Светлана Жданова - Неспетая песнь дракона

Тот чуть заметно улыбнулся и кивнул.

«И обрати внимание — я молчу!» — глянули на Станислава любопытные желтые глаза сестры.

«Я заметил, Стась. Так и продолжай. — Бросив короткий взгляд на Сери, он попросил: — Не обижай его тут, хорошо, Змей? А то я твою ревнивую сущность знаю!»

Сериандрэй скосил глаза на Александрит, словно надеясь уточнить — а стоит ли ревновать к этому дракону. Но в тот момент она о чем-то говорила со своим телохранителем и делала вид, что внутренняя болтовня ее ну совсем не касается. Что-что, а закрывать глаза на происходящее эта девушка умела мастерски.

«Мне даже интересно, чем он тебя ТАК впечатлил, что ты его протежируешь.»

«Каким интересным словом ты заменил банальное „имею“! Просто ему это действительно нужно. Я ЧУВСТВУЮ!»

«Да я вообще не против. Даже буду рад, если эту изворотливую змеюку будет еще кто-то охранять.»

Сам Нирран же и понятия не имел о подобном разговоре, осторожно греясь у очага чужой семьи, настороженно и так рисково пустившей его в свою жизнь. Он еще не знал, что будет дальше, что решит делать со своей жизнью сама Александрит, куда приведет их этот новый полет. Но точно знал, что будет лучше, чем было. Что впереди есть что-то кроме отчаяния и боли.

От этой мысли на его лице, как первые подснежники, еще нежные и чуткие, начала проявляться улыбка, смягчая губы и безжалостный холод серых глаз. И какая ему сейчас разница, для кого это серебро острее ножа по сердцу, кому лед и пепел. Какая разница, кто там замерзает, когда ты сам чувствуешь тонкий запах весны.

Какая тебе разница, дракон?

А дальше… что — дальше? Банально будет сказать — а дальше была жизнь. Но она была, обычная, тихая, размеренная, если это можно отнести к драконам. Просто у каждого она была своя.

Станислав несколько лет даже не возвращался в королевство Алауэн, предпочитая его прохладному климату жаркие долины и высокие молодые горы Царства Варуны. Драконы вольные существа, как их запрешь-то? Вот и он предпочитал служить сопровождением посольств асур, появляясь то в одном, то в другом королевстве людей, так впечатленных диковинным народом, способным обуздать даже этих спесивых оборотней. Ну да, ну да, всегда хитро улыбался Стас и позволял обуздать себя паре-тройке местных красавиц. А уж когда родилась Олирия, его племянница, он вообще расцвел, с удовольствием давая ее родителям отдохнуть от требовательной малышки, обожая ходить с еще крошечным драконенком в цветущие парки Царства. Станислава всегда безбоязненно доверяла брату своего ребенка, шикая на мужа, если он пытался что-то возразить. Бальтазар и не особо мешал, давно привыкнув, что их братья, их жены, дети, внуки, племянники и прочие — такая большая слаженная семья, готовая голову оторвать за каждого родственника. Лишь иногда предлагал женушке попробовать поэкспериментировать и отдать синекрылого дракона одной из его рьяных поклонниц, посмотрев — сможет ли зажечь в нем любовь магия и особые способы асур. И если раньше Стаська категорически запрещала даже думать о подобном, то после того, как проблема с деторождением оказалась разрешима, тоже заинтересовалась, начав готовить к подобной постановке вопроса упрямого и слишком благородного братца. И даже присмотрела несколько красавиц из тех, что вздыхали по Стасу, так и не затащив его в постель, после этого-то каждая вздыхать начнет, Станислава в нем не сомневалась. Вот только упертый он.

В это время в Ледяных Чертогах кипела жизнь, отстраивался замок, обживались в новых условиях драконы, творилась магия и истинные чудеса. Рождение первого ледяного детеныша отмечалось всем кланом, а его скорлупка быстро разошлась на сувениры и даже самцы с затаённой надеждой прятали маленькие серые кусочки в складки крыльев или под чешую. Появление маленьких представителей рода Ан, и нового ребенка первой пары Алауэн. Маленькие проблемы и их решения. Поняв, что Ниррану можно доверить жизнь любимой супруги, Сериандрэй хоть и не перестал быть таким параноиком, но все же спокойней относился к их отлучкам, в то время как сам он занимался отстройкой замка и «приватными беседами» с особо нетерпеливыми или взбалмошными ледяными, досаждавшими Александрит.

Спокойная, размеренная жизнь. И кто сказал, что они вспоминают, что чувствуют, что лелеют свои раны. Ничего подобного, думал каждый из них. Даже не роман, не отношения, куда там! Просто… просто задевало что-то внутри, просто глаза напротив, просто влекло. Просто было больно. Было и прошло. Сколько у него таких было, думал один, натыкаясь в своих вещах на скомканный шарф. Сколько так еще будет, думал другой, засыпая с очередной девицей. Ничего общего, яркое золото, тусклое серебро, поджимал губы дракон. Словно в зеркало посмотрелся, кривое да правдивое, вторил дракон. Один дракон, другой дракон… всегда дракон. Всегда один.

— Пока люди будут здесь, ты обязан сопровождать Александрит, — посмотрел на своего дядю Сериандрэй. — Нирран, не шипи. Никто на твое место не претендует. Но Стас реально лучше знает человеческую магию, у него в этом опыта куда больше.

Вообще, Сери был прав, проведя столько лет где-то между Царством Варуны, землями клана и человеческими королевствами, он прекрасно разбирался в психологии и был знаком со всеми новинками магии, способный улавливать даже хорошо замаскированные заклинания. Станислав вообще с уважением относился к мастерству классической школы и считал правильную вязь заклинания истинным искусством, а, как известно — драконы любят красоту. Вот только такое простое слово, как «опыт» резануло слух обоих претендентов в телохранители молодой Хранительницы.

Александрит обернулась, косаясь руки своего верного стража, и тот покорно кивнул, принимая их решение. Да и что тут такого? Сколько лет уже длится их холодная война, где на стороне одного колкости и ядовитый язык, а на щите другого равнодушие и безмятежность? Наверное, с той самой минуты, когда синекрылый дракон вновь уселся на остатки когда-то сломанной башни, потянулся всем телом, перебирая когтями по мороженному камню. И что-то внутри заныло, дернуло не сердце, саму душу. Опалило и исчезло. Так и не ставшие друзьями, не враги, но протянувшие кровавую дорожку через много лет. Одного едва ли не трясёт от ненависти, другой презрительно гнет когда-то целованные губы. Бывает. Иногда те, кто могли стать для друг друга кем-то, становятся кем-то совсем иным.

Вот и теперь…

Нирран с безразличием смотрел на высокую фигуру мужчины, затянутого в строгие темные одежды. За тем, как тот зло дергал узкий воротник, не желавший растягиваться, как в досаде поднимается его верхняя губа, как тянет руку к зачесанным немного отросшим волосам, и тут же отдергивая ее, вспоминая, что сейчас не время для обычной растрёпанности. Будь этот взгляд клинком, Стас бы давно истекал кровью из ран от такого холодного оружия.