Светочи Конфедерации (СИ) - Лактысева Лека

— Я люблю Вас, Наставник. Потерять боюсь. Потому и забочусь, как могу.

— Твоя любовь и забота, девочка, мне сердце греет и силы жить дает.

Наставник вдруг встал, подошел к ней, обнял, прижал к своей груди — впервые за все время, что она его знала! Потрепал по макушке:

— Езжай обязательно. Видеофон с собой возьми. Звони мне так часто, как сможешь. А я тут буду ждать тебя.

— Я еще зайду перед отъездом, — пообещала Лайона.

Ей предстояла веселая неделя: предстояло заявление на отпуск написать, дежурства свои раздать, пациентов из психотерапевтического кабинета передать коллегам. Сестренку проинструктировать. Маму навестить. Гардероб обновить, в сумку собрать самое необходимое, остальное в транспортный шкаф повесть.

Удобная штука — такой шкаф. Вешаешь и кладешь в него все, что нужно, у себя дома, а достаешь в любом другом транспортном шкафу. Главное, код на дверце правильно набрать, иначе не то что к чужому — к своему шкафу доступ не получишь, пока домой не вернешься и блокировку не снимешь. И точно так же обратно в свой шкаф вещи отправить можно. И никаких тебе чемоданов, никакого багажа. Правда, пока что Лайоне путешествовать дальше пригорода, где мама жила, никуда не приходилось. Ну, зато теперь вот отправится в поездку, да не куда-нибудь — на Остров Посвящения!

Когда через неделю Лайоне позвонил полковник Рид, она искренне извинилась перед ним за то, что в первый раз отвергла его предложение сходу. И сказала, что готова отправиться с ним на остров.

— Только, господин полковник, мне бы хотелось быть уверенной, что это меня ни к чему не обяжет, — сама удивляясь собственному нахальству, заявила она. — Мне бы не хотелось, чтобы Вы приняли мое согласие на поездку как обещание более близких отношений с Вами.

— Не волнуйся, не приму. Ты ж ни на минуту забыть не позволишь. Вроде нормальная баба, а такое чувство, что отгородилась от меня колючей проволокой, еще и табличку повесила: «не влезай, убью!» Ты ко всем мужчинам так относишься, или это только мне так повезло, а, Лайона?

— Не ко всем, но к большинству, — не стала юлить Лайона.

— И что ж мы, засранцы такие, тебе сделали? Обидели чем?

— Господин полковник, что-то у нас с вами разговор совсем не в ту сторону пошел. Давайте, если я захочу с вами обсудить мое отношение к мужчинам как к классу, то запишусь на исповедь заранее.

— Чувствую, ждать мне твоей исповеди до седьмого пришествия. Ладно. Проехали. Через два дня, в четверг, подъеду к твоей общаге в восемь утра. Чтобы уже стояла на пороге и ждала меня, ясно?

— Так точно, господин полковник! — шутливо козырнула Лайона.

— Дошутишься… — пробурчал Рид и прервал связь.

Глава 10

Остров Посвящения

С высоты птичьего полета остров выглядел настолько маленьким, что Лайона, никогда ранее не бывавшая в воздухе, испугалась, что самолет ни за что не сможет приземлиться на этот крохотный клочок суши, затерявшийся среди бескрайних океанских просторов. Ей казалось, что пилот обязательно промахнется и летательный аппарат рухнет в воду, которая смиренно и безропотно примет несколько тонн металла и заключенных в этот металл людей в свои холодные объятия.

Лайона разрывалась на две части: одна ее часть не могла оторваться от иллюминатора, в котором была видна постепенно приближающаяся поверхность воды. Другая часть смотрела на это с ужасом, вопила, требовала закрыть глаза и молиться, чтобы самолет каким-то чудом все же поймал своими шасси такую прочную, надежную и безопасную земную твердь.

Справиться с паникой Лайоне удалось с трудом. Зато, когда самолет, вздрогнув, соприкоснулся с покрытием посадочной полосы и побежал по ней, постепенно замедляя ход, Лайона выдохнула, оторвалась, наконец, от иллюминатора и, закрыв глаза, откинула голову на подголовник. И сидела так, ощущая невероятную внутреннюю слабость, пока полковник Рид не потормошил ее за плечо:

— Эй, Лайона, ты что — уснула? Прилетели, на выход!

Лайона встала на ноги, чувствуя, что у нее слегка подрагивают и подгибаются колени. Непослушными руками откинула крышку багажного отделения, сняла с полки свой рюкзачок и повесила его на правое плечо. Рид наблюдал за ней с хитрецой и доброй усмешкой на губах:

— Да ты никак перепугалась, а? Никогда раньше не летала? Впрочем, я тоже пережил несколько неприятных минут, когда впервые прилетел на самолете на остров. Заход на посадку со стороны моря — это всегда незабываемые ощущения.

Рид весело подмигнул Лайоне, подхватил ее под локоть и уверенно повел к выходу.

— Ну все, все. Успокойся, девочка, самое страшное позади. Рекомендую, когда спустимся с трапа, на колени не падать и землю не целовать: окружающие понять поймут, но картину оценят и запомнят надолго.

Сейчас Лайона была даже благодарна Риду за его дружеские подколки: они будили в ней здоровую злость, а та помогала избавиться от последствий пережитого испуга.

У трапа прилетевших встречал очень высокий — не меньше двух метров ростом — темноволосый и темноглазый мужчина. Он доброжелательно улыбался, пожимал руки Мастерам и слегка кивал головой остальным. Как только все выгрузились, он возглавил процессию и повел ее за собой, на ходу рассказывая, что от посадочной площадки до поселка, где все будут проживать, всего пять километров, но пешком идти не придется: гостей острова уже дожидается тридцатиместный омнибус с электромотором.

— Кто это? — кивая на высокого незнакомца, поинтересовалась Лайона у вышагивающего рядом с ней полковника.

— А ты еще не поняла? У-у, милая, где твоя сообразительность? В госпитале забыла? — кажется, запас подколок у Рида был неистощим. — Этот мужчина, Лайона, и есть Светоч Конфедерации, Великий Картадель Валлиан!

Лайона споткнулась на ровном месте. От падения ее спас твердый локоть полковника Рида, на который она продолжала опираться.

— У кого это ножки заплетаются? — тут же откомментировал Рид. — Смотри, Лайона: солнце в зените, на часах — всего-то половина первого, а ты уже с ног валишься. Не вздумай проспать что-то еще, кроме посадки!

Впечатлений у Лайоны было море, а вот слов не нашлось. Поэтому на очередную насмешливую реплику своего кавалера она просто фыркнула, постаравшись вложить в этот звук как можно больше возмущения и недовольства. Полковник глянул на нее искоса, хмыкнул, но промолчал. Лайона это оценила.

Загрузившись в омнибус, путешественники тут же прилипли к окнам. Транспорт довольно медленно двигался по проложенной через густой тропический лес дороге, и небольшая скорость позволяла хорошо рассмотреть окружающие пейзажи.

Посмотреть было на что: густые кроны, переплетающиеся лианы, крупные экзотические цветы, мелькающие среди всего этого великолепия птицы разных размеров, но с неизменно ярким нарядным оперением. А еще — бабочки. Да! Огромные, с ладонь взрослого человека, с какими-то совершенно невероятными узорами на крылышках!

Лайона забыла обо всем: о пережитом страхе. О сидящем рядом полковнике. О Картаделе, лекциях и оставленных дома заботах. Девушка превратилась в один большой глаз, который жадно впивал, фотографировал и откладывал в память чудесные картины окружающего великолепия.

Десять минут — а именно столько заняла дорога от посадочной площадки до поселка — Лайона пребывала в прострации. В зрительном экстазе. Полковнику вновь пришлось тормошить девушку и под ручку выводить из автобуса. Похоже, это уже становилось тенденцией.

Глава 11

Гостевой поселок состоял из десятка двухэтажных гостевых домиков-коттеджей с установленными на крышах солнечными батареями, оштукатуренными стенами приятного песочного цвета и высокими — в пол — окнами. Домики располагались в ряд, каждый был окружен ровным газоном и отделен от других высокой зеленой изгородью из кустов и деревьев.

С одной стороны ряд домиков замыкал корпус здания, по виду похожего на знакомые Лайоне физкультурно-оздоровительные комплексы. Девушка заподозрила, что в этом корпусе наверняка найдется и бассейн, и спортивный зал, и сауна. Она была права, но, как узнала позднее, реальность даже превзошла ее ожидания: местный ФОК вместил в себя, помимо бассейна, сауны, парной бани и спортивного зала еще и тренажерный и танцевальный зал. На третьем этаже нашлось место и бильярдному залу, и даже караоке-бару.