушил клятву, казнят принародно на площади в столице.
— Я пойду, ладно? Ты только не обижайся на меня, но на праздник все же приду с Мистирьей.
Мирелла молчала с минуту, дрожащими руками очищая овощи от кожуры.
— Я на твоей стороне, помогу чем смогу.
Я чмокнула старушку в щеку и выбежала из дома, но уже на крыльце вспомнила, что приходила-то за водой! Тревожить Миреллу снова не стала, так что просто сходила домой, взяла ведро и вернулась обратно. За домом у бабули стояли несколько бочек воды. Зачерпнула из одной, и уже собиралась уходить, как вдруг прямо за забором, который разделял территорию Миреллы и Райна, раздался девичий смех.
Любопытство было настолько сильным, что я просто не могла уйти, не подсмотрев! Подобралась к забору вплотную и уставилась в узенькую щелку, через которую и увидела как господин Догрус обхаживает одну из тех брюнеток! Возмущению моему не было предела, рот открылся в изумлении, а Райн в это время поправлял девице выбившуюся из косы прядь волос!
— Вот так, — ласково произнес он, улыбаясь. Девушка то краснела, то бледнела, и не переставала глупо хихикать.
Сладкая парочка сидела на скамейке, и явно собиралась перебраться в дом!
— Так на чем мы остановились? — все так же ласково спросил мужчина.
Я отпрянула от забора. Руки сжимались в кулаки, зубы скрежетали, и не будь я такой злой в данный момент, обязательно бы заметила в руках Райна блокнот и карандаш.
— Кобель! — шипела я, направляясь к дому. — Люди все еще думают, что я твоя невеста, а теперь все будут думать, что ты мне изменяешь! Кобелина! Вот так ты решил проблему со сплетнями, да?
Входной дверью хлопнула так, что стекла в доме задрожали. Не переставала ругать Райна все время, пока готовила пироги. Испекла три штуки, разрезала на кусочки и выложила на тарелки. Не поставлю их на ближайших столах, отнесу в центр, вот так-то! Господину Догрусу не видать моих десертов.
С чего меня так разозлило его воркование с девушкой из поселка, не понимала, знала только — дело вовсе не в том,
