Гимназистка. Нечаянное турне (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна

А вот то, что в новостях про меня не было ровным счётом ничего, неприятно удивило. Новости были свежими, поскольку приходили по телеграфу и тут же печатались, утоляя желание местных жителей быть в курсе всех сплетен: и столичных, и соседских. Я находила упоминания о самых мелких клановых новостях. Даже вчерашний карточный вечер у графини Орловой в далёком Урюпинске нашёл место в газетных новостях. А вот обо мне — ни строчки. Неужели я настолько огорчила бабушку, что она опять выставила меня из клана? Хорошо, если так. Но мне кажется, такое действо не обошлось бы без визуальных эффектов, на которые я непременно обратила бы внимание, и потом, это было бы слишком просто. Наверняка Рысьина решила не разжигать скандал, а вернуть меня в лоно семьи так, чтобы никто не заметил, что я оттуда исчезала. То, что мне не придётся скрываться ещё и от желающих обогатиться, сдав меня Рысьиным, радовало. Но было совершенно непонятно, что же задумала княгиня. Судя по газетам, приготовление к балу в поместье шло полным ходом. Только кого они будут представлять вместо меня? Закамуфлированного Юрия?

Я представила, как он закрывает веером усы, которые ни за что не согласится сбрить, нервно хихикнула и отбросила газеты. Если уж выдалось свободное время, нужно позаниматься, хотя бы в теории. Практикой-то тут не займёшься! Хотя смотря чем, конечно: от иллюзий большого вреда не будет. Но по иллюзиям раздел был очень короткий и специфический, и фактически всё, что в нём было, я уже освоила. Ничего лучше, чем использованное мной заклинание, армейский учебник не предлагал. Никакой комплексной маскировки, одна маскировочная маска. По-видимому, остальное предполагалось добирать подручными средствами. Действительно, слети заклинание в неподходящий час, лицо можно прикрыть веером, шарфиком, наконец, в меха закутаться по брови. А вот изменившуюся фигуру и одежду так не скрыть.

По всему выходило, права княгиня: лучшие заклинания хранятся внутри кланов и не передаются чужакам. Или… придумываются самими магами, как это делает Волков. И тоже хранится в тайне от посторонних, магического зрения которых недостаточно для изучения чужих плетений. Но если просто тупо копировать чужое, своего не придумаешь, а армейский учебник всё же больше делал упор на приложение заклинаний, чем на комбинирование и его последствия. По некоторым связкам просто говорилось, что их лучше не применять, но почему — не указывалось.

Я сходила на обед, потом прогулялась до магазина с канцелярией и прикупила тетрадь с карандашом. Состояние было странным: не надо было никуда торопиться, не надо было ничего срочно делать, и не надо было ни от кого убегать. И всё же внутренняя напряжённость не позволяла окончательно расслабиться.

— Анна Дмитриевна? Какая неожиданная встреча! — Соболева возникла на моём пути неожиданно и сразу подпёрла бюстом к стене. — Гуляете?

— Добрый день, Ксения Андреевна. Гуляю, — согласилась я.

— Да какой же он добрый, — закатила она глаза. — Столько проблем. Столько проблем. И у нас в театре. И у соседей. Вот, из Ильинска новости пришли. Тревожные.

Сердце забухало в предчувствии неприятностей.

— Какие? — я спросила вроде небрежно, но руки сами собой судорожно сжались.

— Говорят, что с отъездом Песцова рысьинская девица слегла, — громко прошептала Соболева, вращая глазами для пущей важности. — Рысьины объявили, что у неё лихорадка. Понимаете, что это значит?

Руки чуть разжались, и я порадовалась, что они были в муфте, а тетрадь если и помялась, то самую малость. Карандаш вот только сломался. Но ничего, буду считать, что у меня два карандаша. Совсем небольшая плата за прояснение ситуации с моими поисками.

— Что?

— Что она по уши влюблена в Песцова, — лихорадочно зашептала Соболева. — Почахнет так неделю-другую, княгиня смирится и согласится на их брак. Всё равно внучка уже скомпрометирована.

— Возможно, они и не встречались ни разу, — пробурчала я.

Не могли мне подобрать кого-нибудь поприличнее, если уж решили скомпрометировать.

— Вы сами-то в это верите, Анна Дмитриевна? — по-доброму улыбнулась Соболева.

Прямо как гиена перед тем, как вцепиться в ослабевшую жертву. Но я жертвой пока не была и становиться ею не собиралась.

— Господин Песцов не выглядит страдающим по оставленной в Ильинске девушке, — заметила я. — Да и не похож он на завзятого сердцееда.

— Ой, Дмитрий Валерьевич никогда не страдает. Он знает, что если захочет, сможет добиться любой, — хитро улыбнулась моя собеседница и придвинулась ко мне совсем тесно, всем своим видом намекая, что могла бы рассказать кучу сплетен, если я вдруг захочу.

Я не хотела.

— Мне кажется, он сейчас вполне удовлетворён обществом мисс Мэннинг. Она такая красивая, такая талантливая, с тонкой душевной организацией, — завела я панегирик нанимательнице.

— С тонкой душевной организацией? — внезапно оживилась Соболева.

— С тончайшей, — чуть настороженно подтвердила я, не понимая, куда гнёт эта дама.

— Милочка, так это же то, что нам так нужно, — возбуждённо сказала Соболева. — У мисс Мэннинг наверняка есть способности медиума.

— Возможно.

Соболева ухватила меня за руку чуть выше локтя.

— Анна Дмитриевна, вы мне должны помочь.

— С радостью, Ксения Андреевна. — Я чуть дёрнула рукой, намекая, что держать меня совершенно излишне, всё равно я далеко не убегу в этой неудобной юбке. — Что я могу для вас сделать?

— Уговорить мисс Мэннинг, разумеется, — умоляюще сказала Соболева. — Мне нужен медиум. В моём салоне ещё ни разу не получалось удачного спиритического сеанса. Сами понимаете, для меня это очень важно. Злопыхательницы уже шепчутся, что дело во мне. Мол, мой зверь слишком слабый, представляете?

— Какой ужас, — сказала я, совершенно не представляя, чем это может грозить Соболевой. — Но ведь мисс Мэннинг может и не оказаться медиумом.

— А мы проведём пробный сеанс, — деловито предложила собеседница, — Мисс Мэннинг, я, господин Песцов и вы.

Глава 5

Концерт удался. Пусть мисс Мэннинг пела под аккомпанемент всего лишь рояля, создавалось впечатление, что вместо него был целый Симфонический оркестр. Оказалось, на репетиции она работала, не слишком напрягая связки, и сейчас её прекрасный бархатный голос плыл по застывшему в восхищении залу, в полной мере передавая всё, что вкладывала певица. В этот раз я не сидела сторонним зрителем, а стояла за кулисами, поэтому в полной мере могла наблюдать за всем. За мисс Мэннинг, вдохновенно отдающей всю себя залу. За залом, заворожённо слушающим певицу. За всхлипывающей от избытка чувств горничной, прижимающей к груди саквояж с вещами, жизненно необходимыми мисс Мэннинг. Песцову насладиться в полной мере выступлением мешала Соболева, которая тоже не устроилась в зале, а вцепилась в организатора концерта обеими руками, словно он мог испариться вместе с подопечной, и что-то ему бубнила в ухо. Песцов им нервно подёргивал. Наверное, стряхивал лапшу, когда той становилось слишком много. Время от времени он страдальчески кривился и косился то на мисс Мэннинг, то на надоедающую ему Соболеву, отделаться от которой воспитание пока не позволяло.

— Ксения Андреевна, — не выдержав, прошипел он. — Давайте поговорим после концерта. Вы мешаете Филиппе.

Как раз в этот момент мисс Мэннинг закончила петь арию и зал взорвался аплодисментами и воплями: «Браво» и «Бис». На сцену втащили очередную корзину с розами, коих уже скопилось за кулисами столько, что впору нести назад в цветочную лавку и сдавать на вес. Интересно, тут это практикуется? Не думаю, что мисс Мэннинг понадобится вся эта цветочная гора, разве что она или её горничная добывают домашними методами розовое масло для отдушки.

— Дмитрий Валерьевич, но это так для меня важно, — заныла Соболева. — Почему вы такой упрямый? Вот Анна Дмитриевна меня поняла и даже пообещала посодействовать.

Ничего такого я не обещала, но это не помешало Песцову обернуться ко мне и хмуро посмотреть. Я отрицательно помотала головой, показывая, что к развлечениям Соболевой отношения не имею и не слишком хочу иметь, но он мне, кажется, не поверил.