ИльРиса. Подарок Богов - Ольга Кобзева
Глава 6.
После банных процедур в небольшом деревянном корыте, Дизара со стеснением предложила мне свое старое платье.
— Вы, лиария, не смотрите, что ношеное, — вдруг перешла на вы она. — Оно чистое, да и ткань хорошая, крепкая.
— Почему вы зовете меня лиарией? — с улыбкой принимая платье, задала вопрос.
— Да что ж я, слепая что ли? — всплеснула руками женщина. — И кожа у вас мягкая да светлая, и говор слышно сразу. Тока благородные так разговаривают. Да и браслет на ручке непростой носите.
— Ариса Дизара…
— Да что вы мне все ариса да ариса, — перебила женщина. — Не принято у нас так. Просто Дизарой и зовите.
— Тогда и вы меня просто Илрисой называйте, — предложила я.
— Точно? — прищурилась хозяйка.
— Да, — улыбнулась в ответ. — Спасибо за платье, оно очень красивое.
— Да где там красивое! — засмущалась Дизара. — А что это за тряпочки? — она подняла мой купальник, вогнав меня в краску.
— Я сама постираю, — протянула руку за своим имуществом.
— Да разве ж мне трудно? — не поняла моего маневра женщина. — Вы не бойтесь, я аккуратно пожмакаю, не порву чай.
Отобрать предмет гардероба не вышло, пришлось смириться. После меня накормили сытным завтраком — мелкие яйца, чуть крупнее перепелиных, домашний хлеб и сыр я с удовольствием съела, от похлебки еле-еле отказалась.
— Вы, Илриса, коли так снедать будете, до обеда-то не дотянете, — горестно заметила Дизара.
— Благодарю вас, Дизара, завтрак был очень вкусным, — я поспешно встала из-за стола, пока радушная хозяйка еще что-нибудь не предложила.
— Да что там вкусного-то? — удивилась женщина. — Что Никосу для охоты приготовила, то и вам дала.
— Дядька Никос на охоту собирается? — заинтересовалась я.
— Не на зверя, — вмешался мужчина. — Слязнов я ловить буду.
— Слязнов? — глупо улыбнулась я. — А кто это?
Дизара посмотрела на меня с заметной жалостью. Как на убогую.
— А пошли со мной, — предложил Никос, поднимаясь. — Сама и посмотришь.
Никос продолжал обращаться ко мне на ты, и это было привычнее и легче, чем общаться с его женой. Стоило мне представить, что придется остаться с ней наедине, как я спешно закивала головой, соглашаясь на охоту на непонятных созданий.
— Чи сдурел, Никос? — фыркнула Дизара. — Куда лиарию тащишь?
— Все в порядке, — торопливо заверила я. — Я сама хочу пойти. Дизара, а нет ли какой старой обуви? — я скосила глаза на собственные босые ноги.
— На палатях штиблеты Марси должны старые валяться, ножка-то у вас маленькая, узкая, у него такая лет в десять и была, а потом в рост попер так, что не остановить.
— Марси, это ваш сын?
— Сынок наш, — разулыбалась хозяйка. — Охламон каких поискать! Да вот съехал от стариков, к жинке в хату перешел. У той старики померли оба, хата пустая, токма они и живут теперича. Гляну, може и штаны какие его завалялись. На слязнов разве можно в платье-то?
Дизара ушла из комнаты, а я выдохнула. Переглянулись с дядькой Никосом и обменялись понятливыми улыбками.
— Она у меня только с виду грозная, — потирая бороду, заметил мужчина. — А так баба добрая, в беде никого не оставит.
Пока Дизары не было дядька Никос успел мне рассказать, кто такие слязны и зачем они ему нужны. Он их не убивать собрался, а отлавливать. Слязны — это такие насекомые размером с полпальца взрослого мужчины, то есть довольно крупные, веселенькой светло-зеленой расцветки. Насекомых этих давно уже научились одомашнивать. Дядька Никос ловит их, сажает в специальные короба из соломы и глины и продает на рынке в Житеце. Насекомые эти сродни земным пчелам, судя по всему. Дядька Никос достал маленький горшочек с тягучей густой красной массой, по вкусу отдаленно напоминающей мед. Жожь — и есть продукт, получаемый от слязнов. Попробовала с опаской, вдруг аллергия начнется, хотя раньше со мной такого не случалось, но мало ли. Мир другой, растения опять же иные, да и жожь эта такого ядреного цвета.
— Сладкая очень, — заметила я, запивая угощение обычной водой.
— Так затем и собирают ее, что сладкая, — крякнул дядька Никос. — Ты что же и жожь никогда не пробовала?
— Не доводилось, — честно ответила я.
— Вот, смотри, — Дизара, только войдя, сразу заняла почти всю комнату. И не потому, что она такая крупная, а скорее, стоило ей только войти, женщина тут же подавляла всех вокруг. — Нашла корочки старые Марсины, еще целые. На удивление прямо. Да был год, когда он вдруг как вымахал, а мы ему только-только обувку новую справили, да обшили. Вот оно на палатях и провалялось столько времени, да все равно пригодилось значится.
Обувь мне подошла прекрасно. Корочки — кожаные туфли на деревянной подошве. Штаны десятилетнего парнишки оказались коротки, зато в талии отлично, две рубашки, что принесла Дизара немного в груди поджимали, но носить можно.
— Тебе только это, — Дизара протянула мне отрез ткани. — Перси перевязать надобно.
— Что? — не поняла я, по инерции принимая ткань.
— Ну это, — зарделась женщина. — Не носят у нас так одёжу бабы. Перематываться надо.
— Грудь перевязать нужно? — наконец дошло до меня.
— Я и говорю, перси нужно затянуть.
Так, ясно, перси — это грудь, но слово мне не знакомо. Однако я безропотно перевязала не туго требуемое место, теперь и рубашка лучше села, переоделась, обулась и вышла к ожидающему дядьке Никосу, он ждал за дверью, во дворе.
— Ты теперь совсем как нашенская, — заметил он, увидев меня. — Бабам в деревне скажу, племянница ко мне приехала, чтоб вопросов лишних не задавали.
— Конечно, — кивнула я. — Я не против.
— Ты, это, смотри, слязны они в листве-то и не видны почти, — продолжил инструктаж дядька Никос. — Кусают дюже болюче, поначалу-то на щипок похоже, а после укуса место распухает, чирий раздувает огромный со слизью вонючей да болит жуть как. Если укусов много, можно и кончиться, а уж от боли намучаешься перед смертью! — спокойным таким бодрым голосом рассказывал мужчина.
А меня передернуло от перспектив, да мысль мелькнула, может, ну ее, эту охоту? Лучше, может, к Дизаре вернуться? Но я упрямо продолжила топать рядом с дядькой Никосом. Мы прошли деревню насквозь, провожаемые заинтересованными взглядами множества женских глаз. Мужчин и не видно, только детишки, изредка подростки, да женщины. Они примолкали, завидев нас, а стоило нам удалиться хоть немного, за спиной слышались обильные шепотки, торопливые переговоры вполголоса, а кто и вовсе не стеснялся — говорил, не скрываясь.
— Никос, — дорогу нам преградил высокий взрослый мужчина, в возрасте уже, еще и борода седая да длинная лет ему
