Дорогами Пустоши - Герасимова Галина Васильевна "oginen"

Увы, та бурда, которую подавали в столовой, от кофе имела одно название. Бенита ощутила запах гари и отставила чашку в сторону. Она была непривередлива в еде, но кофе… Кофе священен!

В итоге завтрак состоял из несоленой овсянки, ломтя хлеба с отрубями, яблока и стакана воды. Неудивительно, что многие его пропускали, предпочитая столоваться в городе. Хотя напарник съел все, не жалуясь.

Не успели они убрать посуду, как в окно влетел металлический вестник, поблескивая стальными крылышками, и с клекотом понесся к Бените. Увидев знакомую птичку, доставляющую корреспонденцию, девушка выругалась себе под нос и протянула руку, ловя письмо из дома. На мелованной бумаге изящным почерком матери было написано короткое послание, а конверт пропитался ароматом ее духов.

«Моя дорогая дочь! Сердце обливается кровью оттого, что ты одна, в чужой стране, без друзей. Не прошло и двух дней с момента твоего отлета, а я не могу ни есть, ни спать. Как ты добралась до столицы? Как устроилась? Встретилась ли с отцом? Напиши мне ответ сразу, как получишь письмо, безумно волнуюсь и люблю. Твоя мама».

Ниже шла приписка уже другим почерком, резким и угловатым.

«Бенита, насчет безумия Марисса не преувеличивает. Кошки прячутся от нее по всему дому, боясь быть затисканными в порыве чувств, а экономка попросилась в отпуск. Пожалей домочадцев и не забывай писать через день, от пары строк тебя не убудет.

Кстати, если ты остановилась там, где я думаю, лови совет: тьен Варжек обожает лакричные сладости. Э. Л.»

Дочитав письмо, Бенита не смогла сдержать улыбки. Отчим был в своем репертуаре, вроде и пожурил, но без подсказки не оставил.

— Из дома? — с пониманием посмотрел на письмо Квон.

— Да. Я забыла отправить с вечера записку, что добралась нормально, и матушка волнуется. — Девушка махнула рукой, и вестник тотчас опустился ей на плечо, сложив механические крылья. Он сильно запылился в дороге. — Пойду напишу ответ, пока она не приехала сюда с розыскным отрядом.

— Все настолько серьезно?

— Однажды я единственный раз задержалась на свидании, и моего кавалера схватила стража, чтобы допросить, — ответила Бенита, давая оценить масштаб проблемы.

Тот вечер вправду стал незабываемым, как и обещал незадачливый ухажер. Когда бы еще она провела последние часы свидания в участке, доказывая целителю и детективу, что ничего плохого с ней не случилось?! Все-таки иногда Марисса перегибала палку. Впрочем, Бенита понимала: она предпочитала перестраховаться, чем еще раз потерять дочь.

Квон посмотрел на часы.

— Как напишешь, приходи на стоянку. У нас чуть меньше часа до начала работы. И не ворчи, ты ведь рада этому письму, — добавил он ей вслед.

— Это ты прочитал по моему эмоциональному состоянию?

Для менталиста оценить внутреннее самочувствие человека сродни ритуалу приветствия. Хотя многие обижались, что менталисты лезут в чужую душу без спроса.

— Это я увидел по твоей улыбке во время чтения письма, — прозаично ответил Квон и выразительно постучал пальцами по крышке часов, напоминая о времени.

В управление Бенита входила со страхом. Она понятия не имела, написала ли тьенна Юфони жалобу на ее вчерашнее вмешательство и уход в Пустошь за юной баронессой, и потому старалась не попасться начальству на глаза. Глупая привычка, оставшаяся с Академии магии, там нарушения правил частенько сходили с рук, стоило ненадолго залечь на дно. Здесь же ошибки переставали быть проказами, о которых могут забыть.

Но то ли жалоба задержалась в пути, то ли баронесса была слишком занята с дочерью, итог оставался один: к начальству на ковер никто не вызвал.

Зато случилось не менее важное событие, разом перечеркнувшее все планы на сегодняшний день. Когда они дошли до кабинета, к дверям подскочил какой-то рыжий вихрастый стажер.

— Тьен Квон, утром обнаружили труп в квартале Кожевников, из наших подозреваемых. Тьен Гарт уже выехал, патрульные на месте, но я предупредил, чтобы ничего без вас не трогали, — доложил он детективу и с вызовом посмотрел на Бениту. Судя по тому, как воодушевленно парень рассказывал о деле, он надеялся после окончания стажировки устроиться к Квону напарником, а хаврийка взяла и заняла чужое место.

— Кто именно? — нахмурился детектив, открывая кабинет.

— Петри Торфяник. Помните, в записях по делу говорилось, у него еще два тюремных срока было? Год назад вышел.

Квон перебрал несколько папок на столе, пока не нашел нужную. На первом листе был изображен суровый на вид мужчина средних лет с бельмом на глазу и сломанным носом.

— Кто его обнаружил?

— Домовладелица с утра заметила, что он не вышел к завтраку, заглянула и подняла шум. Вы поедете или послать вестника, чтобы забрали труп?

— Съездим. — Стажер было обрадовался, что берут его, а не напарницу, но дальнейшие слова Квона вернули его с небес на землю. — Дениш, ты как, к трупам привычная?

— В морге в обморок не падала, — без бахвальства и на анвенте ответила Бенита. Это в общежитии можно было пошутить, что она не знает язык, а на работе лишние проблемы ни к чему. Что касается вопроса напарника, то на мертвых за время учебы и практики она насмотрелась предостаточно. Но мало ли в каком он состоянии? Девушка не раз слышала о невозмутимых стражах, на месте преступления опорожнявших у стены содержимое желудка.

— Тогда поедем вместе. — Квон сунул ей в руки материалы по Торфянику. — Изучишь по дороге. Ринкет, предупреди наставника, что я тебя забираю, и догоняй, — бросил он стажеру.

Парень просиял и со всех ног бросился выполнять приказ.

— Воспитываешь подрастающее поколение? — поинтересовалась Бенита, глядя ему вслед. Хотелось верить, что в глазах своего наставника она не выглядела такой же восторженной дурочкой.

— Кому-то надо за стажерами приглядывать. А то слоняются полдня без дела, к новеньким пристают. Больше проблем, чем пользы, — пожал плечами Квон, напомнив Бените о вчерашней парочке наглецов. Вот уж точно, попадись они ей в команду, некогда было бы языками чесать!

— Кстати, насчет чести мундира. Вернемся, не забудь сменить форму. Синий — цвет Хаврии, а сейчас ты работаешь в Анвенте, — напомнил напарник, когда они садились в паромобиль.

Бенита одернула китель и кивнула. Надо поменять, так поменяет. Признаться честно, в летнюю жару любую форму носить было мучительно. Утренняя прохлада хотя бы позволяла дышать, а что будет днем на солнцепеке, девушка боялась и представить. Оставалось надеяться, что летний вариант формы в Анвенте все же предусмотрен.

Пока ждали Ринкета, Бенита с головой погрузилась в чтение. Хорошими делами Петри прославиться не успел. Два года на рудниках за почти удачное отравление, год в тюрьме за мелкие махинации с зельями — вместо дорогостоящих ингредиентов он использовал не такие эффективные аналоги. В последнее время Петри частенько замечали у притонов с опиумом, и Квон полагал, что он мог быть поставщиком «красавицы». Но тюремный срок сделал Петри осторожным, и хвосты за собой он подчищал качественно. Придраться было не к чему, со стороны он вел себя как порядочный горожанин, даже на вечернюю службу в церковь ходил раз в неделю.

— И много у вас таких подозреваемых? — захлопнула папку Бенита. Доказательств, что Петри хоть в чем-то виновен, не было.

— Порядочно, — уклончиво ответил Квон.

— Больше десяти, — не сдержался вернувшийся Ринкет. Может, он надеялся ее напугать, заставить отказаться от дела, но только удивил.

— Как вы тогда умудряетесь отследить их всех?

— Половина — студенты Академии магии, если что-то натворят, станет известно. Я попросил магистра по алхимии за ними присмотреть, — объяснил Квон.

— А с остальными помогают стажеры?

— Я же говорю, надо их чем-то занять. — Квон крутнул руль, выезжая на другую улицу.

— Этот Торфяник неплохо устроился. — Бенита бросила взгляд на трехэтажный доходный дом, куда привез их Квон.