Проклятый король и я (СИ) - Тур Тереза

Сдаётся мне, пора расколдовывать это гиблое место в срочном порядке. У местных от травы и сырой рыбы явно выраженные изменения сознания. Люди неадекватно воспринимают окружающую действительность…

— Так это ж ты, ведьма, прогневалась!

— Я? — мы с мопсом переглянулись, Бояка (теперь её так даже и не назовёшь) зарычала.

— Я вчера одеяла давать не хотел, упрямился. А кучер мальчишке гадостей наговорил про тебя… Смилуйся! Смилуйся, госпожа Ведьма, сними проклятье своё чёрное, век на коленях будем…

— Тихо, я сказала! Думать мешаете…

Это что же получается? Я стала вспоминать… О тюремщике тогда и правда подумала, мол, «тебе бы так продрогнуть», про кучера — «хорошо бы ему язык прикусить».

Было дело? Было. Значит… Нет. Этого просто не может быть. Совпадение. Хотя…

И что мне теперь делать? Как их расколдовать?

— Сними, ведьма, проклятие! — взвыл мужик. — Холод до костей пробирает!

— Что тут происходит? — раздался голос, от которого ожидаемо побежали мурашки.

Все — зеваки, пострадавшие и даже собаки поклонились его величеству. Мопс учтиво шаркнул лапкой — и когда только научился? Я, конечно, как могла, тоже присела, но когда подняла глаза…

Чтобы не расхохотаться в голос, понадобилось всё колдовство, если конечно я и впрямь им здесь владею. Бархатный, объёмный берет, на котором уютно устроилась корона меня и в прошлый раз впечатлил, но ало-изумрудный тюрбан с шутовскими бубенчиками образца дня сегодняшнего не шёл с предыдущим писком моды ни в какое сравнение!

— Госпожа ведьма, — окинул гневным взглядом его величество (рассерженно зазвенели бубенцы на тюрбане). — ВЫ мне нужны. Немедля!

Я склонила голову.

4-2

Я посмотрела на Кекса, Кекс — на меня, и оба мы перевели вопросительный взгляд на дога. Баязет, местная жительница и приближённая к королю лишь фыркнула, и все наши с мопсом надежды на то, что нам хоть что-то объяснят, рассеялись в утреннем тумане.

— Поторопитесь, — прорычал король.

И какая злая, осенняя муха его укусила? С другой стороны, а с чего, собственно, у несчастного его величества будет хорошее настроение? Ни тебе яичницы, ни кофе с хрустящими круассанами… Разве ж это утро? И мне, пожалуй, пора заканчивать мечтать — слюнки уже потекли. У мопса, как ни странно — тоже, но я всегда подозревала, что Кекс читает мои мысли.

Тем временем король свернул в незаметный проход за гобеленом, изображающим огромного дикого кабана, единолично и во всей красе, вопреки уже привычным сценам охоты.

Ступени вели вниз. Опять подвал? Пусть только попробует нас запереть! Я даже думать не буду — схвачу мопса и — роняя тапки к волшебному лесу. Не знаю, как выберемся, но что-нибудь придумаем.

— Вот! — обвиняющим тоном провозгласил его величество, стоило стражникам отворить перед нами низенькую дверь.

Я с опаской вошла вслед за королём.

Обычный кабинет, только потолки низкие. Мужчина в возрасте, что сидел за столом, вскочил и поклонился, стоило Стефану войти. Он вытянулся, сверкнув гневным взглядом в мою сторону. Неужели я и его прокляла? Или это они от голода все такие злые?

Спиной ко мне, на низеньком табурете, сидела…

— Ты! — развернувшись, зарычала та, что совсем недавно заточила нас с принцессой и собаками в подвал (без воды и одеял, между прочим!).

Изо рта любовницы короля тут же выскочило что-то… мерзкое, склизкое — фууу!

— Вот! — король указал перстом на ведро, что стояло перед Вацлавой (наконец-то вспомнила, как эту вредную гадюку зовут).

Мопс у меня в руках дрожал — испугался, наверное, что эти пиявки его укусят. Не бойся, Кексик… Я ещё не понимаю, что тут происходит, но в обиду не дам никому!

— Госпожа ведьма, — любезно заговорил со мной мужчина в чёрном. — Мы понимаем ваш гнев, однако…

Король недовольно фыркнул.

— Мы понимаем ваш гнев, — с нажимом повторил господин, — Однако хотим попросить расколдовать госпожу баронессу. Её состояние… гм… очень затрудняет допрос, так сказать… Дело встало. Не хватает фактов. Войдите в положение.

И он галантно поклонился, а у меня внутри всё похолодело…

Это что — допросная? Стало страшно. Не трудно догадаться, что завтра мы с мопсом окажемся на этом месте, и что? Вдруг они начнут пытать… Кекса? Я этого не вынесу!

— Госпожа ведьма… Наташа?

Неожиданно Стефан подхватил меня на руки и усадил в кресло сбоку от стола.

— Что с вами?

Что со мной? Он ещё спрашивает! Я растерянно оглядывалась в поисках орудия пыток. Пожалуй, единственная, кто понял, что происходит, была баронесса. Она хрипло рассмеялась и…

— Шлёп… Плюх…

Я проследила взглядом за полётом слизней. У ног баронессы стояло ведро и… Дымилось, разнося по комнатушке лёгкий, не лишённый приятности аромат распаренных специй. Явственно угадывались чеснок, лавровый лист и даже розмарин. И вдруг я вспомнила!

«Чтоб ты слизняками подавилась. Жареными!». Или что-то в этом роде. И эту я прокляла…

— Гройцер! Воды госпоже ведьме! — голос короля еле слышен, словно сквозь толстый слой ваты…

— Ваше величество! Откуда? Нету. Ни воды, ни успокоительных.

— Плохо, Гройцер! Очень плохо! И вообще… Я не доволен вашей работой. Как вышло, что баронесса подобралась столь близко ко мне, а главное — к принцессе Злате? Думайте, как будете это объяснять, а пока — воды. Живо!

— Смею напомнить, ваше величество, что… Я вас предостерегал, — судя по цвету лица, господин Гройцер совершенно напрасно не держал на рабочем месте успокоительных, ему бы они сейчас точно не помешали.

— Наташа! — не обратив никакого внимания на явно справедливые слова господина Гройцера, король повернулся ко мне. — Вы можете её расколдовать?

— Не знаю. Никогда не пробовала.

— Попробуйте. Только не нервничайте, пожалуйста. Гройцер, да пошлите вы уже за успокоительными, или я вас разжалую!

— Слушаюсь.

— А лекарства, значит, готовить в королевстве получается? — пробормотала я, не сводя взгляда с жареных слизняков.

— Хорошо хотя бы это. Пробуйте!

Легко сказать… Итак, что я знаю о сказочных заклинаниях? Это… как его: «горшочек, не вари»? Или нет. «Больше не будут подавать тот платок». Вот это ближе, пожалуй.

— Эээ… Я прощаю баронессу, — неуверенно начала я и торопливо добавила: — И кучера с тюремщиком — тоже.

— А вы зря время не теряли, — заметил король, поправляя съехавший на лоб тюрбан с бубенцами.

Баронесса снова злобно рассмеялась (получалось это у проклятой жареными слизнями поистине зловеще), и снова — хлоп-хлюп!

Хммм… Не вышло. И чему это Вацлава так радуется?

— Я не знаю, как это сделать, — опустила я голову. — Не думала, что такое вообще возможно!

— Естественно, возможно, — развёл руками господин Гройцер, — Вы же ведьма.

— Я — учительница.

— Одно другому не мешает, — пожал он плечами.

А я про себя подумала, что многие мои ученики вполне бы с ним согласились. Помню, бабушка говорила — тому, кто наш род обидит, обязательно «прилетит». Я ещё смеялась.

Может, и впрямь в нашем роду… Ведьмы были?

Допустим. Плюс — волшебный мир, или мир моего воспалённого, спящего в коме сознания — не важно! Итак, что пожелаю — всё сбывается. Тогда почему поджарить яйца и согреть молока голодному ребёнку у меня не получилось, а проклясть троих — пожалуйста? Неужели я… настолько злая ведьма? Тогда меня к детям вообще подпускать нельзя…

— Понятно, — вздохнул король и обернулся к господину Гройцеру: — Прервёмся на завтрак. Вы с нами?

— Слушаюсь, ваше величество.

— А баронесса пока посидит в подвале и очень хорошо подумает. Вы же хотите сохранить голову на плечах?

Бывшая любовница с интересом рассматривала короля — так, словно видела его впервые.

Стук в дверь. Уже знакомый мне паж внёс поднос, накрытый салфеткой.

— Благодарю, Лард — король откинул салфетку, и, опрокинув в себя успокоительное зелье, жестом пригласил нас присоединиться…