Отбор. Выжить, чтобы победить (СИ) - Katsurini Катерина "Katsurini"
— Это женщины, которые спят с Владыкой, но не являются его женами. При этом купаются в роскоши, ухаживают за женами и участницами, если рем требуется.
Это те, которые с меня кожу пытались содрать? Но зацепилась я за другое:
— Спят? Зачем?
Рима опустила глаза.
— Рима?
— Вы не поймете, госпожа.
— А ты попробуй объяснить.
Девушка вздохнула.
— Я не могу. Я не знаю, ведь не прошла отбор и на такое предложение не соглашалась. Да мне и не предлагали.
— Но разве десять лет назад отбор проводился для Владыки?
— Нет, для принца.
— Вячеслава?
— Нет. Его старшего брата.
— А он здесь живет?
— Нет. Когда дети создают свою семью, то покидают отчий остров, во всяком случае, дети Владыки, про других не знаю. С Владыкой остается лишь младший сын, то есть, наследник.
Я пыталась это осознать и не могла.
— Госпожа, ваш обед остынет, — напомнила Рима.
Я кивнула, и девушка ловко соскочила с подоконника и поднесла поднос прямо ко мне. Убрав в сторону вязание и вытянув ноги, получила на колени поднос.
— Рима, а ты пообедала?
— Да, госпожа.
Я достала из упаковки влажную салфетку и принялась протирать руки. Поскольку была все эти три недели неходячей, то именно так очищала руки перед едой.
Потом взялась за салат из овощей. Не доев его, отставила и придвинула кашу. Суховата, но я уже привыкла. Ела молча, заедала вновь салатом. Да, всего два блюда, иногда и одно было. Белковое, с овощами. И два раза в день фрукты, а на ужин овощной салат. Никакого сахара! Ничего молочного, отсутствие пищи животного происхождения! Фрукты, овощи, крупы, орехи, вода. Я прямо вегетарианцем стала. У нас к таким людям с подозрением относились, обычно ели то, что и все, в том числе мясо. А здесь довольно легко перешла на такую пищу. Даже удивительно. Правда, три месяца моего нахождения здесь чем-то же меня кормили.
Доев, Рима забрала поднос.
— Госпожа, вы не забывайте пить в перерывах…
А пили здесь только воду.
— Хорошо.
— Воду я оставила в спальне и гостиной. Здесь тоже поставить?
— Да, поставь… — я оглядела комнату, увидела на стеллаже пустую полку. — Вон, на полку.
Девушка выскочила из комнаты и принесла из гостиной кувшин и стаканы.
Мы не договорили, но у девушки наверняка другие дела имеются, поэтому продолжать разговор не стала.
— Насколько я знаю, после позапрошлого отбора тем, кто прошел хоть одно испытание, но не погиб, предложили стать наложницами.
— Наложницами? Это кто такие?
— Это женщины, которые спят с Владыкой, но не являются его женами. При этом купаются в роскоши, ухаживают за женами и участницами, если рем требуется.
Это те, которые с меня кожу пытались содрать? Но зацепилась я за другое:
— Спят? Зачем?
Рима опустила глаза.
— Рима?
— Вы не поймете, госпожа.
— А ты попробуй объяснить.
Девушка вздохнула.
— Я не могу. Я не знаю, ведь не прошла отбор и на такое предложение не соглашалась. Да мне и не предлагали.
— Но разве десять лет назад отбор проводился для Владыки?
— Нет, для принца.
— Вячеслава?
— Нет. Его старшего брата.
— А он здесь живет?
— Нет. Когда дети создают свою семью, то покидают отчий остров, во всяком случае, дети Владыки, про других не знаю. С Владыкой остается лишь младший сын, то есть, наследник.
Я пыталась это осознать и не могла.
— Госпожа, ваш обед остынет, — напомнила Рима.
Я кивнула, и девушка ловко соскочила с подоконника и поднесла поднос прямо ко мне. Убрав в сторону вязание и вытянув ноги, получила на колени поднос.
— Рима, а ты пообедала?
— Да, госпожа.
Я достала из упаковки влажную салфетку и принялась протирать руки. Поскольку была все эти три недели неходячей, то именно так очищала руки перед едой.
Потом взялась за салат из овощей. Не доев его, отставила и придвинула кашу. Суховата, но я уже привыкла. Ела молча, заедала вновь салатом. Да, всего два блюда, иногда и одно было. Белковое, с овощами. И два раза в день фрукты, а на ужин овощной салат. Никакого сахара! Ничего молочного, отсутствие пищи животного происхождения! Фрукты, овощи, крупы, орехи, вода. Я прямо вегетарианцем стала. У нас к таким людям с подозрением относились, обычно ели то, что и все, в том числе мясо. А здесь довольно легко перешла на такую пищу. Даже удивительно. Правда, три месяца моего нахождения здесь чем-то же меня кормили.
Доев, Рима забрала поднос.
— Госпожа, вы не забывайте пить в перерывах…
А пили здесь только воду.
— Хорошо.
— Воду я оставила в спальне и гостиной. Здесь тоже поставить?
— Да, поставь… — я оглядела комнату, увидела на стеллаже пустую полку. — Вон, на полку.
Девушка выскочила из комнаты и принесла из гостиной кувшин и стаканы.
Мы не договорили, но у девушки наверняка другие дела имеются, поэтому
продолжать разговор не стала.
* * * * *
Нас созвали в тронный зал на следующий день, представили нам миловидную женщину, которая сразу взяла на себя роль ведущей.
— Это Луша Говорун! — представил женщину Владыка. — Надеюсь, вы найдете с ней общий язык! Временно она будет направлять вас на отборе. За сим позвольте откланяться, государственные дела не ждут, — и Владыка поднялся со своего места. Мы все отвесили реверанс. А отец Славика покинул тронный зал через боковую дверь.
— Присаживайтесь, девушки.
Мы осмотрелись, увидели лавки по периметру зала. Ура, можно сесть!
— Итак, дорогие девушки, сегодня у каждой из вас будет свое испытание. Вас будут испытывать на прочность! Не физическую, а психическую. Вас будут доводить всеми доступными способами. Только от вас зависит, пройдете ли вы испытание.
Испытание довольно долгое и личное, да и вас много. Поэтому вы отправляетесь в личные покои и ждете, когда за вами придут. На этом все! Расходимся! Испытание началось!
— И ведущая, развернувшись на каблуках, покинула зал через ту же боковую дверь.
Я встала с лавки. Передо мной поднялись и другие девушки. Некоторые начали толкаться и пытаться обогнать других. Я же старалась сохранять спокойствие, обдумывая слова ведущей. А ведь она ни словом не обмолвилась, как нужно пройти это испытание. Кто будет считаться победителем. А значит, это может быть испытание с подковыркой.
Для себя решила, что буду собой.
И Луша Говорун сказала, что испытание уже началось! А значит, за нами уже наблюдают.
Тут мне на подол платья кто-то наступил. И я, ощутив легкое давление на подол остановилась и обернулась.
На меня победно взирала блондинка.
— Прости, — молвила она, но во взгляде ни намека на сожаление.
— Прошу, иди вперед, — я отступила на шаг назад, но за ногами почувствовала препятствие в виде лавки, и непременно упала бы или некрасиво плюхнулась, но сумела погасить рывок и медленно сесть.
Блондинка прошлась по моему подолу и поспешила на выход, а я решила переждать, пока все, кто позади меня, пройдут к выходу.
Лишь потом медленно встала и пошла к дверям. Уже в нашем крыле мимо проходил слуга с подносом, и налетел на меня, облив какой-то красной жидкостью платье. Томатный сок?
— Прошу прощения, — сказал он искренне.
Я кивнула, прощая.
А вот звон разбитого стакана услышали не успевшие войти в покои девушки. И все взирали на меня. Кто-то с искренним сочувствием, а кто-то, например, блондинка, с торжеством.
— Ты в порядке? — ко мне подошла Аврора. — Чего уставились? — это уже другим.
— Или забыли, что сказали — быстро по своим покоям!
Девушки поспешили скрыться за своими дверями, а я присела и принялась вместе со слугой собирать осколки. Не знала, что слугами работают мужчины.
— Не надо, госпожа, я сам! — попытался возразить он. Но я уже собрала основные осколки и сложила на стоящий на полу поднос.
— Хорошо. Дальше можете собрать сами, — и я с Авророй пошла в сторону покоев. Уде у самих дверей мы разделились.
