Звездная ночь, звездное море - Тун Хуа

Два катера и корабль приблизились и окружили нас. Цзюйлань с каменным спокойствием взял свой телефон и позвонил Виолетте.

– Пока прилетать не нужно. Сначала разберусь с некоторыми делами. Позвоню, как закончу.

Повесив трубку, он обратился ко мне:

– После полной трансформации я не смогу говорить по-человечески.

Я кивнула, дрожа всем телом. Его тело менялось стремительно – это было похоже на перемотку кинопленки. Чешуя, похожая на ледяную корку, быстро поднималась по телу от поясницы вверх, покрывая плечи и заднюю часть шеи. Цвет ее менялся от темно-синего, похожего на кашмирский сапфир, к светло-голубому, как у кристалла. Затем чешуя распространилась от плеч вниз по рукам, постепенно покрыв их полностью, а оттенок переходил от кристально-голубого к темно-сапфировому на запястьях. По мере того как чешуя проступала на тыльной стороне ладоней, изменялись кисти рук со вздувшимися венами: пальцы становились длиннее, а между ними появлялись перепонки. Я чувствовала, что руки существа стали словно каменными и еще крепче сжали меня в объятиях.

Менялось не только тело, но и лицо: глаза углубились, надбровные дуги поднялись выше, переносица выпрямилась, крылья носа сузились, а челюсть выступила вперед. Его голубые глаза и черные волосы с синеватым оттенком стали сапфирово-синими, под цвет хвостового плавника.

Тритон заметил мой пристальный взгляд и резко опустил голову, почти вплотную приблизив свое лицо к моему. Он специально открыл рот, демонстрируя устрашающие острые белые зубы. Хотя я была близка к потере сознания, но не смогла сдержать ухмылки. Не потому, что его зубы забавные, а больше потому, что мой спутник знал, что ему не напугать меня, и все равно скалился, пытаясь нагнать страху. Ему известно, что я люблю его, как бы он ни выглядел, и при мне он может быть собой.

В следующую секунду нас окутал белый свет прожектора.

Цзюйлань молчал, а его взгляд говорил: «Если больше не можешь бороться, просто засыпай».

Мне с трудом удавалось держать глаза открытыми, но также я понимала, что сейчас не время для сна, поэтому из последних сил пыталась оставаться в сознании. Цзюйлань легко поцеловал мои веки, словно обещая, что все разрешится. И я наконец спокойно закрыла глаза.

В полумраке раздалось пение, похожее на звуки природы. Странные интонации, но без слов – только мелодия с неразличимым смыслом. Невозможно было понять, откуда она исходит. На небе цвета индиго полная луна золотым диском сияла над бескрайним морем, в волнах которого сверкали огни.

Казалось, эта «песня» долетала от самой луны, освещая людей и проникая прямо в сердце.

В океане человеческой памяти у каждого есть остров без времени. Там нет ни ветра, ни дождя, ни горечи, ни ран – только радость и тепло: маленькие дети с криками играют в догонялки на детской площадке; одуванчик, подаренный мамой на закате; улыбка отца, собравшего семью утром выходного дня в машине…

Истинная сущность человека ушла давно и далеко, забыв оглянуться, а сейчас наконец может смахнуть пыль, распутать паутину и снова поприветствовать давно забытое «я».

Море времени рябит, чарующий прозрачный лунный свет скользит по поверхности воды. Время забыло про этот изолированный остров, но при этом его там очень ценят. В этом месте можно спокойно отдохнуть в компании самого себя из прошлого.

Обжигающая жидкость растекалась по всему телу, постепенно приводя меня в чувство. В забытьи душа и тело устают и слабеют. Ощущение тяжести, как будто я превратилась в камень, не давало ни думать, ни двигаться. Казалось, что даже пальцем пошевелить будет трудно, и хотелось просто крепко уснуть. Тело стремилось к этому, но душа противилась.

Глубоко внутри я чувствовала, что есть что-то очень важное, гораздо важнее, чем моя жизнь…

У Цзюйлань!

Внезапно я открыла глаза и увидела его, лежащего на полу, одной рукой поддерживающего мою голову, а другой наливающего крепкий иностранный алкоголь. Увидев его живым, я вздохнула с облегчением. Мужчина не ожидал моего пробуждения и на миг растерялся, но, казалось, быстро понял, что разбудило меня. Его глаза расширились при взгляде на меня. Я сделала несколько глотков, и он отставил бутылку.

Алкоголь действовал, и мое тело постепенно согревалось изнутри. Обморожение отменяется. Попытавшись сесть, я поняла, что не могу ничем пошевелить ниже шеи. Но что еще важнее… я была абсолютно голая!

Понимаю, зачем пришлось меня раздеть: мокрая и холодная одежда точно не поможет согреться. Если нужно быстро вернуть температуру тела в норму и избежать обморожения, важно как можно скорее снять мокрые вещи и согреть организм. Когда я подумала о том, что меня раздел Цзюйлань, моя кровь забурлила.

Я съежилась под одеялом и, надеясь на удачу, спросила:

– Меня Виолетта раздела?

Мужчина покачал головой. Я покраснела, как помидор, но обязана была выяснить:

– Это… ты?

Он кивнул.

Нам обоим было немного страшно смотреть друг на друга, и мы поспешно отвернулись Оглядевшись, я поняла, что комната выглядела знакомой. Это же… комната старика Чжоу! В прошлый раз я сидела в другом месте, поэтому сейчас не сразу узнала обстановку.

Очевидно, все уже было позади, так что я решилась предположить:

– Нас поймали?

Цзюйлань мотнул головой.

Кажется, до меня начало доходить…

– Почему ты молчишь? И который час?

На самом деле мне не нужны были ответы. Я резко отдернула одеяло и увидела, что у моего жениха все еще хвост вместо ног.

Цвет его уже не был кристально чистым, как кашмирский сапфир, а больше напоминал постаревший атла́с, выгоревший на солнце. На груди и внизу живота виднелись порезы, длинный хвост покрывали царапины и синяки, из многочисленных чешуек сочилась кровь.

– Ты еще не обратился обратно в человека, почему сошел на берег? Где ты видел, чтобы дельфины и киты выходили на землю? – спросила я сердито и попыталась сесть.

Цзюйлань не издал ни звука. Одной рукой он опирался в пол, другой поддерживал меня, помогая сесть.

Его хвост был таким изящным и красивым в воде, а движения – быстрыми, но сейчас он казался громоздким и только мешал. Даже простая попытка помочь мне сесть заставляла тритона напрягать все силы, чтобы удерживать равновесие.

Я заметила, что панорамное окно, выходящее на палубу, было разбито вдребезги, а весь пол усыпан осколками. Теперь понятно, как Цзюйлань попал сюда. Только как он без ног перенес меня на корабль, как разбил окно и затащил свой длинный хвост? Ведь