Это безумие, детка (СИ) - Аваланж Матильда
Роэл открыла рот, чтобы ответить на грубое оскорбление, но осеклась. Психиатры так себя не ведут. Они разговаривают спокойно и размеренно, даже если на самом деле им хочется огреть пациента чем-то тяжелым.
– Но, тем не менее, вы проконтролировали себя и меня предупредили, – сказала девушка, пытаясь казаться спокойной.
– Считай, тебе повезло, – бесцеремонно перебил Леоне и, отлипившись от стены, медленно подошел прямо к оранжевой черте, прищурившись, разглядывая девушку. – Ну, котеночек, и кто же ты у нас будешь такая?
– Роэл Харт, стажер с Кафедры Судебной Психиатрии, Буковенский Княжеский Университет, – ровным голосом представилась Роэл и протянула свои корочки так, чтобы он мог прочитать, но в то же время не тыкая ими ему в лицо. – Я проведу с вами несколько бесед, если не возражаете…
– Стажерка? – переспросил Леоне и взгляд его задержался на ее вырезе – там, где поблескивала на сливочной коже тонкая серебряная цепочка. – Разумеется, я не возражаю, птенчик. Даже более того, думаю, мы с тобой весело проведем время. А то тут с развлечениями туго, сама понимаешь…
Цепочка уходила под рубашку и Леоне никак не мог увидеть висящий на ней ключик, но Роэл едва удержалась, чтобы не потрогать кулон, проверить на месте ли эта крошечная подвеска, которую девушка не продала бы ни за какие деньги мира.
Но, как оказалось, внимание Гаспара привлекла вовсе не цепочка, а одежда Роэл:
– Ты знаешь, что с этой прической и в этой рубашке выглядишь, как деревенщина? – с интересом спросил он. – Тебе бы еще лопату и можно отправляться убирать хлев! Где белый халат? Где этот символ чистоты, спасения и высокого доверия? Или ты не собираешься меня спасать?
– Таких глобальных целей руководство кафедры передо мной не ставило, – ответила Роэл негромко. – Но если бы вы пошли мне навстречу, мистер Леоне, я попыталась облегчить ваше положение, насколько у меня хватило для этого знаний.
Все. После этой фразы точно можно было собой гордиться – так сдержанно и профессионально, как показалось Роэл, она прозвучала. Девушка и вида не подала, что слова Гаспара Леоне задели ее, и очень сильно.
Они со старшей сестрой выросли на отдаленной ферме, куда их из детского дома взяли приемные родители, с малолетства приучая девочек к крестьянскому труду. И про уборку хлева Роэл знала не понаслышке! До чего же сложно ей было, когда они с Рэйчел приехали из своей глуши в шумный мегаполис! Рэйчел устроилась на работу в свадебное ателье и почти сразу вышла замуж за его хозяина, который без памяти в нее влюбился. А Роэл… Роэл по квоте, которую высокородные вампирские дома выдали выходцам из деревень, поступила, как и мечтала, на журфак Княжеского университета. Но до чего же тяжело пришлось ей там в первые годы обучения! За неправильное произношение, непритязательный вид и за то, что приехала из труднопроизносимой глуши ее дразнили дерёвней, укропкой, вахлачкой. На виду Роэл гордо задирала нос, а по ночам ревела в подушку. Девушка думала, что те времена давно прошли, но жутковатый Гаспар Леоне так запросто разгадал ее и всколыхнул унизительные воспоминания.
До чего же неприятный и откровенно пугающий у него взгляд! За все то время, пока она здесь, Леоне не моргнул ни разу и яркость его глаз странно контрастирует с бледной кожей и алыми губами. Он разглядывает ее, но не как равную себе, а как забавную зверушку в зоопарке, будто это она, а не он находится в клетке за стальными решетками и замками. Только сейчас Роэл обращает внимание, как же холодно в камере и холод этот, леденящий холод исходит от него.
Опасность! Опасность! Опасность! Огромная красная лампочка загорается прямо в мозгу у Роэл и тревожно сигналит на все лады, но каким-то усилием воли ей удается отключить этот сигнал тревоги. Глядя на жутковатого молодого мужчину в тюремной робе, замершего прямо напротив нее, Роэл понимает, что, если напишет о нем материал, это будет не статья. Это будет бомба!
– Хорошо, я согласен принять твою помощь. Ты вроде посимпатичнее мымры Арпеник, которая развлекалась со стриптизерами, – сказал он внезапно без усмешки. – Тебя, очевидно, просветили, что дела у меня не очень. По правде говоря, вряд ли мне осталось много. В более-менее разумном состоянии, имею ввиду. Приходи завтра, у меня есть парочка секретов, которые мы могли бы обсудить. Как раз для тебя.
– Ваши секреты мне не нужны, – возликовав сердцем, проговорила Роэл. На самом деле нужны были и еще как! – Вы можете поделиться со мной лишь тем, что хотите…
В частности, читателям статьи будет очень интересно узнать, почему и при каких обстоятельствах сын великого князя принял кровь упыря. Но вслух этого Роэл, конечно не сказала! Она еще выяснит это, обязательно выяснит!
– Хорошо, тогда я хочу поделиться тем, что, несмотря на отвратную прическу и одежду, у вас необыкновенно красивые глаза, мисс Роэл Харт. Как пасмурное небо в жаркий летний день… – задумчиво проговорил Гаспар, и впервые девушка по-настоящему растерялась, не зная, как реагировать на комплимент из его уст. – В общем, приходи, ландыш. Я с радостью поболтаю с тобой о своем житье-бытье.
Роэл выпорхнула из изолятора, окрылённая. Гаспар Леоне оказался не пустышкой, а самой настоящей шокирующей и повергающей в дрожь сенсацией! И он пошел с ней на контакт! А это значит, что супер-мега-крутая статья, которая взорвет редакцию ее газеты, повергнув в священный трепет всех, начиная от главреда и Николаса и заканчивая мерзкой Дениз Требье, считай, у нее в кармане!
Правда, Феб Дюпон ее душевного подъема совершенно не разделил. Отругав девушку на чем свет стоит за то, что чуть не ступила за оранжевую черту вначале, затем вдруг похвалил за общий тон беседы и то, как себя держала.
– Жаль, что это уже не меняет дела, – покачав головой, подвел главврач лечебницы итог. – Больше вам у него появляться, разумеется, нельзя. Гаспар Леоне явно что-то задумал и это мне категорически не нравится. Зря я вообще решился на эту авантюру: послать стажера к опаснейшему заключенному.
У Роэл даже дар речи пропал от возмущения. Неужели фортуна лишь посмеялась над ней и волшебной статьи ей не видать, как своих ушей? Ну уж нет! Все же хорошо прошло, как будто Роэл и вправду была психиатром-практикантом, а не журналисткой под прикрытием. Да какая разница, что задумало это чудовище в человеческом обличье? Ей хватит ума не поддаться! Ей нужна эта встреча, эта и следующие! Ей нужны сведения о Гаспаре Леоне из его, из первых уст! И теперь ничто не сможет ее остановить.
Роэл не стала с горячностью убеждать Дюпона в обратном. Быстро прикинув в уме, она привела несколько разумных аргументов в пользу того, что вторая встреча с Гаспаром Леоне все-таки состояться должна. Девушка была убедительна как никогда, и в итоге Дюпон нехотя согласился.
Сев в свой старый верный «Жучок», Роэл хотела завести машинку, но чуть повернула зеркало заднего вида и поймала в нем свое отражение. Коробочка показала девушку с широкими скулами, вздернутым носиком и будто светящимися изнутри серыми глазами. Светлые, словно вылинявшие на солнце волосы были собраны в пучок на затылке, а верхняя пуговица красной в черную клетку рубашки расстегнута. И как этот упырь посмел сказать, что она деревенщина? Ничего не деревенщина, а будущая блестящая журналистка, газеты Буковеня будут драться за то, чтобы получить ее в штат!
Едва зайдя домой, Роэл, кинув пакеты с покупками у порога, бросилась включать свой ноутбук. В то время, как она ехала через весь город и ходила по круглосуточному супермаркету, в голове крутились наметки будущей статьи. Она должна зафиксировать все, пока ничего не забыла и не упустила! Пока ужасающее бескровное лицо Гаспара Леоне стоит перед мысленным взором, и кожа покрывается мурашками при одном воспоминании о холоде, идущем от него.
Позже она разобрала покупки и взялась за ужин. Впрочем, ужин сильно сказано – чтобы разогреть быстрозамороженную пиццу, особых усилий не требуется. Готовить девушка умела, но делала это под настроение, а чаще всего просто ленилась, питаясь полуфабрикатами, за что ей частенько доставалось от сестры, в доме которой всегда пахло всякими пирожками, блинами, кулебяками и борщами.
