Попалась, ведьма! - Елена Михайловна Малиновская
Но вот следующую главу я перечитала раза три, не меньше. Потому что говорилось там о способах пробуждения колдовской силы.
Как утверждал автор, иногда обвиняемая и сама не подозревала о том, что является ведьмой. Если отнять новорожденную сразу после родов от матери, то та не успеет осквернить душу девочки злом. С замиранием сердца и с нескрываемым возмущением я прочитала, что некоторое время инквизиция и впрямь использовала такой способ борьбы с ведьмами. Если под подозрение попадала беременная женщина, то церковные законы запрещали приговаривать ее к смерти путем сожжения на костре. Нерожденного ребенка, по мнению инквизиции, можно было спасти от тлетворного материнского влияния. Без метки сила ведьмы не сумеет пробудиться. Поэтому лучше дождаться родов и сразу же забрать младенца, отдав его в приемную семью. Ну а мать пусть потом судят по всей строгости закона.
Помнится, на этом месте я едва не выкинула книгу куда подальше. Отвратительное чтиво! В уме не укладывается, что такое мракобесие творилось в Трибаде всего несколько поколений назад!
Но я все-таки поборола законное негодование и продолжила чтение. Как оказалось – не зря. Далее рассказывалось, что подобный метод просуществовал относительно недолго. Оказалось, что у некоторых девочек все равно в определенном возрасте начинал проявляться дар к магии. Правда, у абсолютного большинства способности оставались в самом зародышевом состоянии. Настолько незначительные, что даже инквизиция смотрела на это сквозь пальцы. Однако некоторым все-таки удавалось разбудить в себе ведьминскую силу. К сожалению, при этом использовались ритуалы темного колдовства. А именно – призыв демона.
Я неуютно поежилась, невольно замедлив шаг.
Дальше шло подробное описание ритуала. Неизвестный автор не скрывал, откуда получил эти сведения. И мне до слез было жалко неизвестную девушку, которая под тщательно задокументированными пытками выдала эту информацию.
Вопрос только в том, говорила ли она правду. По-моему, любой в такой ситуации скажет все, что угодно, лишь бы прекратить боль и страдания.
Любопытно было и то, что в книге утверждалось, будто душу девушка за полученную силу не продала. Каким-то образом ей удалось подчинить демона. Поэтому процесс изъятия новорожденных детей у ведьм было решено прекратить. Если получилось у одной – то рано или поздно появится та, которая сумеет это повторить. И не факт, что на этот раз ее успеют остановить до того, как произойдет что-нибудь страшное. Было решено, что легче справиться с обычной ведьмой, чем с колдуньей, за спиной которой стоит вся мощь тьмы.
Говоря откровенно, я не особо верила прочитанному. Во-первых, как я говорила, бредней в книге хватало. Во-вторых, очень смущал источник информации. Ну а в-третьих, я никак не могла понять: если у бедной замученной в застенках инквизиции ведьмы в слугах был сам демон, то какого демона, уж простите за тавтологию, он не спас свою хозяйку от мучительной гибели?
Но не буду скрывать – определенное зерно сомнений этот сборник во мне все-таки зародил. Если есть хоть один шанс, что я могу стать ведьмой, – то почему бы им не воспользоваться? А с другой стороны, платить за это душой я точно не собираюсь. В моей памяти слишком свеж был недавний судебный процесс над ведьмами-отступницами, которые приносили кровавые жертвы богине ночи. А особенно – суровый приговор, приведенный в исполнение тогдашней верховной ведьмой Грега, Терезой Гремгольд.
– Криста, ты что там у калитки застыла?
Услышав неожиданный громкий окрик, я вынырнула из тяжелых раздумий и увидела отца.
Тот стоял на крыльце рядом с Валенсией. При виде соседки я неосознанно поморщилась.
Не буду скрывать очевидное, не нравилась она мне. Не нравилась – и все тут! И дело даже не в том, что, как оказалось, Валенсия встречается с моим отцом. Она не понравилась мне с первого взгляда, когда чуть больше года назад поселилась в соседнем доме.
Понятия не имею, сколько лет ей было. На вид – не больше сорока, наверное, даже меньше. Высокая, худощавая, с длинными темными волосами без малейшего признака седины и ярко-синими глазами. Но с таким же успехом она могла быть даже старше моего отца. Жизнь в Греге научила меня прежде всего тому, что все ведьмы отлично умеют скрывать свой возраст.
Да, Валенсия была ведьмой. И, наверное, в этом заключался основной мотив моей неприязни к ней. Дело не в том, что она обладала силой, которая была недоступна мне. Дело в том, что, обладая этой силой, она по какой-то неведомой и необъяснимой мне причине не использовала ее. За все время нашего знакомства Валенсия ни разу не создала ни единого, самого простого заклинания, ни разу не попробовала приготовить какое-нибудь элементарное зелье, а покупала в ближайшей магической лавке уже готовые амулеты и снадобья. И для меня в этом заключалась величайшая несправедливость мира. Я просто никак не могла понять – почему так? Почему боги настолько жестоко обошлись со мной и так щедро одарили ту, которой это оказалось совершенно не нужным?
Поэтому при каждом взгляде на Валенсию я испытывала жгучую досаду. Увы, прекрасно понимала, что исправить это совершенно невозможно.
Но было и еще кое-что. Наверное, прозвучит странно, но где-то глубоко в моей душе жил страх перед Валенсией. Она всегда вела себя по отношению ко мне с безупречной вежливостью. Но я знала, что она не любит меня. И вчерашний подслушанный разговор послужил тому лишним доказательством. На самом дне зрачков этой холеной красивой женщины посверкивали искорки отвращения и непонятной брезгливости, когда она исподволь