Игра в Реальность. Сказка о смерти - Елена Райдос
– Не тяни,– попросил Сабин. – Что я нарушил?
– Сознание начинает формировать новую личность практически сразу после смерти и создания нового ума,– как ни в чём ни бывало продолжал свою лекцию Антон,– и использует для этого то, что имеется в наличии, а именно, незрелый, находящийся в зачаточном состоянии ум. Ни о какой осознанности в этом случае даже речи не идёт, одни инстинкты и базовые реакции. Разумеется, сначала личность формируется на тонких планах, а к тому времени, когда доходит до воплощения в базовой Реальности, ум уже набирает силу, но всё же недостаточно, чтобы на свет появился взрослый человек. Поэтому существует этап беременности и пребывания в младенческом состоянии. Это не потому, что Создателям нравится возиться с малышами, а оттого, что материальное тело должно соответствовать уровню развития ума.
– Ангел, я-то не младенец,– обиженно произнёс Сабин,– со мной можно говорить как со взрослым человеком.
– Бустер, ты замечал, как легко дети поддаются внушению? – спросил Антон, игнорируя обиженный тон брата. – Это от того, что их ум недостаточно развит. Так вот, в состоянии посмертия ум ещё более податлив к внешнему воздействию, чем ум ребёнка, на него может повлиять любой, даже самый незначительный раздражитель и кардинально изменить формирующуюся на тонких планах личность. А ведь материальный план – это лишь отражение тонких планов, личность формируется раньше, до рождения. Вот поэтому посмертие автоматизировано, чтобы никакие случайные раздражители не смогли бы повлиять на этот процесс. Только объективные параметры: общий уровень развития сознания, незавершённые планы и неосуществившиеся намерения на момент смерти, мысли и чувства непосредственно перед смертью и тому подобное. Всё это создаёт как бы вектор формирования личности.
– Но чем же могло помешать воспоминание обо мне? – удивился Сабин. – Что в этом плохого?
– А знаешь, что является самым мощным фактором для формирования личности? – Антон продолжал игнорировать истеричные реплики Сабина. – Это осознанное намерение. Так вот, ты своим вмешательством побудил сознание Ани сформировать осознанное намерение воплотиться.
– И что в этом плохого? – Сабин уже начал раздражаться. – Ведь она бы всё равно сформировала это намерение, без этого воплощение невозможно.
– Правильно,– Антон одобрительно кивнул,– только она бы это сделала, основываясь на объективных, так сказать, внутренних факторах, а ты подкинул ей постороннюю идею, и в результате её личность сформировалась непредсказуемым образом. Если её намерение воплотиться основывалось на желании снова увидеть любимого человека – это одна личность, а если на желании снова оказаться в комфортной обстановке, вроде мира ангелов – то совсем другая. Ты понимаешь, в чём разница?
Сабин ненадолго задумался, но вскоре он снова поднял глаза на брата.
– Неужели сам ты ничего не делал, когда умерла Алиса? – спросил он. – Ты, конечно, не был Демиургом Земли, но возможность повлиять на её реинкарнацию у тебя была, я уверен.
– Да, была,– согласился Антон,– и я её использовал, я очень сильно постарался загнать свою тоску по любимой в самый дальний уголок моего сознания, чтобы она никак не мешала её перевоплощению. Вот только я, наоборот, убрал посторонние факторы влияния и сделал это исключительно для неё, а ты вмешался ради себя самого, брат, без соответствующих расчётов, чисто на эмоциях. О своей любимой ты в этот момент не особо думал.
Сабину на мгновение показалось, что внезапно наступили сумерки. Но нет, оба солнца ещё вовсю сияли в вечернем небе, просто та темнота, что окутала сознание Демиурга, как бы выплеснулась наружу. Брат был прав, он действовал эмоционально и, что греха таить, эгоистично, а ведь хотел как лучше. Вот только для кого?
– Что ж, согласен,– Сабин понуро опустил голову,– я совершил ошибку и готов за неё отвечать.
– Ответишь,– Антон положил руку на плечо брата,– даже не сомневайся. Прощай, братишка, лети к своей малютке, а мне пора заняться Максом, он меня уже заждался.
Фигура Антона растворилась в сиреневой закатной дымке, а Сабин продолжал стоять с опущенной головой и тяжёлыми мыслями, от его радости не осталось и следа. Немного погодя, он поднял глаза к небу, как бы прося не то прощения, не то поддержки, и его взгляд случайно упал на соседний холм. Там Вертер и Волк сидели, прижавшись друг к другу, и любовались, как два солнца Райдо, опускаясь за горизонт, превращают раскинувшийся внизу город в загадочный мираж, как будто явившийся из мира грёз.
– А ведь я уже видел эту картину,– удивился Сабин,– именно её рисовала Ани, когда я забрался в её мастерскую. Что это за мистика? Что же ты задумала, Игра в Реальность? Ты шаг за шагом отнимала у меня всё: брата, Кору, любимую женщину, друга, даже собственное тело мне не принадлежало, его захватил пришелец. И когда осталось последнее – забрать мою жизнь, вдруг, как из рога изобилия, на меня посыпались подарки. Брат вернулся в мою жизнь, сам я стал Демиургом Земли, Вертер называет меня другом. Но мне этого показалось мало, захотелось использовать своё демиурговское могущество в личных целях. Не слишком ли я разогнался, приняв тупиковую тропинку за главную дорогу? И как бы вовремя понять, когда стоит остановиться, чтобы не свалиться в пропасть, а то и в выгребную яму?
Тонкий луч голубого солнца коснулся отполированной рукоятки меча, выглядывавшей из-за плеча воина, и голубой зайчик прыснул в глаз Волку. Тот тряхнул головой и раскрыл пасть, словно улыбнулся.
Райдо
Зрелище шторма было захватывающим. Величественные чёрно-синие валы, увенчанные белыми шапками пены, надвигались на остров словно лапы морского чудовища. У са́мого берега волны слегка замедляли свой бег, вздымаясь над отмелью кипящей разверстой пастью, и с грохотом обрушивались вниз, слизывая пенными языками мокрый песок с пляжа. Антон очень любил наблюдать за подобным буйством стихии и время от времени устраивал маленький армагедон на своём острове. Алиса не особенно одобряла брутальные вкусы своего любимого Создателя, но относилась к его выходкам снисходительно. Разумеется, это не означало, что она считала своим долгом присутствовать на продуваемом всеми ветрами острове во время светопреставления. Если кому-то по душе ураганный ветер и грохот волн, то это его дело, а хрупкой женщине не пристало участвовать в этих оргиях. Вот примерно так рассуждала Алиса, отправляясь в гости к Лике пережидать непогоду.
Антон не стал удерживать свою милую, ему сейчас как раз нужно было побыть в одиночестве, чтобы ещё раз не торопясь осмыслить недавние трагические события без эмоций и по возможности объективно. Вроде бы прошло уже три года с нападения веннского Мстителя, да и закончилось всё хорошо для мира Земли, но Антон
