Служба Смерти (СИ) - Лавру Натали

— На себя посмотри!

— Нет, это ты на меня посмотри! — я сделала ударение на слово «ты». — Что, не нравится? Вот что ты должен знать о себе: твоя женщина с тобой несчастна!

— Моё отношение к тебе изменилось не просто так! — голос его был ледяным, каждое слово отдавалось болезненным звоном у меня в ушах.

— И чем же я это заслужила?

— Я всё знаю, Диана. Знаю про каждый твой обман. И избавь меня от нового вранья. Кстати, судиться со мной тоже не советую: у меня достаточно материала, чтобы лишить тебя родительских прав.

Я ещё больше ощутила собственное бессилие и поняла, что это конец, разговоры уже не помогут. Вот она, точка невозврата.

Моё тело зачем-то ещё дышало, сердце билось.

«Как же я виновата перед детьми… в этой жизни меня больше не ждёт ничего хорошего. Нет, я никогда не решусь убить себя», — думала я.

— Убери с пола своё тело, ты мне мешаешь, — сказал Дилан.

Я встала и повернулась лицом к окну.

— Ты, правда, считаешь, что я могла изменять тебе? — мой голос прозвучал сипло, фальшиво и даже немного по-детски.

— Я знаю, что ты способна и на гораздо худшее, — без промедления ответил он.

— Серьёзно? М-м… — выдавила я уже сквозь слёзы.

— Твои истерики на меня не действуют.

— Не-е-ет… Ничего я тебе не расскажу…

Последним аргументом, чтобы хоть как-то собрать руины семейных отношений воедино, была новость о моей беременности. Но как отреагировал бы Дилан? Заявил, что ребёнок не от него? Потребовал бы унизительную процедуру установления отцовства?

И я промолчала.

Дилан не собирался никуда съезжать, мои слова он пропустил мимо ушей.

Ночь я провела на кухонном диване в попытках хоть немного расслабиться.

Утром никто не стал спрашивать меня, куда и зачем я собираюсь. Но значило ли это, что я вольна теперь делать всё что угодно?

Дорога до Нижнего Волчка пролетела, как в бреду: мимо мелькали дома, поля, автомобили и люди. Сил не было даже на то, чтобы притвориться, что я в порядке. Максим уже с порога заметил неладное, но я была просто не в состоянии адаптировать свой рассказ под его детскую психику, поэтому лучшим выходом было промолчать и отвлечь себя домашними заботами.

Мои глаза искали укромный угол, чтобы прореветься. Я поняла, что всей душой ненавижу свою жизнь.

Вечером я собрала остатки характера в кулак и позвонила Сашке:

— Куда ты делся?

— Так веселился, что почти спалился, — в излюбленной стихотворной манере ответил он.

— В смысле?

— Да какие-то столичные типы не дали мне разделаться с жертвой, пришлось удирать.

— Типы? В смысле, не люди?

— Вот именно! Не знаю, откуда они взялись, но, похоже, я попал.

— Чёрт, как всё не вовремя… — расстроилась я, кусая ноготь от огорчения.

— А ты, что же, перегрызла цепь, на которой тебя держали? — усмехнулся друг.

— Будем считать, что так, — уклончиво ответила я.

— Хочешь поразвлечься? — спросил он, и по голосу было слышно, что он улыбается.

— Хочу, но опасно подставляться ещё больше.

— Ну, вдвоём-то — другое дело. Тех псов тоже было двое, один мне чуть голову не проломил, надо бы с ними разделаться.

— Ты сдурел?

— Я ещё не всё рассказал: они сами убили мою жертву, а потом ещё двоих случайных свидетелей. Это беспредельщики покруче нас с тобой.

— Я — пас. По мне так лучше охотиться на человеческих говнюков. У меня дети, я не могу так рисковать.

— Бла-бла-бла, опять ты трусишь, — Сашка демонстративно разочарованно вздохнул.

— Ладно, отбой, — я сбросила звонок.

Через минуту Сашка перезвонил и предложил поехать вместе на «безопасную охоту», я согласилась и сказала, что меня нужно забрать из Нижнего Волчка, так как кое-кто оставил меня без денег.

Я собралась в дорогу ночью, маме сказала, что иду охотиться, подробности не уточняла. Максим, который присутствовал при нашем с мамой разговоре, сверкнул глазами (он догадывался, что я собираюсь вовсе не в Верхний Волчок, потому что туда я не стала бы брать с собой сумку и мобильный телефон), но не выдал мой секрет.

Сашка ждал меня на трассе, чтобы не светиться в Нижнем Волчке, и мы отправились в Москву, на этот раз на машине.

— Давай выкладывай, с чего это ты так резко решила сорваться? — потребовал он.

— Правду сказать?

— Уже чувствую, что это что-то горячее…

— Застала Дилана с любовницей, — Сашка громко присвистнул. — Да, хорошо, что сидишь…

Сашка не отличался сдержанностью, поэтому дальше последовали междометия с обильными нецензурными вставками. Когда он немного успокоился, задал вопрос, ответ на который я и сама хотела бы получить:

— Когда вы разведётесь?

— Он не хочет. Сказал, что у него достаточно компромата, чтобы лишить меня родительских прав, если я подам на развод.

— Он явно блефует.

— А я вот в этом не уверена… — покачала я головой.

— Я с самого начала видел, что он тот ещё ублюдок, а вот ты, моя милая, была слепа.

— Будь добр, воздержись от выводов, — недовольно осекла его я, мне не хотелось рассказывать ему нашу историю с самого начала.

— Ладно. Тогда ищи себе жертву, похожую на твоего муженька, и мы не уедем отсюда, пока ты не станешь похожа на сытого кота.

Мне это сравнение показалось слишком уж натянутым, меньше всего я сейчас была похожа на кота, — уж скорее на его вытертую дырявую шкуру.

К полудню мы уже въехали на МКАД, затем первым делом подкрепились и сняли номер в отеле, чтобы отоспаться перед бурной ночью.

Стоило мне заснуть, как я начала видеть какие-то страшные картины, моря крови, в том числе моей собственной. К ночи отдохнуть не удалось, напротив, в груди поселилось чувство, что я снова на пороге совершения фатальной ошибки.

Однако Сашка и знать ничего не желал о моих страхах, он даже потряс меня за плечи, чтобы я перестала вести себя, «как маленькая девочка».

Оказалось, что я оставила дома свою «охотничью» одежду, поэтому в клуб пришлось отправиться в джинсах и майке, благо, то и другое было чёрного цвета, ничего примечательного.

Сашкин автомобиль остался на парковке возле отеля, а мы взяли такси, чтобы не наследить.

Мы приехали в клуб, где я до этого никогда не бывала. Сашка поклялся, что он в этом месте тоже впервые, просто от кого-то слышал о нём. Мне показалось, что я слышу ложь в его словах, но спорить не было настроения. По крайней мере, это было такое заведение, где мы не встретим никого из коллег Дилана. Хотя не всё ли теперь равно? В этот раз я особо не скрывалась.

Первые полчаса я старательно пыталась сбросить с себя хандру, дёргала конечностями под музыку, вглядывалась в лица: никого примечательного и вызывающего неприязнь. В голову лезли мысли о разваленной личной жизни и осознание, что никакая, даже самая безбашенная, охота не сделает меня счастливее. Находиться в клубе стало ещё противнее, захотелось сбежать отсюда прочь и просто перестать существовать на какое-то время.

Сашка уже начал вовсю веселиться, угощал выпивкой двух разукрашенных девиц, изо всех сил старался им понравиться, но не забывал поглядывать по сторонам. Что-то в его поведении мне не нравилось. Мой друг был слишком сосредоточен для обычной вылазки.

Так как идти на попятную было не свойственно моей натуре, я никуда не делась и даже заказала себе выпивку, чего никогда раньше не делала. Алкоголь неприятно обжигал стенки пищевода и желудка, но хоть как-то отвлекал от всего остального.

Жертву я себе так и не выбрала, поэтому спустя два часа, когда Сашка повёл одну из девиц на улицу, просто вышла следом за ними. Я видела, что эта ночь отличается от прошлых, всё шло не по сценарию. Вместо того чтобы расправиться с девушкой где-нибудь в тёмной безлюдной подворотне, Сашка начал звереть прямо посреди улицы.

Шокированная жертва подняла вопль и кинулась бежать в мою сторону, вцепилась в меня и стала умолять, чтобы я вызвала полицию и спасла её, а я просто стояла и недоумённым взглядом смотрела на Сашку. Он тоже остановился и оглядывался по сторонам, словно ждал кого-то.