Расплата. Отбор для предателя - Алиса Лаврова
К ночи меня буквально вышибает. Я засыпаю, как убитый, и всю ночь меня терзают страшные сны, где перемешано моё прошлое, моё настоящее и возможное будущее.
Следующий день я снова провожу в одиночестве и уже не могу встать с кровати ослабленный из за обезвоживания и голода.
А на следующее утро я просыпаюсь от того, что внешняя дверь с лязгом открывается. Разлепляю воспалённые глаза в надежде увидеть Бэйла, но его нет. Вместо него какой-то незнакомый человек с прилизанными волосами и лицом, похожим на мышиное.
Он оглядывается по сторонам, втягивает носом воздух и морщится.
— Ну и вонь тут у вас, барон, — говорит он. — Как будто сдох кто-то.
Он вставляет ключ и проворачивает его. А потом открывает решётку.
— Вставайте, барон, — говорит человек.
— Что? — На слабых ногах поднимаюсь, и сразу же в глазах темнеет от истощения, и я едва не падаю.
Человек быстро подходит ко мне и придерживает меня, чтобы я не упал.
— Ваш надсмотрщик, к сожалению, позавчера скончался. Так что прошу прощения, что вам пришлось немного поголодать, барон. Но всё уже позади.
Его слова звучат равнодушно, так, словно он читает по книге.
— Вы теперь вместо него?
— Помилуйте, это было бы ужасно. Нет, барон, я не вместо него. Пойдёмте.
— Куда?
— Ах да, я же вам не сказал. В честь грядущего отбора вы помилованы. Вам возвращён ваш титул и земли, барон Ридли. Король сказал, что вам следует быть благодарным за это некоей Адриане де Вьяр, которая должна быть вам знакома.
88
Элис
Весна выдалась удивительно тёплой, ласковой и солнечной. Буйство цветения плодовых деревьев и цветов, которые я старательно высаживала, словно извиняясь за все годы, когда это место было в запустении, превзошло все мои, даже самые смелые, ожидания.
Если бы не относительная безлюдность этих мест, у людей могли бы возникнуть вопросы: как здесь всего за год мог вырасти невероятный сад, простирающийся почти до самой полоски леса вдалеке? Здесь, где долгие годы не росло ничего, кроме сорняков и бурьяна.
Местные не знали, куда исчезла на десять лет дочка травницы, жившей здесь когда-то, и никто не удивился, когда я вернулась. О том, что я была замужем за драконом, никому бы и в самом неправдоподобном сне не приснилось.
Истории о том, что я получила наследство от покойного мужа, им было достаточно, и они приняли меня как свою, не задавая лишних вопросов.
Мою покойную маму все здесь любили, и любовь местных простых работящих людей свободно и легко перешла на меня, на моих детей и на безмолвную кормилицу Бетти с сыном, которого, допросив с пристрастием распорядителя Даррена, разыскал в отдалённой деревне Блэйк, как и обещал. Теперь Бетти и её малыш, можно сказать смело, стали членами моей маленькой семьи. Я же помогала моим соседям всем, чем могла.
Я была так увлечена, овладевая силой своего дара, что не могла остановиться, облагораживая это место. Чтобы понять, насколько оно в действительности дорого мне, я должна была вернуться сюда и остаться тут насовсем.
Замок же я оставила на попечение Клода и Клементины, сделав их управляющими.
Я была очень рада тому, как быстро Клем удалось забыть о невзгодах своей старой жизни и превратиться в состоятельную замужнюю даму. Единственный раз, когда я посещала те места за последний год, — это в день их с Клодом свадьбы.
Мия, сидящая у меня на коленях, проводит пальчиками по рисункам растений в раскрытой на столе книге.
— Это теекыл? — спрашивает она.
— Да, милая, это тенекрыл, — говорю я с улыбкой.
— Те-е-кыл, — старательно повторяет Мия, пропуская несколько звуков.
— Ещё немного, и ты будешь разбираться в растениях не хуже, чем я, дочка, — говорю я и целую её в макушку.
Мия маленькими пальчиками деловито перелистывает страницу и продолжает что-то бормотать едва слышно.
Лили на лугу перед озером срывает дикие цветы, собирая их в венок. Она улыбается, поглядывая на волка, приручённого мной, а тот внимательно наблюдает за ней, положив морду на лапы, готовый отразить любую угрозу.
— Иди сюда, Уголек, — говорит она, и волк послушно подходит. Лили, смеясь, надевает венок ему на шею.
— Мам, смотри, какой Уголек теперь красавчик!
— Не издевайся над волком, он дикое животное, полное природного достоинства! — говорю я с улыбкой.
Волк опускает морду и пытается откусить жёлтый цветок одуванчика.
— Похоже, он проголодался, — смеётся Лили. — Эй, хватит есть его, он не для еды, он для красоты, глупый!
Как только я вернулась сюда, в дом моей матери, я нашла его. Он словно бы сторожил это место для меня всё время, пока шёл отбор. И сберёг всё в целости. Хоть никто бы и не позарился на заброшенный много лет назад дом, волк словно бы знал, что я вернусь сюда. Как будто ему было известно, что это моё место.
Я отпиваю тёплый травяной чай из кружки и задумчиво смотрю на спокойную гладь озера. В памяти всплывает воспоминание о том, как я доставала из воды наследие мамы. Сколько же времени прошло с тех пор, всё это ещё ярко и живо, словно это было вчера.
Я не стала сносить старый дом мамы, но распорядилась, чтобы рядом выстроили новый, просторный, тёплый и уютно обставленный, где с террасы можно было бы вечерами смотреть на реку, сад и лес вдалеке. Именно о таком доме я всегда мечтала, а вовсе не о жизни в роскошном замке, где трудно почувствовать себя по-настоящему дома.
И, кажется, Лили такая жизнь тоже пришлась по вкусу. Ни разу за все полтора года нашей жизни здесь она не обмолвилась, что хотела бы вернуться в замок. Она подружилась с местными детьми с соседних ферм и уйму времени проводила с ними, исследуя окрестности, а потом с восторгом, взахлёб рассказывала мне о своих приключениях, слушая которые, я вспоминала своё счастливое детство, проведённое здесь.
— Ну хорошо, глупый, если тебе не нравится, я буду носить его сама, — Лили надевает венок и идёт к дому, не обращая внимания на озадаченного волка. И вдруг шерсть у него на загривке поднимается, и он резко дёргается в сторону дороги.
Я прищуриваюсь, чтобы разглядеть вдалеке богатый экипаж и шестёрку роскошных угольно-чёрных коней. Герб на карете отсюда не разглядеть.
