Кира Касс - Единственная

Я исподтишка покосилась на Максона. Мне хотелось увидеть его реакцию на их слова.

— Вам тоже не по душе разделение на касты. Вам не нравятся методы, с помощью которых ваш отец управляет страной. Вы не рветесь воевать, потому что понимаете, что войны несут одни только беды. Вы хотите мира как ничего другого. Мы полагаем, что, когда вы взойдете на престол, положение вещей может серьезно измениться. Мы долго ждали этого момента и готовы ждать еще. Я уполномочен от лица повстанцев-северян дать вам обещание никогда больше не нападать на дворец и сделать все, что будет в наших силах, чтобы предотвратить или ослабить нападения южан. Мы видим много такого, чего из-за этих стен не видите вы. Мы присягнем вам на верность, если вы проявите готовность вместе с нами двигаться к будущему, которое наконец-то даст народу Иллеа надежду жить своей жизнью.

Максон, похоже, не знал, что сказать, поэтому подала голос я:

— Кстати, а чего хотят южане? Просто истребить нас всех?

Август дернул головой, не то кивнув, не то покачав ею:

— И это тоже, но только ради того, чтобы никто не мог противостоять им. Слишком много народу живет под постоянным гнетом, и эта растущая часть общества ухватилась за идею, что они сами могли бы управлять страной. Америка, вы Пятерка, я уверен, вы не раз встречали людей, которые ненавидят монархию. — (Максон незаметно покосился на меня. Я коротко кивнула.) — Конечно встречали. Потому что, когда ты на дне, единственное, что тебе остается, — винить в своих бедах верхушку. И в данном случае у них есть на то все основания, ведь именно Единица обрек их на жизнь, которую они не имеют надежды улучшить. Те, кто возглавляет южан, убедили своих последователей, что единственный способ вернуть себе то, что они считают своим по праву, — отобрать это у монархии. Среди моих людей есть такие, кто откололся от верхушки южан и перешел в наш лагерь. Я знаю наверняка, когда южане придут к власти, они не станут ни с кем делиться благами. Разве есть в истории хотя бы один пример, чтобы такое случалось? Их план заключается в том, чтобы уничтожить все, чем располагает Иллеа, захватить власть, раздать обещания и оставить все как есть. Я уверен, что положение большинства только ухудшится. Шестерки и Семерки ничего не выиграют, за исключением немногочисленной горстки избранных, которых лидеры южан облагодетельствуют напоказ. Двойки и Тройки лишатся всего, что имели. Может, кому-то это и доставит моральное удовлетворение, но положения в целом не исправит. Если не будет больше поп-звезд, штампующих одну за другой свои дурацкие песенки, значит останутся не у дел музыканты, которые сейчас у них в подмастерьях, клерки, которые бегают туда-сюда с записями, владельцы музыкальных магазинов. Стоит убрать одного на вершине пирамиды — и это убьет тысячи тех, на ком она держится. — Август на мгновение умолк. В глазах у него плескалась тревога. — Мы получим второго Грегори, только хуже. Южане морально готовы действовать беспощадно, на что вы никогда не пойдете, а шансы, что страна сможет восстановиться, ничтожно малы. В итоге гнет останется тем же самым, только сменит название… Народ же будет терпеть такие лишения, каких не терпел никогда прежде. — Он посмотрел Максону в глаза. Похоже, между ними возникло некоторое понимание, вызванное тем, что оба были рождены для того, чтобы вести за собой людей. — Нам нужен лишь какой-нибудь знак, и тогда мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь вам произвести перемены мирным и справедливым путем. Ваш народ заслуживает шанса.

Максон уставился взглядом в стол. Я не представляла, что сейчас делается у него в голове.

— Что вы подразумеваете под знаком? — спросил он нерешительно. — Деньги?

— Нет. — Август, казалось, с трудом удержался от смеха. — У нас столько средств, сколько вам и не снилось.

— Каким образом вы их получили?

— Пожертвования, — отозвался Август просто.

Максон кивнул, но для меня это стало неожиданностью. Пожертвования означали, что есть люди — один бог знает сколько, — которые их поддерживают. Какова численность повстанцев-северян, если принимать во внимание этих сторонников? Какая часть населения страны хочет того, о чем пришли просить эти двое?

— Если вам не нужны деньги, — наконец произнес Максон, — что же тогда вам нужно?

Август кивнул головой в мою сторону:

— Выберите ее.

Я закрыла лицо руками, потому что отлично представляла, как Максон воспримет эти слова.

Повисло долгое молчание, а потом он взорвался:

— Я не позволю никому диктовать мне, на ком жениться, а на ком нет! Вы играете в игры с моей жизнью!

Я оторвала руки от лица как раз вовремя, чтобы увидеть, как Август поднимается в полный рост.

— А того, что дворец многие годы играет с жизнями других людей, вы предпочитаете не замечать. Пора вам повзрослеть, Максон. Вы принц. Если вам так нужна ваша драгоценная корона, оставьте ее себе. Но к ней прилагаются и обязанности перед народом.

Гвардейцы незаметно сжали кольцо, встревоженные тоном Максона и угрожающей позой Августа. Теперь им наверняка было все слышно.

Максон тоже поднялся со своего места:

— Выбирать себе жену я буду сам. Точка.

Август, нимало не обескураженный, отступил на шаг назад и скрестил руки на груди:

— Прекрасно! Что ж, если этот вариант вам не подходит, у нас в запасе есть еще один.

— Кто именно?

— Так я вам и сказал, — усмехнулся Август, — учитывая, как хладнокровно вы отреагировали в первый раз.

— Давайте выкладывайте.

— Она или другая не суть важно. Нам всего лишь нужна уверенность в том, что ваша будущая супруга будет с вами заодно.

— Меня зовут Америка, — звенящим голосом произнесла я, поднимаясь и глядя ему прямо в глаза. — И я вам не игрушка. Вы тут разглагольствуете о том, чтобы дать всем людям Иллеа шанс жить той жизнью, какой они хотят. А как же я? Как же мое будущее? Меня в вашем плане можно в расчет не брать? — Я перевела взгляд с Августа на Джорджию, требуя ответа. Они молчали. Краем глаза я заметила гвардейцев, плотным кольцом окруживших нас. Я понизила голос. — Я обеими руками за то, чтобы упразднить касты, но использовать себя в качестве разменной монеты я не позволю. Если вы ищете пешку, то есть одна девушка, которая так влюблена в него, что согласится на все, что угодно, если в конечном итоге он сделает ей предложение. Да и две остальные тоже, наверное, будут не против. Выбирайте любую.

Не дожидаясь разрешения уйти, я развернулась и бросилась прочь, насколько это было возможно в шлепанцах и халате.

— Америка! Подождите! — окликнула меня Джорджия. Я выскочила за дверь, и она бросилась меня догонять. — Постойте!