Мария Боталова - Академия Попаданцев
Чем больше я говорила, тем сильнее росло мое возмущение. И пусть Савельхей по-прежнему будто бы не обращал на меня внимания, я решила выплеснуть все накопившиеся эмоции. Расхаживала по комнате и разглагольствовала:
— Ты вот вбил себе в голову, что ты — вселенское зло. И из-за этого, мало того, что самому житья нет, так еще и тем, кто к тебе, между прочим, неравнодушен. Но дело твое, конечно, чужих тараканов не переспоришь. Вот только не надо и мне это навязывать. Хочешь отправить меня на Землю? Пожалуйста! Хоти дальше. Слушаться я не собираюсь. Так что на Землю я не вернусь. Завтра Элимар отфутболит армию этих Братцев, проход к порталу освободится, и все благополучно академию покинут до того, как Ничто доползет. А я вот путешествовать отправлюсь по магическим мирам. К примеру, для начала Ийрилихара к его сородичам оттащу, пусть реанимируют. Мне-то теперь даже вампиры не страшны. Я, между прочим, тоже не пустое место, — я остановилась, скрестив руки на груди, и важно заявила: — я владею этой… как ее… уникальной природной магией! Так что смогу защитить себя от любой напасти.
— Ну-ну, а от меня тебя кто защитит? — Савельхей наконец-то соизволил обратить свое внимание. И хотя в голосе сквозила ирония, но я чувствовала, насколько он серьезен.
— Мы ведь с тобой больше не увидимся, — мрачно напомнила я. — Ты же сам только об этом и мечтаешь. А я навязываться не собираюсь. Так что еще немного, и все, адьес, разойдемся как в море корабли. Могу даже пообещать, если хочешь, что искать тебя не буду.
— Зато я тебя найду, — спокойно и будто бы даже равнодушно парировал Савельхей. — Где бы ты ни была.
— Я вот сейчас должна была типа испугаться? — я скептически приподняла брови.
Показное спокойствие Савельхея начало давать сбой.
— Лика, — мрачно начал он, но я перебила:
— Только давай не будешь в очередной раз вешать мне тьму на уши, какой ты плохой и опасный. Лучше так прямо и признайся, что ты просто-напросто боишься серьезных отношений.
Савельхей засмеялся.
— В каких только ужасах темных властелинов не обвиняли, но такое я слышу впервые. Значит, не боишься меня? — он мрачно усмехнулся.
— Не боюсь, — невозмутимо парировала я.
— Совсем-совсем? — он неспешно приближался. И в комнате даже как будто бы с каждым его шагом становилось темнее.
— Совсем-совсем, — я стояла на своем.
Савельхей подошел ко мне вплотную, и все вокруг погрузилось в мрак.
— Зря, — в голосе темного властелина не прозвучало и тени угрозы, но у меня почему-то дружно мурашки по коже побежали. Хотя тут, скорее, сказалась такая близость.
Я вообще ничего не видела. Будто бы враз ослепла. Но не сомневалась, что Савельхей отлично в этой непроглядной темноте ориентируется.
— А ты меня, что ли, пугать собрался? — я пыталась сохранить невозмутимость, но голос сам собой перешел на шепот.
Савельхей ничего не ответил. Ласково и неспешно провел пальцами по моей шее, спускаясь к ключице и затем к плечам.
— Не, если так будешь пугать, то пугай, я не против, — я блаженно улыбнулась.
Он тихо засмеялся. Его губы едва уловимо коснулись моих. Настолько мимолетно, что я даже усомнилась, не почудилось ли мне. Чувствуя, что вот-вот, и Савельхей отстранится, я по наитию схватила его за руку.
— Ну скажи, почему ты так боишься этой своей магии? Ты ведь сейчас контролируешь ее! И, значит, вполне можешь контролировать и дальше! Неужели ты позволишь этой дурацкой тьме диктовать тебе свои правила? Ты же сильнее ее, я знаю, сильнее!.. Савельхей, — мой голос дрогнул, — ты спрашивал, боюсь ли я. Так вот, я тебе солгала. Я боюсь. Очень боюсь. Боюсь настолько, что сердце замирает. Боюсь, что и вправду больше никогда тебя не увижу… Тебе, может, все равно, но… но я… я… — вот уж не думала, что признаваться в своих чувствах так сложно.
Отпустив его ладонь, я сбивчиво прошептала:
— Ладно, извини, разболталась что-то. Я пойду…
Савельхей придержал меня за локоть.
— Лика, мне не все равно.
— Тогда не гони меня! Пожалуйста, дай нам шанс! Я верю, вот ни мгновения не сомневаюсь, что ты сильнее магии тьмы! Пожалуйста, — обняв, я уткнулась в его плечо, — и ты поверь…
Он ничего не ответил. Ласково приподняв мое лицо, поцеловал. Неспешно и изучающе, будто бы впервые. И на грани ощущений я с удивлением поняла, что пропала та постоянная напряженность. Савельхей перестал контролировать себя, позволил чувствам взять верх над всем: над разумом, волей, здравым смыслом. Всем тем, что, как мне казалось, стояло между нами. Как же я ошиблась…
Резкая нестерпимая боль пронзила предплечье. Я ни то, что закричать, я даже будто бы дышать вдруг разучилась. Все другие ощущения разом пропали, окружающий мир теперь состоял из этой адской боли, непроглядной мглы и нарастающего гула. Сотни тысяч шелестящих голосов бормотали в унисон, и будто бы каждое их слово выжигалось на моей коже раскаленным железом:
— Идалие тарнум осдарте ним Шагрех… — повторилось трижды. Последний раз настолько громко и пронзительно, словно это был предсмертный крик. И, кажется, именно мой…
А потом боль начала отступать. Неспешно и нехотя, словно гонимая чем-то. Точнее, кем-то.
— Савельхей, — позвала я. Хотя, может, просто подумала. Пока еще не могла понять, даже себя толком не ощущала.
— Я с тобой, не бойся, — прозвучало совсем рядом.
Темнота потихоньку расступилась, окончательно возвращая меня в мир реальный. В комнате горели абсолютно все свечи. Но так робко и неуверенно, будто бы норовили вот-вот погаснуть. Бледный Савельхей держал меня на руках, не сводя обеспокоенного взгляда. В его янтарных глазах затухали темные сполохи, наводя на безрадостные мысли.
— Как ты? — он бережно положил меня на кровать, сам сел рядом.
— Я думала, что это все, смерть, — слова пока давались с трудом. Предплечье все еще немного ныло тупой болью. Я с изумлением обнаружила на нем витиеватую, будто вытатуированную руну.
— Что произошло? — я подняла глаза на мрачного Савельхея.
— То, чего я опасался. Стоило мне дать слабину, и тьма едва не высвободилась.
— Но… но это же был просто поцелуй… я не понимаю, — я совсем растерялась.
— Не просто поцелуй, Лика, — Савельхей покачал головой. — Чувства. То, что я испытываю к тебе, стало долгожданной лазейкой для магии тьмы. Потому-то она так к тебе и благоволит.
Ничего себе благоволит! Да она меня чуть не убила!
— А этот знак, — я покосилась на свое предплечье, — он теперь навсегда?
— Да.
— И что он значит?
— Ты уверена, что хочешь знать? — Савельхей устало потер глаза.
