Анастасия Славина - Танцы в ночи. Магия любви

А как упоительно начинался этот вечер! Чем длиннее становились тени, тем уже – пропасть, разделяющая его с Владой. Когда тени стали сливаться с землей, он смог подойти к этой божественно пахнущей девушке так близко, что ощутил колебание теплого воздуха, исходящее от ее тела… Стефан почувствовал на губах жжение и сильнее сжал пальцами ветвь. Сучки впились в ладонь.

Просто он слишком долго не насыщался. Так увлекся наблюдением за Владой, что забыл о холоде. Непозволительная оплошность. Он бросил прощальный взгляд на подруг, болтающих на кухне, и ринулся в чащу леса.

Насытиться ночью проще простого: люди становятся уязвимыми и беспечными. Кроме того, они сами указывают к себе путь: просто стой и слушай. Всего пара минут – и у тебя появляется выбор. Можно подойти к паре хохотушек, устроивших себе ночное купание. Или утешить девушку, сбежавшую из дома… Совсем близко, со стороны заброшенного хутора раздался девичий крик. Стефан прислушался – и бросился к своей жертве.

Он добрался до хутора как раз в тот момент, когда парень, высокий и широкоплечий, как игрок в рэгби, повалил девушку за землю. Старая доска хрустнула под ногами Стефана, и рэгбист настороженно поднял голову. Почувствовав ослабление хватки, девушка саданула преследователя локтем и, рыдая, бросилась прочь.

Не отрывая взгляда от фигуры в черной накидке, рэгбист медленно выпрямился. Стефан подошел ближе. Теперь они стояли друг напротив друга, на расстоянии вытянутой руки: безмолвные серые тени, освещенные белой луной. Стефан, не двигаясь, бесстрастно смотрел на противника, выражение лица которого стало меняться от настороженного к взбешенному. Этот тип людей был хорошо знаком Стефану: взбалмошные, агрессивные щенки, которые на взгляд в упор тоже реагировали по-щенячьи. Едва ярость рэгбиста достигла предела, тот замахнулся – и получил оглушительный удар в челюсть.

Когда на рухнувшее тело опустилось облако пыли, Стефан отряхнул штаны и огляделся. Девушка пряталась неподалеку, она зажимала рот рукой, но ее всхлипы были бы слышны даже человеку.

Снова ощущая во рту дразнящий жар, Стефан обогнул сарай и открыл покосившуюся дверь полуразваленного курятника. Девушка, дрожа, попыталась забиться глубже в угол. В ее коротких черных волосах запутались маленькие грязные перья, глаза испуганно блестели из-под длинных ресниц. На какую-то долю секунды Стефан испытал к ней что-то, похожее на жалость, но потом решительно протянул ладонь.

– Тебе больше нечего бояться, – мягко произнес он.

Девушка перестала дрожать. Она размазала слезы запачканными пальцами, на щеках остались грязные разводы.

Стефан все еще протягивал ладонь. Он знал, какое воздействие оказывает его голос. Девушка доверится ему. Так, как до нее это делали тысячи других.

– Со мной ты в безопасности, – повторил он. Девушка нерешительно подалась вперед, потом схватилась за его руку и вышла из курятника.

Стефан окинул ее взглядом. Худенькая, тонкокостная, ниже его на голову. Руки и колени в ссадинах, платье на плече разодрано.

– Как тебя зовут? – спросил Стефан.

– Софья, – тихо ответила девушка.

– София, тебе следует промыть раны, – не отпуская ее руки, Стефан повел девушку к ручью.

Они остановились возле широкой кладки. София села на край, свесив ноги в воду. Она аккуратно смывала грязь с колен, вздрагивая, когда вода попадала на рану. Стефан стоял чуть позади, делая осторожные, короткие вдохи, чтобы ее ароматное тепло, нежное и терпкое, как у только что сорванной лилии, лишь слегка касалось ноздрей. Жжение щекотало десны и губы. Стефан заглушал его кончиком языка, но через секунду жжение появлялось снова. Ожидание первого насыщающего прикосновения, неотвратимого и опьяняющего, до боли сжимало диафрагму.

София поджала под себя ноги, и стала очищать раны на локтях. Эти раны выглядели хуже, чем те, что на коленях. Она то и дело замирала, чтобы перетерпеть боль. Стефан сел рядом и взял ее руку в свою.

– Боль пройдет, – сказал он, глядя в темно синие, почти черные глаза.

Зрачки Софии расширились, рука обмякла. Стефан зачерпнул воду и промыл рану на ее локте, потом на втором. Девушка сидела тихо и смирно, словно больше не чувствовала боли.

Стефан провел рукой по ее волосам, разглаживая их и убирая перья.

– Теперь тебе нужно умыться, – произнес он.

София послушно зачерпнула ладонями воду и вместе с отражением маленькой серебристой луны вылила ее на худое, бледное лицо. Она слишком похожа на мальчишку, подумал Стефан, и одернул себя. Когда до глотка оставались считанные секунды, он вдруг понял, что не хочет его делать.

Неужели это происходит снова?

София склонилась, чтобы зачерпнуть еще воды, и Стефан заставил себя сосредоточиться на ее тонком белом запястье – которое можно так легко обхватить ладонью – и, наконец, растопить холод внутри себя.

А лучше присмотреться к ее губам. Тонкие, но такие нежные на вид, словно шелк. Стефан подался вперед, не отдавая себе отчета, что делает, только краешком сознания уловил – София замерла, испуганная, но уже подвластная ему. Он провел языком по ее губам – да, нежные и мягкие – а потом двинулся глубже. Его рука легла на ее колено и медленно заскользила выше. Словно находясь под гипнозом, София глубоко и часто дышала. Она позволила ему это. Значит, позволит и все остальное.

Свободной рукой Стефан проник ей под майку. Едва слышный щелчок застежки – и шлейки лифчика скользнули с ее плеч. Сердце Софии бешено колотилось, и теперь маленькие груди, освобожденные от бюстгальтера, откликались на каждый удар сердца, призывно приподнимая легкую ткань майки.

Он чувствовал, как под кожей, пытаясь отыскать выход, билось человеческое тепло. Он жаждал дать ему выход, насытить себя – но не мог. Он больше не хотел тепла никакой другой женщины, кроме той, чей запах лишал его рассудка.

Стефан в гневе отпрянул. Потом вскочил на ноги и метнулся в чащу леса.

Глава 4

Огневка

В то утро ей снились беспокойные сны. В основном это были короткие вспышки, фрагменты воспоминаний: пустые коридоры офисного здания, крыса, остервенело кусающая прутья клетки, черные ворота, оплетенные паутиной, фотография Илоны на гранитной плите. Влада видела себя маленькой, тонущей в воде, и взрослой, с ядовитой улыбкой, заляпанной смородиновым соком.

Последний сон был коротким и ярким. Влада словно издалека наблюдала, как Илона бежала к Белой даче: луна освещала ее испуганное лицо, по белоснежному платью скользили синие тени. Влада не видела, от кого убегала сестра, не слышала ни звука, кроме шуршания камней под туфельками Илоны, но ощущала, что преследователь где-то рядом: за поворотом, за чернеющими стволами елей – или прямо за ее спиной.