Наследница достойных (СИ) - Ваганова Ирина Львовна
Наконец, движенье замедлилось и, парень, тяжело дыша, поставил меня. Я потянулась за котомкой. Там же пистолет! Имущество мое поплыло в сторону и оказалось в салоне автомобиля. Я на миг потеряла способность говорить. Очнувшись от шока, поковыляла к машине:
— Отдайте!
— Садись, — незнакомец распахнул дверцу.
— Не поеду, — мотала я головой, — это машина графа Боннта, я узнала ее. Он послал вас?
Парень сердито подвигал ноздрями, обошел автомобиль и сел за руль. Чуть помолчав, обернулся.
— Кажется, ты ездила на ней. Что же изменилось?
— Я не собираюсь возвращаться в поместье.
— А я не собираюсь тебя туда везти. Подумай своей бараньей башкой. Разве я оставил бы здесь машину?
Он был прав. Ехать в поместье удобнее по ту сторону реки. Значит, водитель специально сделал крюк, чтобы попасть сюда.
— Назовите свое имя, пожалуйста, — я уже внутренне сдалась и собиралась сесть, но хотела сохранить хоть каплю самоуважения.
— Рэй.
— Рэймон Боннт? Сын графа? — я качала головой, не понимая, как поступить. Вот и познакомились, что называется. — Куда вы собираетесь везти меня?
— Садись уже, а? И хватит мне выкать. Леди! — в голосе его слышалась издевка. Видя, что я не двигаюсь, он вздохнул и сказал более миролюбиво: — В ближайшей деревне переночуем. Утром все обсудим. Так пойдет?
Я, стиснув зубы от боли, шагнула к машине.
Уже через минуту мы ехали в сторону заката. Некоторое время молчали. Я, отвернувшись от водителя, бездумно созерцала неторопливо проплывавшие виды. Вдалеке паслось стадо коров, почти у горизонта угадывался высокий берег Прозрачной. Судя по направлению, мы удалялись от нее. Значит, Рэймон не обманывал, его цель — столица.
— Виконт… — начала я, но он не дал задать вопрос, сердито глянув в мою сторону:
— Оставь эти словечки для салонов! Тут тебе не толкучка великосветских идиотов!
Я хватала ртом воздух, не находя слов. Собравшись, заметила:
— Не вижу никакого идиотизма в том, чтобы быть вежливым. Я не навязывала вам свое общество и не понимаю, почему мои слова вызывают такой протест. — Не дождавшись реакции — Рэй сидел, вцепившись в руль и щурясь смотрел вперед — я добавила: — Мой отец, когда узнает, как вы были грубы со мной…
— Я его живого-то не боялся, теперь-то что, — пожал плечами виконт.
Я подалась к нему, схватив обеими руками за локоть:
— Что? Что тебе известно?
Из-за меня машина вильнула. Рэй затормозил и, когда автомобиль остановился, взглянул на меня:
— Всем известно. Уже скоро месяц. Ты же была у Бараньей башки, я видел, как ты спускалась.
Я мелко затрясла головой, не желая отказываться от призрака надежды:
— Замка нет, но я полагала, что люди спаслись!
Жадно всматриваясь в синеву глаз виконта, я искала в них намек на злую шутку, но он был на удивление открытым. Похоже, юноша не предполагал, что станет гонцом с дурными вестями.
— Их долго искали, — он отвернулся и тронул машину. — Отец посылал целые экспедиции прочесывать округу. Никаких следов.
Тент был свернут и брошен позади нас, поэтому стоило отклониться в сторону, в лицо ударял встречный поток воздуха. Что я и сделала — зажмурившись, подставила лицо ветру.
Итак, я осталась одна на белом свете. Это была первая мысль. Вторая: меня спасла поездка в поместье Боннтов. Горько было оттого, что почти месяц я безмятежно существовала в уютном флигеле в глубине графского парка и беспокоилась лишь о том, почему мое присутствие там игнорируют. В то время как моя семья полностью…
Я все-таки вынырнула из потока воздуха и уткнулась в ладони. Нужно быть сильной. Мама, папа, сестры… все они, без сомнения, желали мне долгой и счастливой жизни. Ради их памяти я должна постараться… Должна. Но сил на это я не чувствовала совершенно.
— Приехали, — вырвал меня из задумчивости насмешливый баритон.
Я то ли привыкла к беспардонности виконта, то ли настолько погрузилась в свои страдания, что не почувствовала себя задетой. Похоже, восприятие действительности притупилось. Отняв руки от лица, я увидела двухэтажный каменный дом под черепичной красной крышей. Машина остановилась во дворе неподалеку от коновязи, где помахивали хвостами, отгоняя оводов, четыре каурые лошадки.
— Что это? — равнодушно поинтересовалась я, проследив взглядом за группой из шести мужчин, шумно вываливавшихся из дверей на крыльцо.
— Трактир. Он переполнен, но я снял для тебя комнату.
— Для меня? А ты?
Рэй усмехнулся, заметив, что я «сдалась» и оставила светский тон.
— Переночую в машине, не рискну оставить ее без присмотра.
Он выбрался наружу и занялся брезентом, собираясь натянуть тент. Я подергала ручку, едва не отломив рычажок, распахнула дверцу и, морщась от боли, вынесла ноги наружу, затем встала на правую, держа на весу больную.
— Тебе что-нибудь нужно из этого? — спросил виконт.
Я обернулась, полагая, что речь идет о моей смешной котомке, но увидела дорожный сундук. Тот самый, что остался во флигеле, а теперь высился на заднем сидении.
— Ты не забыл мои вещи, Рэй? — удивилась я.
— Выкрал, — сквозь зубы процедил виконт, — отец приказал доставить тебя в поместье, но я не собирался этого делать, поэтому и позаботился о единственном имуществе, что у тебя осталось.
— Спасибо, — я откинула крышку и зарылась в вещах. Они пахли домом. — Как же ты дотащил его один?
— Садовник помог. Он, кстати, благодарил за то, что подбросила ключ. Иначе он не смог бы оправдаться.
Я вспомнила любителя напевать за работой и улыбнулась.
Пока мой невольный спутник искал что-то между креслами, я спешно перегрузила из сундука в котомку бельишко и чистое платье, оставив там дождевик.
— Можно идти, — попыталась ступить на больную ногу и охнула.
Виконт подал мне трость из красного дерева с бронзовым набалдашником. Я вздрогнула, заметив инкрустацию в виде знакомого мне символа дома Боннтов.
— Так будет проще, — пояснил он и потянул из моей руки пиджачок, — давай, дотащу сумку.
Изо всех сил сдерживая стон, я хромала мимо стопившихся в общем зале людей. Краем глаза заметила любопытные и насмешливые взгляды. Ни капли сочувствия. Не то чтобы я в нем нуждалась, но могли хотя бы для приличия… Хотя о чем я? Пора распрощаться с иллюзиями, обретенными за время счастливого детства.
Виконт отнес котомку и, не задерживаясь, вернулся к автомобилю. Меня сопровождала словоохотливая служанка. Пока мы тащились по коридору, я успела узнать кучу неприятных подробностей о семействе хозяина трактира. Толстуха ругала его, не стесняясь. Основной претензией женщины была его жадность. Именно из-за нее вышли из строя все печи. Уже в комнате, усевшись и вытянув ноющую ногу, я поняла, чем это обернется для меня.
— Горячей воды не будет? Помыться бы.
— Говорю же, — всплеснула руками служанка, — негде греть! Еды горячей тоже нет. Если пожелаете, прикажу творогу со сметаной доставить.
— Да, пожалуйста. И холодной воды хотя бы, — я внутренне содрогнулась, представляя, как полезу в холодную ванну, но смыть с себя накопленный негатив было жизненно необходимо.
Болтушка скрылась за дверью. Я едва успела избавиться от ботинок и разбинтовать ногу, как в комнату постучались. Это оказался мальчик лет десяти — запуганный и тощий, с каштановыми кудряшками и карими глазами. Он принес еду.
Ребенок мне приглянулся, и я предложила ему монету.
— Нет-нет! — отступил он. — Хозяин отберет. Да еще поколотит. Вы лучше ему заплатите.
— Ты здесь прислуживаешь?
Паренек пожал плечами, не зная как ответить. Мое предложение поесть отверг. И даже оглянулся на дверь, словно опасался, что нас подслушивают. Спросил разрешения уйти, я позволила. Он показался мне таким неприкаянным, что сердце разрывалось. Решила, что как только чуть-чуть отдохну, позову его и расспрошу о родителях. Почему-то была уверена, что мальчик сирота.
Едва я, завершив трапезу, отодвинула тарелку, в дверь снова постучали. В приоткрывшуюся щель заглянула болтливая служанка. Она оценивающе оглядела мой наряд, состоящий из нижней юбки, рубашки и домашних туфель, и весело сообщила:
