Ненависть и другие побочные эффекты волшебства - Ася Оболенская
Кое-как вырвавшись из скользкого плена покрывала, приняла вертикальное положение и начала переодеваться, параллельно ища основной мобильник. То, что беда не приходит одна, я поняла, едва схватившись за лямку сумки. Телефон… Мой милый серебристый утопленник, я ведь вчера так и не купила новый, и симку не переставила.
За неимением лучшего варианта, нашла второй аппарат и разблокировала экран.
Уж лучше бы я этого не делала. Пять непринятых от Иришки. Блин...
Но это еще половина беды, ведь по тринадцати пропущенным от начальника можно было сделать вывод, что вероятность наступления апокалипсиса составляла примерно сто сорок шесть процентов из ста. Даже ближе к ста сорока семи.
Растягивать казнь на два этапа я не хотела, нафиг оно надо – сперва быть уничтоженной через трубку мобильного, потом воскреснуть и отправиться на следующий тур экзекуции в офис. Нет уж, воздержусь.
Переоделась, достала из сумки дежурную косметичку, непроизвольно подумав о том, что я слишком часто стала размышлять о том, чтобы умереть красиво, нанесла легкий макияж и лишь после этого вышла из номера.
Сегодня здание, где располагался офис нашей компании, как никогда напоминало башню Мордора. Видимо, о том, что по приходу я должна была заглянуть к Петру Павловичу, секретарши были предупреждены заранее. Передавая это сообщение, для полноты эффекта им только всплакнуть или перекреститься не хватало. А лучше и то, и другое, чтобы наверняка.
В приемной меня встретило такое же тоскливое лицо, как и на ресепшене. Да, дела, видимо, совсем плохи, если для разогрева начальник решил оторваться на других сотрудниках.
Ладно, была не была, никакого смысла откладывать неизбежное уже точно нет, поэтому, натянув на лицо улыбку, дернула за ручку и вошла в кабинет шефа.
Знаете, это особый сорт извращения – улыбаться, когда на тебя орут во всю глотку. За время работы на Петра Павловича я думала, что развила это умение до максимума, однако я ошибалась. Сегодня шеф превзошел себя. Уже через десять минут воплей я была готова ответить начальнику в том же тоне, что и он общался со мной. Терпение висело всего на одной магической фразе «высокая зарплата».
- Орловская, я устал закрывать глаза на твою необязательность! Я уже не знаю, чем тебя мотивировать! – побагровевший мужчина скривился, а потом вдруг улыбнулся. Не-не-не! Вот это точно плохой знак. – Хотя, знаешь-ка, что… Поработай месяц без премии. Может, хотя бы это на тебя как-то повлияет. – Петр Павлович хохотнул, будучи, видимо, до одури довольным своим решением. – А теперь свободна. Пойди делами займись ради разнообразия.
Дважды мне повторять не пришлось, из кабинета я вышла очень стремительно, едва не снеся секретаршу, дежурившую под дверью. Не понимаю, зачем каждый раз подкрадываться подслушивать к порогу, если вопли шефа можно услышать даже в соседней галактике.
Ирина Дмитриевна посмотрела на меня с таким удивлением, словно ожидала, что после разговора с боссом из кабинета вместо меня вынесут обугленное тело.
- Если вы уже купили гроб, стоит отменить заказ. – не удержавшись, проговорила я, после чего зашагала к себе.
Настроение, которое и так было ни к черту, упало до критически низкого значения. Раздражало решительно все. Криворукий курьер снова промахнулся письмами мимо стола, и теперь они валялись на полу, компьютер никак не хотел прекращать тупить, а на туфлях начал шататься каблук.
Однако последней каплей стал кулер. У нас с этим адским механизмом отношения с самого начала не складывались, но сегодня он плюнул выше головы, брызнув горячущей водой мне прямо на руку.
Выронив стаканчик, отскочила от краника, зашипев:
- Твою ма-а-а-а-а-а!!! – только что ошпаренные пальцы среагировали мигом, впились в ляжку, заставив вскрикнуть.
К этому моменту бешенство достигло пика. Не контролируя себя, абсолютно бессмысленно зарычала на кулер, сверля его взглядом и мысленно насылая бесполезные проклятия, как вдруг вода сперва забурлила, а потом я даже не успела толком понять, что именно произошло, но буквально через секунду мокрым было уже все. Стены, пол, фикус, я, а от бутыли на подставке осталось лишь искореженное горлышко.
Мне кажется, или это уже становится традицией? Очень мокрой и очень хреновой традицией. Знаете, стоя посреди офисного помещения до нитки промокшей, ощущаешь себя куда менее комфортно, чем находясь примерно в таком же виде где-то у черта на куличиках. Да-да, вам не показалось, я действительно так сказала. Вариант с кастрюлей и заброшенным домом был не самым плохим, потому что в этот самый момент к эпицентру водного беспредела стекались (ох, какая игра слов) сотрудники фирмы, и что-то мне подсказывало, что через… Три, два, один…
- Орловская! – о, да, появится сам владыка арендуемой недвижимости.
Уровень самообладания в самых дебильных ситуациях за последние пару дней я успела прокачать практически до максимума, поэтому, как обычно, улыбнулась и проговорила:
- Да, Петр Павлович?
В отличие от меня, начальник терпеливостью похвастаться не мог. Быстро оглядев пострадавшее помещение, мужчина сперва побледнел, потом побагровел, потом снова побледнел и, начиная в очередной раз краснеть, зловещим голосом спросил:
- Что здесь произошло.
Ну и что прикажете ответить? Правильно, правду.
- Без понятия.
- То есть? – ну вот, снова эти вопли, а у меня только уши от утренних отходить начали.
- То есть я на самом деле без понятия, как это произошло. Я хотела набрать воды, чтобы попить чаю, а кулер взял и взорвался.
- Сам?! – еще немного, и в здании начнут вылетать окна.
- Да, сам. – какой же дебильный выходит разговор.
- А я вот почему-то не думаю, что сам, Орловская. Это ведь ежу понятно, что вы специально это сделали, пытаясь насолить мне после нашего разговора.
Не знаю, что уж там было понятно ежу, но я причинно-следственную связь между этими двумя событиями уловить не смогла. Да и вообще, вся ситуация начинала раздражать. Я тут стою вся такая распрекрасная, обтекаю, а меня еще и виноватой делают. Вот бы боссу на своей шкуре испытать, каково это, а то стоит тут такой, со злобным видом смотрит на меня, сжимая в руках дежурную кружку с остывшим кофе. Посмотрела б я, как он заговорил, будучи облитым этим самым кофе.
Знаете, как говорят… Бойтесь своих желаний. Так вот, подпишусь под каждым словом. Действительно бойтесь, потому что, едва я успела об этом подумать,
