Девушка без репутации - Василиса Усова
Алесию внутренне передернуло. Бывают же люди, которые вызывают антипатию с первого взгляда. Но хотелось бы знать — это вообще кто?
На какой-то миг девушка даже решила, что ее вызвали вовсе не из-за записок. Но сомнения развеял бывший муженек, который выступил вперед и заговорил:
— Ваше величество! Теперь, когда эта дамочка здесь, — он презрительно кивнул в сторону бывшей супруги. — Нижайше прошу призвать ее к ответу. Я могу поклясться, что это все подстроила она! Использовала давнюю переписку, чтобы вбить клин между мной, и моей горячо любимой невестой!
Теодор Двенадцатый поднял ладонь.
— Барон Кьярти. Мы здесь, чтобы разобраться во всем. А пока, держите себя в руках.
Карис умолк, будто в нем кто-то выключил звук.
Его величество пристально оглядел вошедших и Алес запоздало вспомнила, что надо было, наверное, сделать реверанс. Местным проще, у них подобное вбито на подкорке. В качестве компромисса, она слегка склонилась, изображая поклон.
— Ваше величество! — Лайон вернул барону неприязненный взгляд. — Мы прибыли по вашему приказу. Прошу прощения, если я верно понимаю, барон Кьярти в чем-то обвиняет мою сестру?
— Обвиняю! И требую…
Его величество, Теодор Двенадцатый, взглядом пригвоздил барона к месту.
— Вы не вправе ничего требовать, пока не доказана ее вина.
Алесия трепетно опустила ресницы, изображая «хрупкую фиалку». Хотя в груди разлилось приятное мстительное чувство. Ага, значит король не любит, когда лезут впереди него. На этом можно заработать несколько баллов в свою пользу. Делаем выводы и молчим. Молчим, пока не обратятся напрямую.
— Да, граф Бартон. — звучно произнес его величество. — Барон Кьярти обвиняет вашу сестру в том, что она передала личную переписку прошлых лет в третьи руки. В результате чего та попала к дочери купца Мартела. Означенная девица утверждает, что барон является отцом ее будущего ребенка. И приводит записки в качестве доказательства его вины. С чем барон, разумеется, не согласен.
Лайон моргнул, осмысливая сказанное.
— Ваше величество. Моя сестра прибыла в город недавно и, смею заверить, она не покидала дом без меня.
— А что нам может сообщить сама леди Бартон?
Девушка внутренне подобралась. Так… Заявление брата лучше не комментировать. Чтобы его опровергнуть, достаточно опросить слуг. Лучше сделать упор на словах короля.
— Ваше величество… Боюсь, что я не вполне поняла. Барон Кьярти действительно отправлял мне несколько записок. Давно… Еще до брака. Но я ничего не передавала дочери купца. У меня и подобных знакомств-то никогда не имелось.
Вот так. И, что занятно, ни слова лжи. Все сказанное — чистая правда.
— Пусть тогда предъявит записки! — криво усмехнулся барон. — Если моя бывшая женушка не врет, они должны по-прежнему быть у нее.
На это замечание никто возражать не стал. Только купец икнул и покрылся испариной. Дело, на его скромный взгляд, принимало уже не странный, а скорее скверный оборот. Но он связан словом, а потому — придется до последнего стоять на своем.
— Резонно. — согласился Теодор Двенадцатый. — Леди Бартон, можете ли вы исполнить требование барона?
Алес опустила взгляд, чтобы никто не заметил промелькнувшую в них искру.
— Ваше величество, как я могу? Ведь прошло уже столько лет…
Карис выглядел как кот, случайно попавший в рыбную лавку и обнаруживший, что хозяина сейчас нет. Лицо его приобрело крайне самодовольное выражение.
— Что и требовалось доказать… — начал он, но в этот самый момент девушка его перебила.
— Хотя… Я хранила их в одной из книг. Справочник по цветам… История королевства или учебник манер… Простите, ваше величество, никак не могу вспомнить точно. Но как знать, вдруг они еще там? Если позволите…
— Нет, леди Бартон. Вы пока останетесь здесь. Граф Бартон, эти книги все еще у вас?
— Только если я не отправил их в замок, ваше величество.
— Очень хорошо. Сейчас вы, в сопровождении двух представителей моей службы безопасности, отправитесь домой. И доставите упомянутые книги сюда.
Лайон кивнул. Ему не слишком хотелось оставлять сестру. Но слово короля… Пришлось подчиниться. В компании двух невыразимых человек, он покинул зал.
— Ваше величество… — эйс Мартел, отважился напомнить о себе. — Прошу простить, но я ни в коем случае не обвиняю барона Кьярти. Я лишь представил на ваш суд записки, найденные в вещах у моей дочери. До того момента, она наотрез отказывалась говорить…
Жабоподобная девица всхлипнула. В ее бормотании смутно можно было различить: «…обманул… обещал жениться».
Алес чуть более пристально оглядела ее живот. Судя по размерам, девице скоро рожать. А значит, забеременела она, когда барон еще был в браке. От Кариса? Ну… учитывая, что тот кобелировал даже в собственном доме, все возможно.
От мыслей ее отвлек голос его величества.
— Леди Бартон, ваш брат упомянул, что вы совсем недавно вернулись в столицу. Нам хотелось бы знать — зачем?
Девушка снова подобралась. Какая же она умница, что подстраховалась со всех сторон. Правда не слишком-то хотелось рассказывать о голубиной почте при всех.
— Ваше величество, боюсь, это слишком личный вопрос. И, в интересах государства, я не могу озвучить ответ при посторонних.
Теперь все уставились на нее. Даже в глазах монарха мелькнул интерес.
— Это слишком серьезное заявление. Вы рискуете навлечь на себя мой гнев.
Алесия вновь изобразила трепетность. Плохо, что придется демонстрировать «сырой» продукт. Но ей была бы на руку личная аудиенция короля. Бывший муженек, опять же, лишний раз понервничает.
— Вы также можете разгневаться, если я отвечу при всех. Об этом должен был говорить мой брат, не знаю, вправе ли я…
Король долго не размышлял.
— Что ж. Пока не вернулся граф, я могу уделить вам несколько минут. Джилис! — на пороге тут же возник очередной лакей, с виду ничем не отличавшийся от других. — Проводите леди Бартон в мой кабинет.
* * *
Королевский кабинет выглядел дорого и солидно. Алесия не сомневалась, что на жителей средневековья подобное убранство производило впечатление. Но саму девушку не покидало навязчивое ощущение, будто она случайно забрела в музей.
На стенах — дубовые панели и синий бархат. Окна со всех сторон обрамлены лепниной. Гигантские вазы по углам. На массивном столе из красного дерева позолоченный письменный прибор.
А за спиной величества, в золотой раме его собственный портрет. Видимо, чтобы даже в отсутствие владельца кабинета все помнили,
