Переселенки (СИ) - Соколова Надежда Игоревна
— Потрясающее разнообразие. Мне чем здесь в свободно время заниматься?
— Милая, у них здесь неплохая библиотека…
Ясно. Родная, знай свое место. Обычные, давно уже приевшиеся гендерные стереотипы. Неискоренимый сексизм. Твердая, совершенно ничем не обоснованная уверенность в том, что женщина должна развлекать себя самостоятельно и быть при этом как можно тише и незаметней. Ладно, как скажете, милостивый государь. Я найду, как приятно, а возможно, и с пользой, провести свободное время, но только потом без обид, криков и закатываний глаз.
Комнат в нашем распоряжении оказалось пять: спальня, столовая, кабинет, гардеробная, гостиная. Ну и плюс туалет с ванной. И если унитаз вполне ожидаемо мало чем отличался от круглой дырки в выложенном плиткой полу, то высокая и широкая железная бадья, призванная играть роль ванной и готовая вместить лошадь, меня чрезвычайно обрадовала. У себя дома я давно припрягла мужа, заставив его напрячь все извилины, и получила практически те же удобства, что и на Земле. Но то ж дом. Кроме нас и Императора, узнавшего о подобной технике и пожелавшего непременно заполучить в собственное распоряжение то же самое оборудование, подобной роскоши не имелось ни у кого. Потому-то я, направляясь в глушь на другой континент, заранее приготовилась к отсутствию комфорта. Как оказалось, зря.
Отдых, отдых. Чем обычно занимаются люди, если они только что появились на новом месте? Правильно, осматриваются. Вот только я, судя по всему, не люди…
В дверь спальни негромко постучали. Появившийся слуга низко согнулся в почтительном поклоне и сообщил, что Мое Сиятельство желает видеть Валентина. Сразу же после его слов в комнату шмыгнула невысокая худенькая девчушка лет десяти-одиннадцати, черноволосая, с большими смешливыми глазами, курносым носом и растянутыми в улыбке пухлыми губами.
— Госпожа, я Сэнди, приставлена к вам, прислуживать.
Я оглянулась: ненаглядного супруга на кровати не оказалось. Видно, куда-то смылся порталом.
Подавив мученический вздох, я кивнула на один из принесенных баулов.
— Сэнди, там брючный костюм. Доставай. И сними с меня это орудие пытки.
Ребенок посмотрел на меня так, будто я прямо здесь обернулась драконом: с ужасом и недоверием. Да уж, что мимика, что выдержка у местной прислуги никуда не годятся — дрессировки мало, не умеет себя в руках держать. До Верис и Ингиры девчушке, как мне пешком до Земли. Хорошо хоть исполнительная оказалась: прилежно распаковала мои шмотки, аккуратно, будто боясь, что вещь, словно бомба, взорвется у нее в руках, достала мой любимый черный костюм, разложила его на постели, тщательно разгладив, затем помогла снять платье и надеть наконец-то блузу и брюки. И все это — в полнейшей тишине. Интересно, она всегда такая молчаливая, или это я так отвратительно на людей влияю?
Так же молча меня проводили к комнатам посла.
— Ирма, солнышко, ты отлично выглядишь! Проходи, мы как раз собрались пить чай!
Крестная, мгновенно сориентировавшись, подскочила при моем появлении, заулыбалась во все зубы, подхватила под локоток, быстренько провела к небольшому изящному журнальному столику, уставленному фарфоровым чайным сервизом и этажерками с разными сладостями, усадила на пустовавший пуфик. Чудесно, просто чудесно. Всегда мечтала начать знакомство с неизвестным континентом именно со сплетен в кругу чопорных дурищ.
Последние сейчас сидели, совершенно невежливо раскрыв рот, и, напрочь забыв о своем традиционном великосветском воспитании, вовсю таращились на гостью. Ну да, я в брюках, да еще и сшитых по фигуре. Не такая тростинка, как раньше, но что ж поделаешь. Жизнь-то продолжается. Да, понимаю, что вы все, дамы, давно вышедшие из постбальзаковского возраста, способны носить только платья до щиколоток с пышными юбками, по объему равными вашим талиям. Но кто ж вам доктор, если вы мужьям на себе ездить позволяете?
Глава 3. Время проходит, вот в чем беда. Прошлое растет, а будущее сокращается. Все меньше шансов что-нибудь сделать — и все обиднее за то, чего не успел… Харуки Мураками. Собака бывает кусачей только от жизни собачьей. Мультфильм «Большой секрет для маленькой компании»
Ирма:
Черная полоса началась, как это обычно и бывает, внезапно. Тоше пришлось срочно ехать в длительную командировку, исправлять грубые ошибки, допущенные на производстве одним из его нескольких замов, домработница заболела (все же сказывался преклонный возраст), и я неожиданно осталась один на один с тремя детьми, злобной кухонной техникой и жестокой реальностью этого мира.
Вечер выдался на удивление теплым для осени в средней полосе России. Я наслаждалась последними, быстро утекавшими днями бабьего лета, бездумно сидя в удобном мягком кресле-качалке у слегка приоткрытого окна. Настроение, несмотря на сложившуюся ситуацию, было умиротворенным. Любимый звонил час назад, сообщил, что у него все в порядке, обещал приехать через пару дней, скорей всего, к выходным, я ждала и постоянно возвращалась мыслями к Ире.
Подруга уже сутки находилась на другом континенте и до сих пор не вышла на связь. Видимо, зеркала в посольстве (если они там присутствовали, конечно) не желали откликаться на драконью магию. Жаль. Саркастические рассказы Иры об окружающих и всегда попадающие в точку подробные описания аристократов при дворе Его Величества меня отвлекли бы на какое-то время…
Когда из детской послышались громкие крики, я решила, что мальчики в очередной раз что-то не поделили. Нет, они обычно не дрались, папа воспитывал сыновей в строгости и понимании того факта, что родная кровь намного важнее игрушек или техники, но все же возраст давал о себе знать, происходили мелкие стычки. Я в них не вмешивалась, считая, что детям тоже нужно выпустить пар. Но сегодня… Олег влетел в нашу с Тошей спальню весь в слезах.
— Мама, скорей! Там Алиса!!!
Внутри все оборвалось. Я подскочила и бросилась в соседнюю комнату.
Моя маленькая девочка! Моя любимая доченька! Алиса без движения лежала на полу детской. А возле ее головы расплывалось небольшое пятно крови…
Оперативно приехавшие на срочный вызов врачи втихомолку посмеивались над перепуганной мамашей-клушей, не сообразившей, откуда именно появилась кровь: перепады давления и как следствие потеря сознания и носовое кровотечение. Всего лишь. Боже, я вообще не способна была думать в тот момент. Я видела перед собой родного ребенка, которому не могла ничем помочь. Все, на что меня хватило, — это лихорадочный набор номера скорой на домашнем телефоне. Встречали докторов и помогали им добраться до пациентки уже мальчики. Я сидела рядом с дочерью, держала ее за руку и пыталась молиться, белая от ужаса.
Уже потом, выпив успокоительное, подсунутое сердобольной фельдшерицей, в сотый раз удостоверившись, что с детьми теперь уже точно все в порядке, я наконец-то уложила всех троих спать, а сама, лежа в постели, думала об Ире и ее не раз и не два сказанных словах: «Ирма, ты совершенно не приспособлена к жизни!».
Да, наверное… Я и правда ничего не умею… Ничего жизненно важного… Ни денег заработать не способна, ни с техникой современной подружиться, и как теперь оказалось, за малышами присмотреть тоже не могу… Вишу на шее мужа бесполезным тяжким грузом… И если там, в том мире, живя с Вартариусом, я подробно объясняла подруге и самой себе, что моя беспомощность происходит исключительно от страха перед грозным супругом-чернокнижником и жестких устоев веками складывавшегося патриархального общества, то здесь, на Земле, я вела привычный, «амебный» образ жизни, будучи полностью защищенной от реальности стараниями любимого мужчины и свекров. И вот теперь, оставшись с местными реалиями один на один, я снова не справилась. Да, как оказалось, никчемная из меня вышла мать…
Ирина:
Не обращая ни малейшего внимания на застывших истуканами гостей, Валентина усадила меня за стол, сноровисто налила непонятную серую жидкость в фарфоровую чашку, положила на блюдце тарталетку средних размеров с заварным кремом, видимо, местный аналог пирожного, и улыбнулась:
