Кошка Белого Графа - Кира Калинина
Из мрака выступил лабиринт. Не такой, по какому я только что бежала напрямик, перепрыгивая через низкие округлые бордюры из черных и белых окатышей. У этого лабиринта были высокие стены, у стен – острые грани, гладкие и холодные, как стекло, и черные, как все вокруг.
А выхода из лабиринта не было. Врата, через которые я прыгнула за своей звездой, то ли закрылись, то ли с этой стороны мира не существовали вовсе.
Оставалось одно – идти вперед, стараясь не думать о том, что этот прыжок мог быть роковой ошибкой, а звезда лишь бликом от огней в храмовом зале, который исчез вместе с Вратами. Грани стеклянного лабиринта должны хорошо ловить блики…
Шаманка говорила, мой дух и мое тело узнают друг друга и потянутся навстречу, но привести одно к другому я должна сама.
Только как это сделать, если лабиринт все время перестраивается?
Грани ломались и двигались, поперек дороги вырастали стены, в тупиках открывались проходы, коридоры меняли направление, как змея, не знающая, куда ей ползти, – а потом все вдруг опрокидывалось на бок или переворачивалось вверх ногами. Я не падала. Лишь голова кружилась от бесконечных кувырков.
Когда Свен и Свяна сказали, что я должна войти в лабиринт, который из лабиринтов они имели в виду: тот, в храме, или этот, непонятно где? Что это за место: Небыль, Зыбь, мир богов, мир снов, шаманский мир духов? Или все незримые миры, слитые воедино? Даже впустив меня к себе, они не желали открывать свои тайны, прячась под пологом мглы.
За очередным поворотом я увидела свет, но проход к нему перегораживала высокая фигура в длинных одеждах. В ярком сиянии, идущем из-за ее спины, фигура казалась совершенно черной.
– Поди прочь! – раскатился по коридору грохочущий голос. – Смертным хода нет!
От этого грохота все мои шерстинки встали дыбом, по коже ознобом пробежал ужас, но… словно бы ненастоящий, а такой, какой чувствуешь, читая страшную книгу при слабенькой свече.
– Я пришла за своим телом!
– Твое тело здесь? Так здесь и останется!
Сияние из недр коридора растеклось по стенам, осветив говорящего, и я узнала морщинистое лицо Двуликого-старца.
– Мне обещали, что ты поможешь!
– Кто обещал?
– Свен и Свяна.
– Вот у них и проси.
– Свен! Свяна! – позвала я.
На лицо старца словно бы упала вуаль, а в следующий миг на меня взглянул светлобородый Свен.
– Ты не выполнила уговор, не сослужила нам службу, – объявил он, сдвинув брови.
– Но вы так и не сказали, чего хотите!
Свена сменила Свяна.
– Ты не выполнила уговор, – подтвердила она.
А меня вдруг затрясло. Я одна в неизвестности, где живым не место, лицом к лицу с богами, и мне нечего им предложить, нечем убедить. Может быть, я никогда не вернусь в земной мир, может, меня уже нет и все это бред угасающего сознания?
– Нежа!
Ночные глаза взглянули с холодного лика:
– Меня не проси. Я дала тебе все, что могла.
– Двуликий!
Теперь на меня смотрело веснушчатое девичье лицо.
– Так и быть, – сказал звонкий голос. – Отгадай загадку и сможешь пройти. Кто я?
– Двуликий…
– Неверно.
– Многоликий!
Девушка рассмеялась и вновь стала старцем, потом бородатым мужчиной, потом женщиной с зеленой кожей и снова девушкой, только черноглазой…
– Еще одна попытка.
Лица продолжали меняться, и это было так жутко, что я зажмурилась. Боги, старые и новые, известные и неведомые, сотни лиц – сотни имен, и каждое вновь будет неверным! Единственная мысль, за которую я могла уцепиться… Если на один безумный миг допустить, что Гелеона права и все зависит от нас самих, если это мы делаем богов тем, что они есть, если в эту ночь нет ни границ, ни заслонов, и все, что ни существует на свете, становится одним…
– Ты – это я.
Лабиринт распался и собрался вновь, пространство залил свет. Теперь вокруг было просторно, а стены превратились в зеркала, и из каждого глядело мое лицо – лицо Карин Эльс.
Лабиринт отражений. В сказках о таком тоже говорилось.
Что мне делать? Угадать, какое из лиц по-настоящему мое? Но их тысячи!
Лица засмеялись в ответ, а я поняла, что плачу. Слезы катились вдоль носа, холодя кожу сквозь короткую в этом месте шерстку. Я – кошка, которая плачет, шла мимо бесконечных отражений и искала человеческое лицо, которое тоже плачет. А когда нашла, поняла, что меня опять обманули. Потому что мое лицо заговорило со мной как чужое.
– У тебя есть три желания, – сообщило оно и превратилось в лик Двуликого-старца. – И у тебя есть выбор. Это последнее испытание. Загадай верно, выбери без ошибки и получишь искомое.
Но я уже не верила…
Может, в этом все дело? Шаманка сказала: «Надо верить!»
Надо понять, чего я хочу. Кроме своего тела. Что я могу, маленькая кошка, дочь модистки, отказавшейся от своей природы, и плотника, который боялся оборотней?
Не мне тягаться с богами, королями, великими магами и владыками стихий. Но разве я многого прошу? Вернуться назад человеком. И чтобы Рауд был цел. И чтобы все стало… правильно. В нашем, людском, мире по ту сторону зеркала!
Зеркальная стена сделалась прозрачной, и я увидела зал Храма Всех Богов – с высоты, словно из-под потолка. Прямо подо мной черно-белой змеей вился Лабиринт, и там, где сходились его кольца, в самом центре неподвижно лежал Рауд, а над ним возвышался ошарашенный Альрик.
– Что с ним? Он жив? – я обернулась к Двуликому. – Помогите ему!
– Это твое желание? – спросил он.
– Да, да! Спасите его!
Внезапно я осознала, что до сих пор думала о богах, как о людях, только старше, сильнее, мудрее – особой безжалостной мудростью. Однако сейчас, глядя в бесстрастный пепельный лик, поняла, что ошибалась. Боги – это нечто иное… Голос самого мира, который строит себя из неведомых и непостижимых сил, используя наши устремления как связующий раствор. Мира, который хочет сделать себя лучше и от нас ждет лучшего…
За зеркальной стеной было видно, как в храмовый Лабиринт вступил еще один служитель-ули. За ним тенью следовал Двуликий.
И Двуликий стоял передо мной.
Но мой был старцем, а там, внизу, гостям явилась юница, чтобы замкнуть круг богов, заново запустив цикл времени.
– …в сей миг узрите начало начал…
– Прошу вас! – закричала я. – Он сможет! Дайте ему шанс!
Тень с девичьим лицом склонилось над Раудом, и сейчас же скрюченное тело на полу зашевелилось и село.
