Вера Чиркова - Маг для бастарда
Я подставил лакею тарелку под второе, получил увесистый ломоть румяной и сочной свинины, запеченной с грибной подливой, картофелем и луком, посмотреть на которую и то подарок, и понял, что сражен наповал. После куска студня из коровьих ног с черствым хлебом, из чего состоял мой обычный ужин, я просто не смогу вернуться в столицу. Отрезав ломтик, я неторопливо положил его в рот, прожевал и удовлетворенно кивнул сам себе. Это и есть то, за что мне стоит бороться. И, следовательно, я принимаю вызов.
Больше ничего особенного во время ужина не произошло, а когда настенные часы коротко пробили три четверти девятого, воспитанники нехотя поднялись, буркнули что- то про спокойную ночь и поплелись к двери. Я провожал их внимательным взглядом, мне было чрезвычайно интересно — сами они расходятся по спальням или есть кто- то, кто следит за ними ночью. Лично я, если бы пришлось организовывать их быт, никогда бы не оставил бастардов без присмотра.
За широко распахнувшейся дверью обнаружилась четверка слуг в одежде одинакового голубого цвета — двое мужчин и две немолодые женщины, и я почти с умилением осознал, что в некоторых вопросах мы с ее величеством рассуждаем идентично.
— Уф, — едва дверь захлопнулась, сообщил музыкант и кивнул лакею, — подай бутылку вина, сегодня у нас счастливый день.
Я сполна оценил его юмор, но не пошевелил в ответ и бровью, потому что он был прав, и пока даже не подозревал, насколько.
Вино оказалось полусладким и некрепким, и невозмутимо сделав глоток, я уставился на Этераера, подозревая, что меня хотят просветить насчет сюрпризов, каких следует ожидать от моей воспитанницы, но первым разговор начал Траниг.
— У нас есть традиция, — отпустив лакея, сообщил он, — как только приезжает новый наставник для Мэлин, мы заключаем пари.
Я только усмехнулся про себя. Господа наставники желают предупредить меня, чтобы не строил радужных планов? И что раз до сих пор никто не смог справиться с девчонкой, шансов, что мне повезет больше других, практически ноль.
— Да, — так и не дождавшись ответа, он сделал глоток, посмаковал его и насмешливо уставился на меня. — Вы не желаете, маглор Иридос, сделать свою ставку?
— Благодарю вас, — учтиво кивнул я, — но мои принципы… В общем, нет.
— Вы не поняли, Иридос, — кисло вздохнула госпожа Нувилия, — они, наоборот, ставят на вас. Вот сегодня в казне уже лежит три с половиной серебрушки, мы ставим по половинке в день. Если бы вы начали колотить в двери и требовать экипаж еще до ужина, эти деньги получили бы маглор Ренгиус и госпожа Айсора, они уверены, что все самые стойкие маги тут уже побывали.
— Отлично понял, — равнодушно пожал плечами я, — но играть с судьбой не имею желания.
— То есть вы сдались, еще не приступив к работе? — попытался подначить меня Траниг, чем вызвал приступ моего внутреннего хохота.
Я уже приступил, но могу себя похвалить за то, что никому этого не показал. И еще правильнее сделал, что обновил заклинание. Ну не одни же ошибки мне делать, сегодняшний день и так побил все рекорды в моей жизни по совершению глупостей.
— Я бы с удовольствием послушал, — не отвечая на подначку, вежливо сообщил я, делая еще глоток, — какими методами воспитывали Мэлин мои предшественники.
— А нечего слушать, — печально призналась Нувилия, — она ухитрялась выставить их, прежде чем кто- то из магов успевал применить какую- нибудь тактику. Причем она не повторяется, так что наши предупреждения вам не помогут.
— И все же, просто ради интереса? — продолжал настаивать я, понимая, что зря не согласился на пари, тогда хотя бы знал, кто желает моего выигрыша.
— Она изводила магов очень изощренно: наливала в кувшин в гостиной старый рыбий жир, и обвиняла, что ее заставляют это пить, подстраивала собственное соблазнение, имитировала избиение, отрезала волосы и свалила это на наставника… Что же еще?
— Подожгла комнату, когда наставник запер ее в наказание за грубость, и выпрыгнула в окно, — подсказал Этераер. — Поэтому долго вам тут не удержаться.
Еще как удержаться! — саркастично пробормотал я про себя, только теперь в полной мере осознавая, почему в моем контракте такие странные условия увольнения по собственной воле. Ее величество прекрасно знала все подробности этих происшествий, и больше не желала идти на поводу у строптивой девчонки.
Некоторое время присутствующие просвещали меня насчет предстоящих каверз и пытались склонить к игре, поставив на самого себя, но я не люблю так резко менять свои решения… без серьезных на то оснований. И потому упорно отказывался, составив о себе твердое мнение, что я непробиваемо самонадеянный и самоуверенный человек. Догадаться, что я просто загнан в ловушку контрактом, обстоятельствами и дурацким законом, по которому должен отработать тут двадцать лет, не сумел ни один из них. И, в конце концов, они отступили и разъяснили мне распорядок жизни в крепости. Незыблемый и неуклонный, в чем- то простой, а в некоторых деталях странный. Ночью воспитатели за детей не отвечали, но если случалась особая ситуация, должны были немедленно бежать на помощь ночным няням.
Впрочем, няня была только у младшего бастарда. У всех остальных были камердинеры. У Мэлин, понятно, была камеристка. Все немолодые, хорошо обученные и немногословные. Днем слуги были предоставлены сами себе, обедали и ужинали в своих комнатах, когда пожелают, а ночью заступали на дежурство. Покои всех четверых бастардов выходили в один зал, и вот в нем камердинеры и сидели, время от времени проверяя своих подопечных.
Утром они будили детей, проверяли, как те умываются и одеваются, и ровно в половине девятого вели в столовую. Едва дети оказывались в столовой, их работа кончалась и начиналась вахта воспитателей.
Воспитателей, вместе с маглором Ренгиусом, положено было восемь, но поскольку место воспитателя Мэлин часто бывало свободным, они ввели график, по которому ходили в столовую и проводили занятия.
— Первую неделю мы вас включать в график не будем, — жалостливо вздохнув, объяснила Нувилия, — а то мы уже приспособились, потом снова разбираться. Просто приходите обедать и ужинать сюда, а завтрак можете просить в покои. У нас утром у старших детей четыре обязательных совместных урока, так что все равно все приходим сюда, а потом идем в комнаты для занятий. Чтоб было удобнее, уроки ведем по двое, а остальные сидят в комнате отдыха и присматривают за Вакринтом.
Меня все это отлично устраивало, и потому я не стал проявлять никому ненужное благородство и отказываться. Тем более намеревался прямо с утра заняться созданием универсальной сторожки, ни минуту не сомневаясь, что несносная девчонка сейчас не спит, а изобретает особо пакостный метод моего выдворения из этого чудесного места.