Гимназистка. Нечаянное турне - Бронислава Антоновна Вонсович
– Не стоит недооценивать Фаину Алексеевну. У вас же документы не фальшивые? С фальшивыми вы никуда не поступите.
– Не фальшивые, но не на звериную фамилию.
– Вы так уверены, что Фаина Алексеевна ее не знает? – усмехнулся Ли Си Цын.
Я была уверена в обратном, поэтому лишь хмуро спросила:
– А вы так уверены, что я смогу выдать себя за китаянку? Я не знаю китайского.
– Не волнуйтесь, Арсений Петрович его тоже не знает.
– Но я и говорю совсем по-другому. Мой голос ничуть не напоминает мяуканье вашей китаянки.
– Настоящая иллюзия, Елизавета Дмитриевна, включает в себя все. И вы ее сейчас выучите. Замяукаете не хуже Ксиу.
– Прямо сейчас?
– А вы думали, что мой дом станет для вас справочником по нужным плетениям? – фыркнул Ли Си Цын. – Нет, если бы вы решили вступить в наш клан на определенных условиях…
Он замолчал, давая мне возможность обдумать и радостно согласиться.
– Я состою совсем в другом, – осторожно ответила я, подозревая, что на деле это предложение не столь заманчиво и «определенные условия» будут кабальными не меньше, чем у Рысьиных.
– На самом деле это можно обойти даже в вашем возрасте…
– Как? – оживилась я.
– Не думаете же вы, что я выдам вам эти сведения просто так? – вкрадчиво спросил Ли Си Цын. – Вот если дадите согласие, Елизавета Дмитриевна, тогда будет совсем другой разговор. Между прочим, это предложение для вас выгодно: мы сумеем вас защитить как от Рысьиных, так и от Волковых. При этом вас никто не будет ограничивать в занятиях магией, а учителей вы получите самых лучших.
Что-то подобное обещала княгиня Рысьина, только вот ничего из ее обещаний не выполнилось. Или почти ничего. Более того, к правам, которые остались пустыми звуками, внезапно приплюсовались обязанности, о которых меня не предупреждали. Пожалуй, я воздержусь от перехода в клан Песцова: а ну как я начну приносить неудачу всему клану, а не только одному его представителю? Или клан начнет приносить неудачу мне, что даже более вероятно?
– А кто меня защитит от вас? – скептически спросила я. – Борис Павлович, я, знаете ли, не совсем дура.
– Вот это в вас и привлекает, – усмехнулся Ли Си Цын. – Оставлю предложение открытым и даже дополнительный артефакт телепорта выдам на случай, если решите воспользоваться. Без каких-либо обязательств с вашей стороны.
Его глаза столь подозрительно сверкнули, что я подумала: если не удастся отвертеться от сомнительной чести получить артефакт, нужно его будет забыть в ближайшем банке. Или в ближайшем почтовом отделении…
Глава 38
Я рассчитывала быстро сдать экзамены и двинуться дальше, в Царсколевск. Не тут-то было! Белочкин оказался слишком ответственным и проверил мои знания до назначения даты экзаменов. После чего решил, что для получения достойной оценки нужно подтянуть историю и географию, учителей по которым он сам нашел и привлек к занятиям у него в доме. На мой вопрос, сколько я должна платить, необычайно рассердился и заявил, что это внутренние дела его и Ли Си Цына.
Задержка была бы мне на руку: в Царсколевске пришлось бы где-то скрываться до поступления, а так я имела и кров, и стол, и некоторую защиту от поиска. Но именно была бы. Во-первых, меня все больше и больше беспокоили газеты с намеками на почти помолвку Николая и великой княжны. На фотографиях она выглядела слишком довольной, чтобы от этих намеков можно было отмахнуться как от чего-то совершенно нестоящего. А во-вторых, чем больше я жила в чужом доме под видом китаянки, тем больше боялась разоблачений. Нет, иллюзия, которой меня научил Ли Си Цын, была идеальна: полное подобие Ксиу, даже голос был ее. С одеждой обстояло не так хорошо, поскольку источник образа наотрез, до истерики, отказалась делиться своим гардеробом. Когда Ли Си Цын перевел задумчивый взгляд на меня и я поняла, что дело идет к тому, что придется проходить какое-то время в этом ужасном черном древнем платье, истерика случилась уже у меня. Почему-то показалось ужасно несправедливым, что в то время, как мне приходится надевать непонятные обноски с чужого плеча, великая княжна носит платья от лучших модисток и в придачу вовсю таскает с собой моего Хомякова. Это показалось настолько несправедливым, что я разревелась. А может, просто сказалось напряжение, в котором я находилась столь долго, что это оказалось последней каплей.
Ли Си Цын женских слез не терпел, поэтому почти в ультимативной форме приказал мне успокоиться и отправил Ксиу в компании русскоговорящего китайца покупать для меня нормальную одежду. Дева настолько вдохновилась, заблестела глазами и заулыбалась, что я сразу заподозрила гадость с ее стороны и попросила перевести: если она купит что-то подобное тому, что на мне, то я натяну ей это лично по самые уши, а сама заберу ее вышитые наряды. Блеск глаз поблек, улыбка увяла, и выбрала Ксиу пару вполне пристойных платьев, которые я сейчас носила, притворяясь ею, и довольно удачно, надо признать. Для полного соответствия я иногда путала слова и ставила неправильно ударения. Этому Белочкин, который оказался директором гимназии, умилялся, его отпрыски, мальчики-погодки, едва вошедшие в школьный возраст, над этим хихикали, а супруга огорчалась, поскольку надеялась, что нужные экзамены я сдам весьма быстро. Не потому, что жаждала выставить меня из своего дома. Нет, Мария Алексеевна оказалась чрезвычайно внимательной и доброй хозяйкой. Просто ей хотелось, чтобы просьба Ли Си Цына была выполнена как можно скорее и наилучшим образом.
Уж не знаю, что для них сделал песцовский родственник, но говорили о нем только с восхищением, ко мне же относились как к любимой племяннице, которую долго уговаривали приехать в гости – и вот наконец она снизошла. В моем положении были несомненные плюсы: никто не удивлялся, если я чего-то не знала, все списывали на культурные различия. Но и минусы тоже были: детей весьма интересовали традиции Китая, в которых я была совершенно не сильна. Но я выработала прекрасное противодействие – в случае чего нежно лепетала, что не уверена, могу ли я это рассказывать иностранцам, а кроме того, дала зарок не пользоваться родным языком до сдачи экзаменов. К зароку отнеслись серьезно и только один раз попытались подсунуть бумагу с иероглифами, по виду даже не китайскими. Рассматривать я их не стала, сразу зажмурилась и повторила про зарок. После этого никаких поползновений на знания о моей якобы родине не было.
Плюсом было также то, что я выпустила Мефодия Всеславовича и пользовалась его помощью. Честно говоря, я опасалась, что местные домовые могут
