Проклятие короля-оборотня - Тессония Одетт
Мои глаза расширяются.
– Нет! Она уже вышла?
Он снимает с плеча матерчатую сумку и достает прямоугольный сверток, завернутый в коричневую бумагу.
– Вы не будете спать всю ночь. Поверьте.
– Так и планируем, – встревает Эллиот и получает от меня еще один игривый шлепок. Затем он приветствует книготорговца, ставшего нашим постоянным гостем за ужином.
Отбросив все приветствия, я говорю:
– Проходите, садитесь, где вам нравится. И советую садиться спиной к волкам. Я знаю, что не каждому понравится их выбор ужина.
Джеймс бледнеет, но Нина просто посмеивается. Я провожу гостей к столу, и Эллиот возвращается на свое место. Я устраиваюсь рядом, напротив Чернобородого. Мика вскакивает со своего стула на другом конце стола и занимает место рядом со мной. Берта с веселым смехом качает головой и садится по другую сторону от него. Нина, Джеймс и мистер Корделл следуют моему совету и занимают места рядом с Чернобородым, спиной к волкам и их неприглядной еде.
– Давайте есть, – говорю я.
Все тянутся вперед и начинают передавать тарелки с едой по кругу. Джеймсу требуется мгновение, чтобы войти в ритм нашего организованного хаоса, но Нина и мистер Корделл помогают ему. Вскоре над столом раздаются болтовня и хохот, не говоря уже об игривом рычании и лае.
Я осматриваю стол, затем зал, вглядываясь в лица людей и волков, которые стали моей новой семьей, не считая Нины, которая была моей семьей всегда. Несмотря на то что мы связаны кровными узами, по-настоящему мы сблизились только за последний год, поскольку я научилась открываться, как никогда раньше. Она замечает, что я наблюдаю за ней, и улыбается мне с набитым ртом. Я улыбаюсь в ответ и перевожу взгляд на свою пару.
Он ловит мой взгляд, и я замечаю, что его глаза сияют радостью, отражающей мою собственную.
Возвращаюсь к своей тарелке, но я слишком счастлива, чтобы есть, сердце разрывается от переполняющих его чувств, хотя еще год назад я не подозревала, что так бывает.
Тогда я убедила себя, что любовь ненастоящая. Или что она должна длиться вечно, чтобы считаться настоящей. Но теперь я понимаю, что любовь куда более сложное явление. В первый раз у меня ничего не получилось, а во второй раз я все чуть не испортила. А даже если бы испортила, я бы предприняла третью, четвертую, тридцатую попытку… Я думаю, это все равно стоило бы того. Любовь того стоит.
Если бы я стала мальчиком из сказки и потеряла родную душу…
Или собакой, которая пожертвовала собой ради благополучия другого человека…
Или гувернанткой, у которой чувство преодолевает все и всегда все заканчивается хорошо…
Невзирая ни на что любовь стоит того, чтобы в нее верить.
Теплая рука ложится на мою, и я снова смотрю на Эллиота. Поднимаю руку и переплетаю наши пальцы, позволяя себе на мгновение потеряться в его рубиновых глазах. Нет, не потеряться.
Найтись.
Он наклоняется ко мне, и я отвечаю тем же. Он губами прижимается к моему уху и шепчет то, что стало нашим глубочайшим выражением обожания:
– Ты заставляешь меня чувствовать то же, что и книги.
Прежде чем он успевает откинуться назад, я поворачиваю голову и завладеваю его губами, запечатлевая на них долгий, томительный поцелуй.
Когда мы, наконец, отрываемся друг от друга, я шепчу в ответ:
– Как и ты, любовь моя. Мой волк. Мой Фловис. Мой мистер Эллиот Рочестер. Мое все. Я тоже тебя люблю.
Примечания
1
Топиарий – элемент декора приусадебного участка или интерьера; кустарниковая скульптура.
