Стражница Славтушэни (СИ) - Хан Ирма

— Шведская свеча? Что это? — удивилась она.

— А вот сделаю — увидишь, — и Юрий демонстративно приобнял Таню за плечи, поцеловал в щёку и исподлобья посмотрел на Алексея. Весь его вид словно говорил: «Моя! Не трогать!».

К столам подошли Лена и Ирина.

— Тань, что-нибудь помочь?

— Да, очень хорошо, что вы подошли. Мне так нужны надёжные женские руки! — Таня бросила через плечо мимолётный взгляд на Колюню; при приближении Ирины он покраснел, и спина его заметно напряглась.

— Девочки, смотрите. Вот тут маслины, соусы. Вот свежие овощи, зелень — это всё мытое. Давйте разложим по тарелкам и креманкам, — с этими словами Таня доставала из сумки очень симпатичную пластиковую посуду.

— А вот сюда, — она поставила на стол красивую плетёную корзиночку, — мы положим хлеб.

— Ну, ты даёшь! — не то с восхищением, не то с завистью произнесла Ира, — прямо, как в ресторане: мисочки, креманки, салфеточки.

— Привычка, — улыбнулась Таня.

— Официантка, что ли? — принебрежительно фыркнула Ирина.

На самом деле против официанток Ира ничего не имела. Просто она никак не могла простить Тане, что Алексей поцеловал руку именно ей, а на неё даже не смотрел. После заправки Ирина стала пристально наблюдать за Алексеем на каждой остановке и заметила, что он фотографирует не столько красоты вокруг, сколько Татьяну. И смотрел он на неё, то восхищённо, то мечтательно, а то и откровенно влюблённо, когда думал, что этого никто не видит. Ирину это задевало. И не потому, что Алексей ей понравился. Нет. Просто на неё никто никогда не смотрел с таким обожанием. А эта, мало того, что со своим мужем приехала (Ира слышала, как Юра на заправке назвал Таню женой), так ещё и внимание такого красавца, как Алексей, захватила полностью.

— Ну, можно сказать, что и официантка, — Таня равнодушно пожала плечами.

— Не поздновато ли для официантки? — не удержалась и съязвила Ирина.

Таня пропустила её замечание мимо ушей. Никак не отреагировала на такой очевидный выпад. Только сказала:

— Я вообще люблю, что б всё красиво было независимо от того, где я нахожусь.

— Это факт! Подтверждаю, — раздался голос Юры, который подошёл к столу, держа в руках небольшое полено, и слышал последнюю Танину фразу.

— Она, даже, если в пещеру попадёт, то через полчаса превратит её если не во дворец, то в очень уютное гнёздышко.

«Да, — подумал Алексей, — хотел бы я попасть с ней хоть в пещеру, хоть на необитаемый остров.» Он ничего не мог поделать. Тянуло его к Тане, как магнитом. И был он уверен, что Тата — его женщина, просто ей надо время осознать это и, как говорят, привыкнуть к этой мысли. А Юра… Не хорошо, конечно, всё это, неудобно перед ним… Но для себя Алексей решил твёрдо: как только они вернутся в Питер, он найдёт Татку, поговорит с ней, а там уж будь что будет.

***

Вскипел чайник, и Таня предложила желающим попить чай или кофе. Женщины с удовольствием приняли её предложение, а вот мужчины отказались, потому что Стас и Андрей принесли коньяк и водку, как и говорил Алексей. К тому моменту, как шашлыки были готовы, к лагерю подъехали ещё два экипажа — Саша и Галя из Москвы, и Павел с Олей из Твери. Не было только Максима, но он позвонил Юре и предупредил, что задерживается. У него появились посторонние звуки в машине, и он решил заехать в мастерскую, что бы устранить неполадки. Шашлык привёл всех в восторг. Павел сказал, что никак не ожидал такого королевского, совсем непоходного ужина на природе. А Саша, не стесняясь, облизал пальцы и добавил:

— Присоединяюсь к предыдущему оратору. И если бы мой желудок перемалывал железо, то я бы и шампура съел!

— Танечка, ты волшебница! — поддержал Андрей. — Тебе надо открыть свой ресторан! Первый раз встречаю женщину, которая так изумительно готовит мясо. А ещё говорят — мужчины лучшие повора.

— Да, — опять съязвила Ира, — то-то у нас, что не шеф-повар, то мужчина.

— Как раз это и просто объяснить, — опять без обиды приняла подачу Таня, — женщина больше отдаёт себя семье, а мужчина работе.

— Ну, что, самое время для костра и шведской свечи, — сказал Юра и взял принесённую ранее бензопилу. — Андрей, ты с костром поможешь?

— Не вопрос! Тем более что Колюня уже о дровах позаботился, — и, Андрей, с сожаленьем отставив тарелку с мясом, стал разводить костёр.

Юра в это время завёл бензопилу и сделал несколько глубоких надрезов крест — накрест на полене, потом налил туда розжиг и поджёг. Полено начало гореть как бы изнутри.

— Ну, вот, простенько и со вкусом. Ты спрашивала, что такое шведская свеча? Вот она, любуйся, — и Юра привлёк к себе Татьяну.

— Действительно, это очень красиво.

Андрей, как только запылал костёр, взял складное кресло, тарелку с мясом и коньяк и подсел к костру со словами:

— Ребято, это просто сказка, присоединяйтесь!

Стас с Павлом пододвинули свои кресла к костру. Колюня с Алёшей пошли к машине за своими креслами. Когда они вернулись, то Ира заметила в руках у Алексея гитару.

— Вот здорово, обожаю песни у костра! — и с этими словами она подсела к нему поближе.

Галюня — так называла Таня новую знакомую, собирала грязную одноразовую посуду в мусорный пакет. Татьяна складывала пластиковую посуду, которую надо мыть, в небольшой пластмассовый тазик. Остатки шашлыка она убрала в контейнер с плотной крышкой, а шампура положила так же в тазик с грязной посудой. Аккуратно собрала хлеб и нетронутые овощи с зеленью в пакеты и всё это вместе с контейнерами убрала в ящик и задвинула его под стол.

— Кто-нибудь чай хочет?

— Я буду, — откликнулась Оля.

— И я, — сказала Леночка.

— А я кофейку попью, — сказала Галюня.

Таня поставила чайник, а Галя, сказав, что пьёт только заварной кофе, пошла за ним к машине. В это время раздались гитарные аккорды и низкий голос запел:

«В тот вечер я не пил, не ел,

Я на неё вовсю смотрел,

Как смотрят дети, как смотрят дети…»

Татьяна вздрогнула. Она сразу узнала голос Алексея. И уж три человека точно поняли, для кого поётся эта песня Высоцкого. Вернулась Галя с кофе и кружкой.

— Как хорошо, что есть гитара! — воскликнула она.

— Галюня, можно я кофе у тебя возьму?

— Конечно, конечно, — Галя протянула ей жестяную круглую баночку с кофе.

Таня залила кофе кипятком, накрыла чашку блюдцем. Потом налила чаю Оле и Леночке и отнесла им к костру. Подошла сзади к Юре и дотронулась до его плеча. Он резко обернулся.

— Юр, кофе хочешь?

— Нет, — довольно грубо сказал он, скидывая её руку.

«Когда ж я уходить решил,

Она сказала — не спеши…»

Алексей поднял глаза и встретился с Таниным взглядом. Она смотрела на него с укором. Алексей прижал струны к гитаре.

— Что-то я неподходящую песню для похода пою, — извиняющимся голосом сказал он.

— Да, да. Очень неподходящую и совсем не походную, — сказал Колюня, забирая гитару у друга.

— А я вам сейчас спою песню, которую, я думаю, знают все. Подпевайте.

— «Мы в такие шагали дали…»

Несколько человек подхватили.

— Ну, вот вечер и удался, — улыбнулась Галюня. — У нас первый раз в походе гитара. И негромко, чтоб не мешать песне, обратилась к мужу:

— Саш, а мы- то, что свою гитару ни разу не брали?

Таня отошла от костра за кофе, вернулась и встала рядом с Галюней. Когда песня закончилась, Ира спросила:

— Колюня, а что ты раньше гитару не брал? Ты так хорошо поёшь, да и веселей с гитарой вечера коротать.

— Это не моя гитара, это Лёшина. Ну, что, будем ещё петь?

— Конечно, — бодро подхватила Ирина, — «Альтаир» знаешь?

— «С неба лиловые падают звёзды?»

— Да. Она такая хорошая. Это Андрюшкина любимая, — и Ирина с нежностью посмотрела на брата.

Коля запел, а Татьяна подошла к столу, потрогала чайник — горячий. Залила грязную посуду кипятком, добавила из канистры холодною воду и стала намыливать губку.

— Тань, не выдумывай, оставь на завтра, — подошла к столу Леночка.