Ателье Мадам Пикок - Кристина Юрьевна Юраш
Я расслабилась, высокомерно глядя на мужа с его открытым портмоне.
- Да, мы знакомы! – авторитетно кивнула я в сторону лейтенанта, чувствуя, как разжимаются пальцы мужа на моем плече.
- Ей и так деньги достаются тяжелым трудом! И жизнь у нее нелегкая! – с укором произнес молодой жандарм. – Если бы вы знали, сколько у нее клиентов!
- Да! – подтвердила я, выдыхая. Какое счастье, что меня узнали. Очень надеюсь, что на сегодня приключения закончились.
- Так, этого в участок. За нарушение общественного порядка, - распорядился усатый жандарм, наконец-то выплюнув свисток. – Эту…
- Девочки, она состоит у вас в профсоюзе? – внезапно крикнул усатый. Из темного переулка послышалось: «Кто? Невеста? Нет! Не состоит!».
- И эту тоже! – распорядился усатый, отряхивая рукава новенькой формы. – За нарушение общественного порядка и разложение морали общества!
- Да, но … - запаниковала я, чувствуя, как меня ведут. – Я вовсе не …
- Все вы так говорите! – махнул рукой усатый, пока нас вели под конвоем.
- Я же говорил, у нее лицо знакомое! – слышался голос лейтенанта. – Кажется, раньше она стояла на перекрестье улицы роз и Сквиар Парк Авеню!
- Да как вы смеете! Я – швея! И вовсе никакая не…. – возмутилась я, когда нас подвели к городскому порталу. Приложив пропуск, усатый жандарм, распорядился отправить нас в участок.
Стоило моргнуть, как мы оказались в участке. Со стенда «Их разыскивают» на меня смотрели угрюмые лица, половина из которых была моими заказчиками. Вон тот усатый со шрамом внес только предоплату. Сказал, что еще не грабил.
Нас с Дитрихом подвели к дежурному столу, усадив на скрипучие стулья. А сами жандармы встали полкругом, видимо, чтобы мы не сбежали.
- Так, с вами все понятно, - усмехнулся усатый, присаживаясь за стол. Кресло под ним простонало, а он взял папку. «Констебль Дриббл», - прочитала я должность.
- Дитрих Бергендаль, - прищурился усатый, с нескрываемой неприязнью глядя на мужа. – Возраст тридцать шесть лет, рост метр девяносто восемь, проживает по адресу Шестое авеню, дом 7. Не женат.
- Поправочка, - послышался голос мужа, который откинулся на потертую спинку стула, снова чувствуя себя хозяином положения. – Уже женат!
Глава седьмая
И он с улыбкой продемонстрировал сверкающее кольцо на пальце.
- Ничего себе! – удивился жандарм, беря перо. – Же- нат! Просто «не» зачеркнул! И кто же эта сердобольная женщина с крепкими нервами, которая согласилась стать вашей женой?
- Вот, - кивнули в мою сторону.
- Вы? – удивился жандарм, почесавшись пером. – Вы его супруга?
- Это – случайность! Это какая-то ошибка! – возразила я, пряча свое кольцо. – Я не его жена! Это просто ошибка!
- Согласен, - заметил жандарм. Он посмотрел на дорогой костюм Дитриха, который так и кричал о роскоши и лоске. А потом перевел взгляд на мое рваное дешевое свадебное платье. – Это какая-то ошибка. С вами все ясно! В камеру его! И до утра!
- Руки, господа, руки! – отмахнулся Дитрих преспокойно вставая и направляясь к открытой двери камеры. Жандармы шли за ним, словно свита.
Решетка звякнула, замок защелкнулся. И только сейчас я позволила себе выдохнуть.
- Теперь вы! Раньше привлекались? – насупил усы констебль Дриббл.
- Нет, - замотала головой я, спрятав руки между сжатых коленей. Сквозь не обшитый каркас платья виднелись старенькие штопанные чулки.
- Имя? Фамилия? Возраст?– спросил жандарм, пока я с ужасом понимала, что сижу в участке. Но тут же подбодрила себя мыслью, что скоро все закончится.
- Винаретта Браун, двадцать пять лет, - выдохнула я, косясь на двери камер и слыша, чьи-то пьяные песни. – Швея. Не смотрите на меня так! Я – портниха! У меня свое ателье! Можете проверить! Просто я решила примерить платье, которое шила! Чтобы невеста смогла в нем сидеть! А потом ворвался этот сумасшедший! Он сказал, что мы, оказывается, женаты!
Рассказывала я, пытаясь натянуть ткань на ноги.
- Швея, значит, - покачал головой усатый констебль Дриббл. – Документы при себе есть?
- Нет, - похолодела я, не имея раньше проблем с законом. – Они остались в ателье!
- Ну, собственно, как обычно! – переглянулись жандармы. – Родственники есть? Хотя, дай-ка угадаю! Си-ро-та! Да? Швея, сирота…
- Да, - кивнула я, опасливо поглядывая по сторонам. Мрачноватое местечко, однако. - Я хочу, чтобы вы спасли меня от этого типа! Это просто ошибка! Он удерживал меня силой!
- Ах, какой негодяй! – воскликнул констебль. – Ничего, он получит по заслугам!
7.1
- Я могу написать на него заявление! – гордо заметила я. – Он, считай, похитил меня!
- Ай-я-яй! Но мы разберемся! – кивнул констебль. – Только сначала я задам несколько вопросов. И сколько же у тебя бывает клиентов в день?
- Ну, человек двадцать. С хвостиком, - ответила я, глядя на перо в пухлых пальцах.
- А без хвостика? - спросил констебль, что-то зачеркивая и исправляя в своих бумагах.
- Ну, человек … эм… тридцать, - ответила я, внимательно следя за пером.
- Тридцать! – выкатил нижнюю губу и покивал констебль. – Ничего себе! Это что? У каждой … хм… швеи столько клиентов?
- Ну, не у каждой, - ответила я, пожав плечом. – Просто есть умелые, а есть так себе… Понятное дело идут к умелым. Особенно те, у кого есть деньги! Они, между прочим, очень разборчивые! Кого попало не берут!
- И сколько же ты зарабатываешь? – спросил констебль, отмахиваясь пером от назойливой мухи, которая витала над ним.
- Ну, шесть – семь риалов в неделю, - честно ответила я, вспоминая ворох вещей, которые ждут меня в ателье.
- Это… А что так мало? Ты что? Голодаешь? Погоди! Ты по сколько с клиента берешь? – округлил глаза констебль.
- Ну, все зависит от сложности? Кто-то просит дырку, - пожала плечами я, вспоминая, что бедные горожане часто носят мне на починку старую одежду. – Кто-то просит подшить снизу! Кто-то просит…
- Понятно, - кивнул констебль, глядя на меня. – Ну, тут все ясно! Дырку, значит! Это ж надо! Я смотрю, ты зашиваешься прямо!
- Ну да, - честно призналась я, вспоминая
