Мэри Дэвидсон - Когтистый Санта

Жизель всхлипывала, но он успокоил ее нежными прикосновениями и короткими поцелуями.

— Шшш, милая, ты в порядке. Просто я не подумал. Шшшш.

— Что это… что…

— Тише. А теперь постарайся помолчать. Переведи дыхание.

Когда дрожь от последнего, но самого колоссального взрыва померкла, девушка пришла к выводу, что, оказывается, еще дышит. И хочет повторения. Она — книжный червь, у которого тело проклятой шлюхи.

— Это было… ммм… невероятно. Лишающим рассудка.

Жизель лепетала, как какая-то пьяная чирлидерша после пятой кружки пива.

Еще одна попытка:

— Невероятно. Изумительно. Уверена, ты слышишь подобное каждый раз, но это было лучшее, чем что-либо. То есть не для меня. Я имею в виду занятие любовью.

Алек поцеловал ее лоб, рот, щеки.

— Для меня тоже. Ничего не слышал все это время. Я не был с женщиной около года.

Жизель чуть не свалилась с кровати.

— Что? Почему? Ты — я имею в виду твой «полный боезапас» — то, что ты можешь вытворять в спальне… какого черта ждал? Может, проиграл пари?

— Нет. Какого, — сказал Алек, — какого черта я ждал. Ну и вопрос. — Он нагнулся и потерся носом о впадинку между грудями. — Боже, я мог бы потеряться в тебе. Не задумываясь. Это значит, что мне придется тебя убить или жениться.

— Ха-ха. Куда шестом не достанешь, туда носом не тянись. — Девушка чувствовала на бедре горячий, возбужденный член. — Иисусе! Ты снова твердый!

— Ну, извини, — сказал он сухо. — Ничем не могу помочь, если у тебя самое сладкое лоно. Не говоря уже об очень талантливых пальчиках.

— Нет, я имею в виду… э… Сама не знаю, чего имею в виду.

Их пристальные взгляды встретились. Глаза Жизель уже привыкли к темноте; теперь она отчетливо видела Алека.

— Ты хочешь продолжения?

Мужчина медленно улыбнулся; это было похоже на дополнительную ложку сахара, добавленную в отличный кофе.

— С тобой?

— Это уже не имеет значения, — сказала она с сарказмом.

Его брови изогнулись дугой.

— Уговор дороже денег, помнишь?

— Что мне нравится — ну, одна из вещей — то, что ты еще не сделала. Со мной. — Его рука скользнула вниз на мягкую выпуклость живота, обхватив ее между ног. Затем Алек осторожно раздвинул их, и его пальцы скользнули в девушку. Жизель затаила дыхание и заерзала под его рукой.

— Не закрывайся, — прошептал ей в рот Алек. — Пусть дама кончит, когда ей уже будет достаточно. — Жизель услышала со стороны свое мягкое хныканье, когда его пальцы скользнули в нее, затем вышли, размазывая соки. — Конечно, у тебя есть и другие, не менее прекрасные, качества. — В его голосе появилась поддразнивающая нотка. — А я ведь даже не догадывался об этом, когда добивался тебя за ланчем.

— Добивался меня? — задохнулась девушка. — Что-что ты делал?

— Что я был занят тем, что концентрировался на том, чтобы не нагнуть тебя над ближайшим столиком и не брать до тех пор, пока колени не подогнутся. И я удивлен, что вообще был способен с тобой разговаривать… ах, Боже, как хорошо, Жизель. Те звуки, которые раздаются из твоего горла, заставляют позабыть обо всем. Спускайся сюда.

Он тянул ее, пока Жизель не встала на коленки на краю постели. Она почувствовала за собой Алека, который удерживал ее за талию, а потом стал поглаживать и разминать пухлые половинки.

— Я хотел бы сотни раз тебя здесь укусить, — пробормотал он.

— Лучше не стоит, если хочешь сохранить комнату до завтрака. — Она завизжала, поскольку теперь ее попку уже не разминали, а сжали. — Полегче, Aлек, мне на ней потом еще сидеть..

Он проглотил смешок.

— Извини. Просто у тебя, сладенькая Жизель, самая аппетитная попка. Затем его руки скользнули ниже, пока он открывал ее пальцами. Она — все в ней — ощутила, как напряглась навстречу ему. Безмолвно умоляя.

— О, Боже, Aлек…

— Я люблю это, Жизель. Я люблю слушать, как ты стонешь мое имя. — Он опускался на нее, один восхитительный дюйм за другим. Она подалась вперед и уперлась руками в кровать. — А теперь, если ты не против, хочу услышать, как ты кричишь.

Алек жестко протолкнулся.

Он поглаживал, а руки его были везде… поглаживая ее спереди сверху вниз, касаясь грудей, лаская соски… потом резко потянул их пальцами, словно Алек инстинктивно знал, когда она хотела — требовала, — чтобы он был нежным, а когда грубым. Она прокричала его имя, прося, чтобы прекратил ходить вокруг да около и сделал ее, черт возьми. Он восхищенно засмеялся, смеялся и толкался в нее в то время, как Жизель корчилась и стонала. Затем его толчки вытолкнули ее в оргазм, и Алек, задохнувшись, резко перестал смеяться.

Жизель поняла, что не так давно взошло солнце. Ну, и кто дал мышке пинка? Она не могла поверить в выносливость этого человека. Она не могла поверить в собственную выносливость.

— Устала? — выдохнул Алек ей на ухо. Он все еще стоял, нагнувшись за ней, наполняя как никто другой. Когда он напрягся и толкнулся, девушка могла поклясться бы, что почувствовала его член в горле. — Жизель? Все в порядке?

— Да, я устала, я выдохлась, ты, большой болван, не смей останавливаться.

Он усмехнулся и девушка почувствовала, как его пальцы затанцевали вдоль ее позвоночника. Затем его рука скользнула вперед и нашла её клитор. Поглаживая его большим пальцем, мужчина сказал:

— Я хочу, чтобы мой рот оказался тут прямо сейчас. Но это случится позже. — И окажется достаточным, чтобы «дать на чай» ейдругой оргазм.

Она почувствовала, как его хватка усилилась.

— О, Боже, как же приятно, — простонал Алек. — Кто-нибудь говорил тебе, что, когда ты кончаешь, твои внутренние мускулы стискивают? — Он содрогнулся позади нее, когда наконец наступило освобождение. — Все мускулы.

Она слабо хихикнула, но голову с постели так и не подняла. Три раза… или, все-таки был и четвертый? Этот мужчина — не человек. И спасибо, Господи, что она на таблетках.

Он немного помедлил, затем подхватил на руки и стал баюкать в объятиях, как если бы она была ребёнком.

— Теперь поспи, — сказал Алек, укладывая девушку в постель и накрывая одеялом. — Я тоже… Ты истощила меня, моя леди. — Потом добавил: — У тебя есть паспорт?

— Нет, — сказала она сонно.

— Хмм, нужно уладить это. Мы не сможем уехать в Шотландию без него.

— Ты все еще хочешь, чтобы я поехала? — Жизель покраснела, вспомнив, на что они потратили последние пять часов. — Я имею в виду, в Шотландию?

— Конечно. — Он устроился под покрывалом, и, обняв девушку, обхватил ее длинными ногами. Жизель сразу стало тепло и греховно уютно. Пульсация между бедер наконец утихла. «Она утихла, потому что ты онемела, идиотка». Он сделал так. И это было замечательно. — Я уже говорил, не так ли?