Знак снежного бога (СИ) - Элевская Лина

Вроде холодный, ледяной — а на душе становится теплее, стоит себе представить, что снег, возможно, ей сочувствует…

Под поскрипывание деревьев полилась тихая снежная песня, которую пел зимний ветер.

Кружась в объятиях снега, Рэлико даже не задумалась о том, откуда ветер принес эхо слов, проникших в самое сердце.

«Ты не будешь несчастна»…

Покружившись немного в компании шаловливых зимних духов, которых она, разумеется, не видела, его наликаэ снова остановилась, прерывисто дыша. Ланеж не вмешивался. Было даже приятно смотреть, как они, забавляясь, поглядывают на него, словно заверяя, что ничего плохого не сделают, что поняли, с кем имеют дело. Но метку Ланеж на всякий случай напитал силой, чтобы стала видна всем.

И невольно снова залюбовался.

На щечках, перемазанных землей, яркий румянец. Снег алмазными каплями осел на волосах, ярких даже чернильной зимней ночью. Улыбка — такая же чистая, как раньше. И на лбу горит серебром его знак.

В сердце кольнуло теплом — сильнее, почти болезненно.

— Вроде сама с собой говорила — а стало легче… Хотя, говорят, мир всегда слушает… Но мне куда приятнее думать, что меня сейчас слушает снег.

Ланеж вздрогнул, удивленный. Таких слов он не ожидал…

Подойдя к посаженному деревцу, Рэлико обеими руками зачерпнула чистый снег, поднесла к губам, быстро поцеловала и, рассыпая сверху по колючим ветвям, попросила:

— Позаботься о моей елочке, пожалуйста. Не хочу, чтобы она умерла, после того, как порадовала нас своей красотой.

И опять эта двойственность — слышать одновременно ее слова и молитву…

Ланеж сам уже не понимал, что с ним происходит. Грудь бурно вздымалась, в такт участившемуся дыханию, бешено колотящееся сердце обжигало каким-то новым чувством.

…Добрая… какая ты добрая, огненная девушка… Самой грустно, а ты о елке печешься…

Она бы не испугалась его, верно?

Рэлико в последний раз погладила деревце, вздохнула и двинулась прочь по своим следам. Дорожки в дальнем парке были занесены снегом, и в праздничные дни их никто не расчищал…

Он подождет. Еще совсем немного, до весны. Заодно больше узнает о людях. А в первый весенний день, по дороге на север, приведет ее в свой здешний храм, чтобы наконец предстать перед ней. Наполнит святилище своим присутствием. Озарит ее синим светом зимних звезд… Затем сходит к Сулу, обязательно, наплевав на цену, которую придется за это заплатить — он ведь не из великих богов, которые бы даже не заметили такого расхода силы. Мысли о Хаосе уже не пугали. Главное — он попросит для нее счастливую судьбу. Сулу не откажет, Сулу поймет.

…Ты не просто не будешь несчастна, огненная девушка. Ты будешь счастлива. Ты будешь очень счастлива. Я дам тебе всю свою заботу, всю свою любовь…

Любовь?..

Ланеж вздрогнул.

Посмотрел ей вслед и, не додумав, белым вихрем метнулся вперед.

Ухватил свою наликаэ за локоть как раз вовремя — поскользнувшись, она едва не рухнула в глубокий овраг. Дернул в другую сторону, мановением руки собрав там глубокий, мягкий сугроб, из которого она быстро выбралась, отфыркиваясь. Ланеж к этому моменту привычно скрылся за деревьями.

— Ох ты ж, — растерянно пробормотала Рэлико. — Задумалась, едва в овраг не упала!

Но… — снова огляделась. — Мне показалось, меня отдернул кто-то…

Ланеж затаил дыхание, привычно скрываясь за снежной пеленой.

Он впервые так открыто ее коснулся, впервые оказался рядом, не укрываясь никакой завесой…

Испугал, наверное? Людям вроде бы полагается бояться таких необъяснимых, с их точки зрения, вещей?

Рэлико потерянно озиралась, по-прежнему сидя на коленях в снегу.

Что-то здесь нечисто все-таки.

То на плечи словно чьи-то руки легли… теперь еще какая-то сила в сторону дернула, силуэт неясно промелькнул, поди угадай теперь, кто… И уж это-то ей вовсе не примерещилось — пальцы, сомкнувшиеся на локте, она почувствовала совершенно отчетливо! Не говоря о том, что под этой сосной никакого сугроба минуту назад в помине не было.

Она поднялась на ноги, обхватила себя озябшими руками.

Мимолетный страх мгновенно сменился интересом.

Она слышала, что по лесу духи бродят… И людям эти духи не показываются… Вдруг… вряд ли, конечно, но вдруг… Кто-то же ей помог!

Нет, в духов-то Рэлико верила, всем сердцем. Но чтобы один из них решил именно ее выручить из беды… Она же не героиня одной из приключенческих книжек!

Было немного жутковато, больше от необъяснимости происшедшего, но эта жуть была приятной, примерно такой, как когда при свечах страшные истории рассказываешь с подружками. Волнение было скорее приятным. Предполагаемого духа Рэлико совершенно не испугалась. Был бы злой — стал бы он ей помогать…

Решив на всякий случай проявить вежливость неведомо к кому, она сложила руки перед собой, как в храме. Если человек был — посмеется над дурочкой и уйдет восвояси, это лучше, чем показаться духу неблагодарной!

— Если кто помог — тому спасибо!

Тихий, хрустальный, словно удивленный перезвон.

…Не испугалась…

Не выдержав, Рэлико улыбнулась.

Жутковато, конечно… но приятно-то как! До дрожи! И интересно до ужаса! Знатная история была бы, как раз для праздничных гаданий…

Только вот рассказывать ее не хотелось. Это ее собственное чудо, подаренное ей, ей одной! Хотелось самой вспоминать, когда снова станет грустно… Как не побоялась поздно вечером в парк пойти, как елочку посадила, как танцевала со снегом под песню ветра, как кто-то незримый помог, отдернул от оврага… Чудо же!

Вдруг и правда дух какой шел по лесу? Услышал, как она плакала, и пожалел? Когда еще чудесам случаться, если не в зимние праздники, пусть и в самый их конец? И на душе ведь правда полегчало! И стало ясно, как лучше поступить! С родителями она поговорит спокойно и серьезно, а не тоном обиженной девчонки. Извинится, попросит не спешить, дать ей шанс проявить себя. Тогда папенька точно прислушается.

А весной, перед церемонией выпуска, будет традиционный поход по храмам — вот она и испросит у богов совета и благословения.

Ну, вот и ворота, а через дорогу — Пекарская улица… Расстарались они нынче для праздников, все яркое, разноцветное… В каждой пекарне и чайной народ сидит…

Рэлико невольно снова обернулась.

Лес за распахнутыми настежь воротами манил своими тайнами, зимним небом, посеребренными ветвями деревьев, зачарованных зимой…

— Спасибо, — снова шепнула она.

Ланеж проводил свою наликаэ до выхода из парка… и смотрел вслед, пока она шла по яркой, украшенной разноцветными фонариками улочке.

Обернулась.

Ветер услужливо донес ее голос.

«Спасибо».

— Пожалуйста, — выдохнул он, зная, что ветер донесет его ответ до нее тихим, отдаленным чувством благодарности. И, не удержавшись, повторил еще раз: — Ты обязательно будешь счастлива. Обещаю.

Вдруг на душе стало тепло, светло, будто солнцем озарило. А затем пришла уверенность в том, что будет очень-очень хорошо… и она обязательно будет счастлива. Вот обязательно-обязательно!

Как будто благословил кто. От грусти и следа не осталось.

Правильно она поступила все-таки, сказав спасибо…

С улыбкой оглянувшись на лес, кажущийся таким волшебным и загадочным в лунном сиянии, Рэлико помчалась домой.

Зимние духи присмирели, когда она ушла, и поспешили разлететься по лесу, не желая надоедать снежному богу. Что ж, теперь за нее можно не переживать. Им она явно понравилась, так что шуточки свои они придержат, а при необходимости еще и помогут…

Ланеж привычно завернулся в снежную пелену, возвращаясь тем же путем, каким шел.

Поэтому его так тянуло сюда? Потому что его наликаэ была несчастна? Это одна из особенностей их связи?