Мы сделаем это вдвоём - Салма Кальк
- Ну здравствуй, Ванюша, - произнёс Лосев из-за некромантской завесы. – Добрался, значит. Вот и свиделись.
13. О выживании на краю света
Астафьев попытался ещё раз дёрнуться на Алексей Кириллыча, но у него снова ничего не вышло. И в пылу он не заметил протянутой к нему руки Анри.
Мой прекрасный генерал легко коснулся плеча статского советника, и тот замер. Вот прямо замер, не двигаясь.
- Сядьте и не шевелитесь. И расскажите, почему я не должен вас убивать прямо здесь и сейчас, - сказал Анри.
- Не вмешивайтесь, ваше высочество, - прошептал тот еле слышно.
- Уже вмешался, - пожал тот плечами. – С господином Лосевым я знаком в течение некоторого времени, а вас сегодня увидел впервые. И вам пока не удалось вызвать у меня сочувствие.
- Господин Лосев – убийца, - сказал, как выплюнул.
- А вы в жизни не убили ни единого человека?
- Я на службе!
- Он, полагаю, тоже был на службе. И он уже сколько лет живёт здесь, никого не трогает, и имеет право на то, чтобы и его тоже не трогали. Он находится в честной, как сказала госпожа маркиза, ссылке, и не стремится вернуться, и не требует ничего – кроме того, чтобы о нём забыли все, кто знал его раньше. Считайте, что вы его не видели, например. Господин Лосев, извольте занять место на лавке.
- Наверное, я сейчас покину вас, господин генерал, - покачал тот головой. – Вы после расскажете, что хотел от вас этот человек.
И тут отец Вольдемар глянул на меня.
- Пойдём-ка, матушка, перемолвимся парой словечек.
Я глянула на Анри – мол, приглядишь, да? – набросила платок да шубу, и мы пошли в сени. Там святой отец щёлкнул пальцами – видимо, чтоб об нас все, кому не лень, уши не грели, и спросил:
- Что делать будем, матушка? Гость-то наш круто взял, с ходу прямо. Я было подумал, что он хоть сначала мягко постелет, а он сразу в бой пошёл.
- Чем он реально опасен? Я не предлагаю, боже упаси, но что будет, если он не вернётся отсюда? В самом деле, мог ведь и не добраться. При нём слуга и трое солдат, это немного по здешним меркам. Здесь такие просторы, что и отряд посерьёзнее легко затеряется.
- Ещё пришлют, и уже не трёх солдат, а посерьёзнее, - пожал плечами отец Вольдемар. – И кое-кому придётся всё бросать и уходить в ещё более глухую глушь.
- Куда уж более-то, - пожала я плечами. – Ладно, я придумала. Кажется. Давайте отселим их в домик Дарёны, я уже с ней парой слов перемолвилась, она согласна. Там места поменьше и всё поплоше, но – ни они нам глаза мозолить не будут, ни мы им. Правда, кормить, чует моё сердце, всё одно придётся.
- Разделим это бремя, - кивнул отец Вольдемар. – Будем кормить по очереди. Вам-то эти люди и вовсе никто и никаким боком, вы не обязаны о них заботиться.
- Так-то да, но вроде живём тут вместе, так? Можно договориться дежурить. Ну, по очереди заботиться об их нуждах. Дровами там делиться, и припасами. Правда, у Дарёны там куры да поросята, нужно строго-настрого сказать, чтоб не трогали, до весны ещё далеко. И вообще пусть видят, что народ тут не жирует вот совсем.
- То-то и оно, что не жирует, но живёт. Прижились люди-то, корни пустили.
- Вот поэтому и нужно или договориться, что отстали, или ещё не знаю что сделать. Убедить или запугать?
- Того, кто сам к нам сюда забрался, не вдруг напугаешь, - покачал головой отец Вольдемар.
- Значит, и ветхого домика не испугаются. Пойдёмте, глянем?
Я завязала платок и плотнее запахнулась в шубу, отец Вольдемар тоже запахнул тулуп. Мы вышли наружу, обошли дом и через верхнюю калитку добрели до домика Дарёны. Там никто не чистил во дворе снег, только тропинка протоптана до крылечка да на зады, куда они с Настей ходят курей кормить. Зашли, я засветила волшебный шарик – ничего, сгодится. Кровать, тут же одна лавка, ещё две лавки в кухоньке, и на печь, кажется, тоже можно забраться. Разместятся.
- Еды сегодня им дам, - сказала я, - мы уже настроились. Насчёт завтра решим. А скотину, если что, я магически запру, и буду сама с Дарёной ходить и отпирать.
- Годится, - сказал отец Вольдемар.
Взялся растапливать печку – пусть греется. Так-то тут и баня есть, только маленькая совсем, но ничего, захотят греться – справятся.
С тем мы и пошли обратно. По дороге ещё к Егору Ильичу стукнулись – чтобы присмотрел, не сам – так брат его Тимошка.
В моей зале обстановочка была ещё та. К прежним участникам беседы прибавился ещё Платон Александрович, прослышавший про гостя и явившийся, видимо, засвидетельствовать своё почтение. Или тоже обезопасить кого-нибудь из здешних знакомцев? К слову, он беседовал с Астафьевым вполне спокойно, искры меж ними не летали. Алексей Кириллыч сидел по другую сторону, нахохлившись, и смотрел с прищуром.
- Значит, так, господин Астафьев, послушайте меня, - начала я, сбросив платок и шубу. – Мы с отцом Вольдемаром подумали и решили, что всем будет лучше, если отселить вас отдельно.
- Неужто нашли апартаменты? – усмехнулся Астафьев, весело сверкнув глазами.
- Апартаменты те ещё, сразу предупреждаю. Но – отдельные. Кормить, очевидно, будем, с остальным же сами справляйтесь. Вот представьте, что прибыли вы сюда посреди зимы, и вам тут жить. С чего начнёте? – я тоже умела сверкать глазами, и иногда делала это весело.
- С дружбы со здешними жителями, вестимо, - не задержался тот с ответом.
- Вот и приступайте. Здесь всё просто – что потопаешь, то и полопаешь. Не знаю, чем вы на службе занимались, и умеете ли выживать на краю света – но в ваших интересах научиться.
Дальше было как-то быстро – Астафьева сводили в Дарёнин домик, тот осмотрел и одобрил, хотя, я видела, и губы поджал, и нос поморщил. Ну да, у меня-то и теплее, и лавки шире, и побольше их, а тут – ну, пусть справляются. Заодно пусть видят, как здешний люд живёт, и что не жируют вот совсем. А то туда же
