Наследница Ордена - Анна Этери
— Да нет, что ты!
Снова неправда.
— Однажды все охотники присягнут мне на верность. Мне хотелось узнать, каково это… пользоваться одним из них. — Слова обжигали. — Я… я искренне раскаиваюсь в своём поступке. Такого больше не повторится. Мы всего лишь спустились на нижний уровень. Не знаю, как далеко бы меня провел Дарен, если бы… Если бы не эл’сафид.
— Да, мне это известно. Ив рассказал. Только… — Генерал сел в кресло. — Только это его версия. А какова твоя?
— Что? Может ли быть две версии одной правды?
— И тебя не удивило, что Ив поставил на тебе метку?
Я открывала и закрывала рот, не в силах ответить. Метку?
— Я знаю, что его кровь попала на твою кожу. Как это случилось? — продолжил отец, удовлетворенный моей растерянностью.
— Я не хочу об этом говорить, — опустила глаза в пол, стараясь изо всех сил покраснеть. Пусть думает, что хочет. Если рассказать о царапине на руке, полученной от ножа одержимого ребенка, то придется рассказывать и о нападении… о том, что меня тогда ранили…
— Неужели снова… любопытство? — Казалось, отца это даже не удивляет. Он облокотился на стол, придвинувшись ко мне. — Триллиан, демон играет по своим правилам, ты не можешь… не должна ему доверять… ни в чём.
— Когда-то ты говорил иное. — Я не смогла сдержать улыбку.
— Когда-то было другое дело. Я всегда считал, что ты достаточно благоразумна, чтобы не попасть на крючок Пандемония.
— Раньше тебя это не волновало.
— Меня всегда это волновало, просто…
— Ты хотел выяснить, отчего один из высших демонов проявляет участие в судьбе наследницы?
— Может и так, — кивнул генерал. — Сложно понять, что задумал… союзник, если перекрыть ему все пути. — Противник. Он хотел сказать противник.
— И ты доверил меня ему. Иву Пандемония. Не веря ему самому — доверил! — Даже теперь это злило.
— У меня не было выбора. Он спас твою жизнь. И предъявил тому доказательства — несколько свидетелей, охотников. Что я мог сделать?
— Но кое-что ты всё-таки сделал. Послал Дарена меня охранять.
Отец усмехнулся.
— Когда Луон тебе проболталась… сразу или немного погодя?
— Я сама сложила дважды два. — Не хотелось подставлять подругу. — Ты сам послал ко мне Дарена. — Ощущение, что хожу по лезвию ножа. — И мне бы хотелось оставить его при себе. Если ты не возражаешь. — Затаила дыхание, боясь даже пошевелиться.
Отец молчал. Долго. Очень долго.
— Ну что ж… если ты настаиваешь…
Вздохнула, и словно целое море воздуха ворвалось в лёгкие.
— У меня ещё одна просьба. — Бить так до конца. — Я хочу встретиться с эл’сафидом.
* * *
Я ходила взад и вперед, вымеряя расстояние перед железной дверью, ведущей в подземелье. Внутри нарастала тревога. Еще немного, и дверь откроется, охранник проведет меня к камере, в которой заключен Нэйт. И я увижу его, я…
Дверь открылась, но порог переступил вовсе не мальчик, несущий караул, отправившийся получить разрешение на посещение у начальника охраны тюрьмы, а Ив Пандемония. Ждал меня здесь или, возвращаясь от Нэйта, случайно встретил?
Почувствовала, как внутри разливается обжигающий гнев, но спокойный, проникновенный взгляд демона немного его остудил.
— Триллиан, у нас мало времени. Надеюсь, ты внимательно прочитала моё письмо… Впрочем, иначе бы наша встреча была невозможна.
Я молчала, не зная, насколько теперь могу ему доверять. Едва я пришла в себя после происшествия в Зале Крещения, как обнаружила под подушкой конверт с письмом, в котором демон изложил свою версию событий на нижнем уровне дворца.
Он убеждал в письме, что лучше и мне придерживаться его версии, иначе мы ни за что не выберемся из ямы… Только единодушие способно убедить генерала в том, что произошедшее стало случайностью, что не было никакого злого умысла — особенно со стороны Пандемония — что всё не иначе как шалость, обернувшаяся бедой, в которой в первую очередь повинен монстр хаоса, так некстати объявившийся во дворце. Но самое важное, что Нэйт… Нэйт, мальчишеское лицо которого могло разбить вдребезги любую нашу версию, если бы генерал узнал в нём слугу Ива… он всё также пребывал в обличие монстра. И заключён под стражу в своём устрашающем облике.
«Я не дам нам всем погибнуть, только если ты, Триллиан, проявишь благоразумие», — писал Ив. Под благоразумием, очевидно, полагая, что я не выдам истиной его, Ива, роли… его идеи воспользоваться зеркалом Тенебрис, чтобы беспрепятственно пробраться в Зал Крещения… его решения обратить Нэйта в монстра, чтобы избавиться от охраны. Рассказав отцу правду, я могла потопить Пандемония, и он это прекрасно осознавал. Отец бы меня простил, за всё. А вот его — вряд ли.
— Отец не особенно-то и верит, но доказать обратного…
— …он не может, — подхватил Ив, и на миг в его глазах вспыхнуло адское пламя. — Разумеется, моя версия недостаточно продуманна, но будет лучше придерживаться именно её, а иначе…
— Такое же письмо ты написал и Дарену?
— Дарену? — Он отвел глаза. — А ему зачем? Охотнику выпутаться из этой истории будет нелегко. Я бы даже сказал — невозможно. На его совести слишком много проступков. То, что вышло в последний раз, меняет многое… и не в его пользу. Я, конечно, пробовал убедить генерала, что Дарен действовал из благих побуждений…
— Это неправда.
— Что? — Ив взглянул на меня с откровенным изумлением.
— Ты и слова не сказал в защиту Дарена. И даже наоборот. Достаточно прочитать твоё письмо, чтобы понять, в каком свете ты его выставляешь во всей этой истории. Чего ты добиваешься?
— Триллиан, я не понимаю…
— Ты прекрасно всё понимаешь. И если бы… — Если бы ты не помог мне с Нэйтом, подумалось вдруг, если бы не знал о клятве, принесенной мне Дареном, ради сохранения в тайне которой он убил отряд поисковиков… — Я бы никогда не промолчала. И сейчас ты бы гнил в камере, ожидая казни.
Он удивленно глядел на меня, словно увидел впервые или всё это время никак не мог разглядеть, но вдруг, сложив руки на груди, усмехнулся, а в глазах заплясали огоньки.
— Можно подумать, ты всё это время вела себя как истинная дочь своего отца, генерала армии Господней! Ты приютила монстра, приняла клятву охотника и была с ним, клятвопреступником, в сговоре. Ты пошла против отца… нет, ты пошла против Ордена, даже не задумываясь о последствиях! Чего добивалась ты?
Я разглядывала его лицо, сосредоточенное, дерзкое. Он на глазах превращался в того, кого я ненавидела до дрожи, до безумия… истинного демона, с отравленной тьмой кровью. Но
