Аристократы - Леона Хард

— Ань, с тобой всё хорошо? Выглядишь очень напуганной, — наверное, надоело молчать или боялся заснуть, поэтому Лёнька заговорил.

Я кивнула молчаливо.

Время около трех — дорога не близкая. Я его заставила пол ночи провести за рулем. Почему мы с Ленькой встречаемся только в те времена, когда кому-то из нас совсем туго? А в остальное время очень часто забываем друг о друге?

Друг познается в беде? Я люблю Леню или нет? Обернулась на него, разглядывая знакомые черты лица, местами грубоватые, жесткие, бородка, хоть бы ухаживал за ней.

Мне хорошо рядом с ним, спокойно, сердце, как сонное, спит умиротворенное, тихое. Бьется ровно и аккуратно.

— Заснула? — опять на секунду Леня посмотрел на меня, оторвав взгляд от дороги.

— Да… немного хочется спать, — я конечно слукавила и отвернулась к окну.

Я совсем ничего не хочу рядом с Леней, и вижу его не вижу, думаю не думаю. Не важно.

Рядом с Хаски у меня шквал эмоций и все они черные, испуганные, трепещущие то ли при приближении мужчины, то ли от страха перед ним.

Как он и сказал, я просыпаюсь с утра и думаю о нем, иду мыться, есть и думаю о нем. Смотрю телевизор и он там опять порой витает, еду в машине, сижу на лекциях и везде со страхом оборачиваюсь, боясь вновь его увидеть. Ненавижу и думаю. Думаю и ненавижу.

Поздравляю наследник, ты застолбил себе место в моих мыслях.

Не поехала в одинокую, холодную квартиру, решила переночевать у девочек в общежитие, спрятаться. Хотя при желании, это второе место, где можно найти мое бренное тельце.

В платье, с заколотыми волосами назад, во всем этом великолепии я и заснула ранним утром (примерно семь) на кровати Волчицы без сил и ног.

Не знаю, сколько было времени, когда меня потрясли за плечо и сквозь цепкий сон расслышала голос Гиены. Очень тихий, почти шепотом:

— Аня, тебя спрашивают, — не охотно открыла глаза.

Кажется пару часов спала, потому что голова была очень тяжелая, словно туда много плохих мыслей напихали и ей очень тяжко от этого. Девочки встали, но мне позволили поспать в воскресное утро. Встала я с кровати, разодрала глаза.

Кто стучится в дверь? Спать хочу. Приоткрыла дверь и обнаружила примерно на уровне глаз мужскую грудь, обтянутую джинсовой курткой. Дылда похоже. Не составило труда догадаться, кого увижу, если подниму подбородок вместе с головой вверх. Как и предполагала, вполне хорошо выглядящий (свеженький) Дмитрий Сергеевич.

А по мне, наверное, каток проехал. А почему меня должна заботить внешность? На голове точно шухер, а под глазами тушь. Не было сил макияж стереть ранним утром.

Не ожидала, что Хаски придет в общежитие к Бастардам.

— Дай привести себя в порядок. Десять минут, — показала на пальцах время, как неумному человеку, что не способен понять слов.

— Пять, — так же на пальцах показал Хаски.

Я отступила назад в комнату. И куда девчонки мои вещи сунули? Пока собрала элементарно щетку, пасту, мыло, шампунь, полотенце вышла в коридоре. Его величество подпирало подоконник задницей, обтянутой джинсами. А в джинсах у него все отлично обрисовывается спереди.

Поднять взгляд выше! Нечего мужикам пялиться на всякие части тела. У меня два месяца секса не было, а Хаски приучил к ежедневной, постоянной ласке. Я скоро начну на мужиков бросаться. Оооо! Да! Я деградирую.

Хаски на меня поднял взгляд от телефона и отчетливо произнес:

— Три минуты.

— Восемь, — отбрила и пошла по коридору в самую даль, где у нас душевые и туалеты.

Пока умылась, бегом в душ.

Вот там меня и настигла кара господина.

— Один, два, три я иду искать, — голос поднял достаточно высоко, чтобы перекричать звук душа. Я намыливала голову, в этом положении застыла с занесенными руками, массирующими волосы. — Девочки, просьба выйти! — почти вежливо это чудо кому-то сказало. Я слышала, как скрипели его кеды по скользкому кафелю.

— И как ты здесь моешься? — услышала явно пренебрежительный голос напротив голубой шторки, которая одна единственная скрывала меня похоже от Хаски. Руки боялась от головы опустить, мало ли разбужу зверя.

Одна мужская рука обхватила жердь, где закреплялась шторка, потом вторая присоединилась. Я видела его силуэт сквозь голубую клеенку, опустила взгляд себе вниз на грудь. Он-то меня не видит, надеюсь!? Стала тщательно смывать волосы.

— Только зайди сюда, пальцы откушу! — пригрозила ему громко.

— Шестьдесят секунд. Время пошло, — это самый невозможный мужчина на свете. Бес компромиссный, упертый до трясучки и всё должно быть по его, я не могу рядом с ним существовать.

— Пятьдесят пять…пятьдесят шесть… — отсчитывал Хаски рукой захватил шторку сбоку с намеком, что сейчас откроет. — пятьдесят семь, пятьдесят восемь, пятьдесят девять, шестьдесят.

Гад отодвинул шторку, а я застегивала сбоку молнию на платье. На Хаски не смотрела, много чести.

— Обломись! — прокомментировала и довольная подняла на него глаза. Хаски повел бровью в непонятном вопросе. — Что тебе надо?

Вышла из душа в черном, блестящем, коротком платье, розовых сланцах и с сырой головой. Красотой, наверное, блистала.

— Надо поговорить, — ответил.

Прошел к двери, закрыл ее на замок. Осмотрел еще раз душевые и окна. Ага. Мы один на один, закрытые.

— Камер нет? — уточнил, возвращаясь назад ко мне и к подоконнику небольшому возле которого я остановилась.

— Нет. На первом этаже при входе у коменданта.

Не бояться уговаривала себя, но это очень сложно, когда здоровый мужик стоит сзади тебя и в его голове нет нормальных мыслей, кроме как вот таких. Вздрогнула, когда его клешня взяла за правую руку и направила мое тело назад. А потом наглые уже две руки подсадили под попой и приземлилили на подоконник. Я ноги подняла и поставила стопами на батарею. Кстати, очень