Почувствуй меня - София Александровна Ларина
— Нет! — кричу, дергаясь вперед, в попытке выбить из рук, губительное для сына устройство. — Не смей!
Я не успеваю предотвратить смертельные последствия, и слышу характерный сигнал запуска таймера.
— Боже! — замираю мгновенно.
— Умирать, так с песней… — ведьмак швыряет на пол устройство и начинает пятиться назад.
Мои ноги тут же слабеют. Руки безжизненно вниз падают. Окружение смазывается как мазки акварельные, а сердце останавливается.
Опускаю взгляд на циферблат и тупо наблюдаю, как летят секунды в обратном отсчете.
53…52…51…50…
Каждая смена цифры — нож по моему небьющемуся сердцу.
Все. Мне больше незачем жить! Моего мальчика, через несколько секунд уже не будет…
— Убей его, Мира! — ревет Багира. — Отомсти…
В груди моментально тьма внутренняя пробуждается. Затапливает мое потерянное сознание, заставляя безоговорочно с места сорваться. Невидимая сила, разрывает металлическую цепь между оков, и мои руки, наполненные необъяснимой мощью, просто напросто, одним быстрым движением сворачиваю смертнику шею, когда-то недорезанную.
Тело Борисова безжизненно валится с грохотом на пол, прям у моих ног, а я, сломленная и бесчувственная, стою, продолжая наблюдать, как утекают последние секунды жизни моего мальчика. Рада ли я отмщению? Нет. Внутренности пополам разрывает. Сердце разбивается о ребра. Боль не утихает. Поглощает полностью. Слезы крупными горошинами на глаза выступают, копятся и копятся, пока стремительным потоком, вниз не срываются. И не то, чтобы я позволяла себе плакать… все происходит бесконтрольно, от эмоционального изнеможения. Я вдруг четко осознаю, что настигает этап дикого безразличия ко всему миру.
— Мира! — мужские руки хватают опавшие плечи и начинают встряхивать, бездыханную оболочку меня. — Мира, Ярик жив! — кричит отец моей половинки, пытаясь привести меня в сознание. — Он спасен! Влад нашел его! Он жив!
— Спасен! Спасен! Он спасен! — кричит теперь уже моя Багира, а я вслед за ласкающими душу словами, проваливаюсь глубоко-глубоко в себя.
Алина Темная
— Тимур! — связываюсь с мужем, онемевшая от шока.
— Мы уже в пути Милая! Пока не входите в дом.
— Тимур, Борисов мертв… — смотрю на бездыханное тело ведьмака, не моргаю даже. В голове гробовая тишина…
— Мира? — спрашивает, некоторое время спустя, как по мне, так испуганным тоном.
— А ей походу теперь нужна помощь Евы… — заключаю, поглаживая щеку, сломленной девушки.
— Что с ней, Алина? — переживает Тимур.
— Не знаю, — головой мотаю. — Но ей очень больно… Я чувствую это до сих пор, хоть она и без сознания…
Глава 60
Влад.
Как только Темный сообщил, что Борисов мертв. Я думал, все! Конец нашим мукам. Сын на груди, а машина уже мчит прямиком за Мирой…
Как же я ошибался…
Увидев свою малышку в бессознательном состоянии, я сначала подумал, что она как в прошлый раз, просто вырубилась от бессилия.
— Ева, что с моей девочкой? — спрашиваю, как только она из палаты выходит.
Ее привезли в Москву еще вчера, причем отдельно от меня. И к моему великому горю, она до сих пор не пришла в себя.
— Идем Влад, кофе попьем… — устало просит тетя.
По ее внешнему виду, видно, что она обессилена. Она несколько последних часов, провела у кровати Миры и за это я ей благодарен. Пофиг, если воспринимается слабость.
— В общем так! — лицо измученно потирает. — Она сломлена. Ей больно. И она до сих пор в раздумьях… — бьет по моим нервам, ее серьезный голос. — Мира хочет проснуться, но боится… боится, что может причинить тебе вред.
Твою ж мать! Глаза закрываю. Ну почему, моя половинка, такая упертая?
— Послушай, даже, если она может причинить реальный вред, я не боюсь… — говорю на полном серьезе. Я уверен, что Зверь выдержит возможную атаку. Мало того, он сумеет перевернуть ее мир и обезоружить.
— Да в том то и дело, что она ничего тебе не сделает… — Ева впервые злится, на моих глазах. — Я все подвела именно так, чтоб это гребаное проклятье, обернулось против самого Борисова, а не против тебя в дальнейшем будущем. Ведь как ты знаешь, в каждом заклинание, есть свои лазейки, которые можно обойти или обхитрить. Это ж закон природы… — объясняет Ева. Сижу туплю, старательно регулируя сбившееся дыхание.
— Вот сейчас подробней, пожалуйста. А то я что-то не догоняю… — прищуриваюсь, напрягая свой мозг.
— Я нашла уязвимое место в проклятии Авроры, и хоть оно и жестокое, но мне пришлось вас подвести именно к такому развитию событий.
Ева нервно сглатывает вязкую слюну и тут же лицо стряпает, такое, невинное.
— В общем, для того чтоб все сработало, нужно было связать с проклятьем жизнь еще одного немаловажного человека…
— Ева, блядь… — выходить из себя начинаю. — Не говори, что был другой путь… — головой мотаю.
— Прости! — извиняется тетя.
Прости? Прости, мать вашу? Мой сын блядь, такого натерпелся…
— Только так можно было справится с проклятием. Мире, нужен был толчок посерьезней, чтоб развернуть гнев в другую сторону… — оправдывается Ева усердно. — Но это далеко не все… — головой мотает, губу прикусывая. — Успех сулил лишь пятьдесят на пятьдесят… — спецом начинает медлить, растягивая буквы. — Сто процентную удачу, гарантировала лишь новая беременность… — замолкает, моя чокнутая тетушка, и все мои внутренности разом переворачиваются.
— Мира беременна? — мой голос дрожит. Дрожит мать вашу…
Та лишь кивает в ответ, посылая мое адекватное сознание в аут.
Пиздец! В ахере растекаюсь на стуле и глаза закатываю.
Чувствую, как заколотилось зашитое грубыми стяжками сердце. Загорелось и понеслось вскачь. С той самой отчаянной надеждой, которую в душе храню.
Моя маленькая девочка беременна. Беременна… И по всей видимости, еще не знает, о своем интересном положении. Мало того, она не может прийти в себя, потому что трусит встретиться лицом к лицу со мной. Глупышка…
— Что можно предпринять? — поднимаю растерянный взгляд на Еву. — Как можно достучаться до ее сознания?
Мира
— Ты должна очнуться Мира!
Уже в сотый раз, я слышу эту долбанную фразу. Неужели до звериной башки, не доходит здравый смысл? Неужели Багира не осознает всю серьезность ситуации? Я уже устала твердить ей одно и то же…
Лучше я буду просто лежать без сознании, чем разрывать собственную половинку на куски.
— Ты просто трусиха! — злится Багира. Голос сухой, аж трещит. — Прячешься от самой себя!
Она права, хоть я этого и не признаю вслух. Я прячусь. От всего прячусь. От себя, от ребенка, от Влада, от его родных…
Боже! Глаза ладошкой закрываю. Я ведь убила Борисова, на глазах у Ларионова старшего. Что теперь обо мне
