Кристин Фихан - Темный страж
Джексон резко остановилась на подъездной дорожке, уставившись на дверь. Та была полуоткрыта, словно приглашая войти. Дон начал было обходить девушку, но она схватила его за руку. Джексон сотрясала дрожь.
— Не входи. Он все еще может быть там.
Дон попытался ее обнять. Он никогда не видел Джексон такой потрясенной. Она выглядела хрупкой и опечаленной. Она отодвинулась от него, пристальным взглядом осматривая двор, обыскивая территорию.
— Не прикасайся ко мне, Дон. И больше нигде не подходи ко мне. Если он решит, что ты меня интересуешь, он найдет способ убить и тебя.
— Ты не знаешь, что произошло в доме, Джекс, — запротестовал он. Но какая-то часть его не желала входить, чтобы убедиться, что она права. Было ощущение, что зло накрыло дом.
Полицейские с важным видом подошли по подъездной дорожке.
— Вам, дети, лучше не тратить наше время попусту. Что здесь происходит? Вы знаете, чей это дом?
Джексон кивнула.
— Мой. И Эндрюсов. Будьте осторожны. Я думаю, Тайлер Дрейк где-то поблизости. Я думаю, он вновь начал убивать, — она резко опустилась на газон, ноги не держали ее.
Двое полицейских переглянулись.
— Да ну? — каждый слышал о Тайлере Дрейке, бывшем оперативнике «морских котиков», якобы убившим свою семью, избежавшем поимки и все еще где-то скрывающимся. — Зачем ему возвращаться сюда?
Джексон не ответила. Темнота в ней была ее ответом. Тайлер убил семью Эндрюсов, потому что они приняли ее. Она была его, и в его извращенном сознании они заняли его место. Ей следовало сообразить, что это может произойти. Он убил ее отца, считая, что тот не имеет на нее никаких прав. То же самое произошло и с ее матерью и братом. Конечно, он бы убил Эндрюсов. Это было вполне в его духе. Она подняла колени и начала раскачиваться взад и вперед. Она только подняла взгляд, когда два сотрудника полиции выбежали из дома и начали вываливать содержимое своих желудков на безукоризненный газон.
Глава 1
Джексон Монтгомери вставила обойму в свой пистолет и посмотрела на напарника.
— Это приказ, Барри. У меня странное предчувствие. Просто удивительно, что ты не имеешь об этом ни малейшего понятия. Где твое шестое чувство?.. Я думала, мужчины рождаются с неким встроенным инстинктом выживания.
Барри Рэдклифф насмешливо фыркнул.
— Ты руководишь этой вечеринкой, милая, а мы всего лишь следуем за тобой.
— По мне, напарник, у тебя нет чувства самосохранения, — Джекс через плечо подарила ему дразнящую улыбку. — Большую часть времени большинство из вас совершенно бесполезны.
— Все так, но у нас прекрасный вкус. Ты выглядишь просто великолепно сзади. Мы, мужчины, сладенькая, и ничего не можем поделать с гормонами.
— Это твое извинение? Взбесившиеся гормоны? Я думаю, тебе просто нравится жить на грани, ты — безрассудный камикадзе, сорвиголова.
— Вот это как раз о тебе. Мы попросту следуем за тобой и вытаскиваем твою миленькую задницу из всех тех бед, в которые ты вечно попадаешь, — отплатил ей Барри. Он посмотрел на свои часы. — Тебе решать, Джекс. Делаем попытку или все отменим?
Джексон закрыла свое сознание, отрешаясь от всего — от темной ночи, от адреналина, гуляющего по ее крови, от потребности действовать. Склад казался слишком легкодоступным; невозможно было обыскать второй этаж, не раскрыв при этом себя… Ей никогда не нравилось работать с информаторами. Все в ней кричало, что это ловушка и что она и ее собратья-полицейские направляются прямо в западню.
Не раздумывая, она проговорила в крошечную рацию.
— Отбой, парни. Я хочу, чтобы вы все отступили. Сообщите, когда будет чисто. Барри и я будем прикрывать, пока не получим от вас сообщение. А теперь уходите.
— Так решительно? — она услышала насмешку в голосе Барри. — Изумительная женщина.
— Ох, заткнись, — резко ответила Джексон, ее голос был тихим, но в нем слышалась тревога. Ее глаза были беспокойными, постоянно перемещаясь с предмета на предмет, охватывая все вокруг них. Ощущение опасности нарастало.
В крошечном приемнике в ее ухе раздался треск.
— Неужели из-за перенервничавшей женщины, мы позволим провалиться самой крупной облаве за всю историю? — это сказал новый парень. Тот, кого включили в ее команду против ее воли. Тот, у кого были какие-то связи в департаменте, и который быстро продвигался наверх. Бентон. Крейг Бентон.
— Оставайся на месте, Бентон. Это приказ. Обсудим все позже, — приказала Джекс, с тяжелым сердцем понимая, что именно он был причиной внутренней тревоги, сотрясающей ее. Бентон хотел быть героем. Но в ее работе таким не было места.
Рядом с ней выругался Барри, его тело замерло. Он испытывал то же самое, что и она. Барри был ее напарником уже довольно долгое время и знал, что когда Джекс говорит, что у них проблемы, то их ожидает самый настоящий ад.
— Он входит. Он входит. Я вижу его в боковой двери.
— Уходи, Барри, — рявкнула Джекс, одновременно двигаясь вперед. — Я постараюсь вывести его. Ты же вызови подмогу, поскольку здесь намечается бойня. И держи наших парней подальше, пока не подоспеет помощь. Это ловушка.
Она была такой маленькой и изящной, а в черной одежде и кепке Барри вообще едва мог разглядеть ее в темноте ночи. При движении она никогда не издавала ни звука. Что было жутко. Он обнаружил, что постоянно смотрит на нее, чтобы убедить себя, что она все еще рядом с ним. Теперь начал двигаться и он тоже. Ни при каких условиях его напарница не войдет в это здание без него. Он передал приказ, а сам последовал за ней, говоря себе, что это не имеет никакого отношения к Джексон Монтгомери, что все дело в партнерстве. Что это не имеет никакого отношения к любви, что это только работа.
— Вы должны увидеть это место, — радио потрескивало в их ушах. — Входите. Здесь столько химикатов, что можно взорвать полгорода.
— Идиот, в нем достаточно химикатов, чтобы взорвать здание вместе с тобой внутри. Теперь убирайся к чертовой матери оттуда. — В этом была вся Джекс. Ее голос был тихим и резким, настоящим бичом презрения. Любой, слыша этот голос, становился верующим.
Крейг Бентон тревожно посмотрел направо, потом налево. От вида этого места его неожиданно охватила дрожь. Он начал медленно отступать, пятясь к двери. Неожиданно кто-то укусил его за ногу, крупный и уродливый, сбил его с ног и повалил на спину. Он обнаружил, что лежит на холодном цементном полу, уставившись вверх. Здание продолжало пребывать в тишине. Он опустил руку и прикоснулся к ноге и, обнаружив месиво разорванной плоти, закричал.
— Я ранен, я ранен! О, Господи, я ранен!
