Вероника Мелан - Уровень: Магия (СИ)

Какой адрес назвала почтальон — сорок пятая налево от Хилтон драйв? Двадцать четвертый дом?

Чтобы узнать ответы на вопросы, придется еще раз прокатиться.

— Да, не дошла! Тебе-то чего с того? Приехала понасмехаться? Сама-то, поди, дошла до конца и напросила себе всяческих благ!

— Лизи, да что с вами? Я не насмехаться приехала!

Они стояли на полутемной лестничной площадке; здесь, в отличие от солнечной улицы, царила сырость.

Марика просчиталась: строение под номером двадцать четыре оказалось не частным домом, а бетонной трехэтажкой. И Лизи она сумела отыскать лишь потому, что увидела, как в окне второго этажа мелькнул извечный голубой платок. Не мелькни он, так и звонить бы ей во все квартиры.

— Так скажи, ты дошла? Сама-то дошла?

— Да, дошла.

Их голоса отражались от стен; дверь за спиной была плотно прикрыта, будто Лизи не хотела, чтобы хозяин квартиры слышал диалог. От прозвучавшего ответа на ее лице проступила злость, а в глазах мелькнула горечь.

— Видишь? Все всё смогли, но только не я! И все почему? Потому что старалась быть для всех хорошей, доброй? Всем помогать? Всех за собой тянуть? Да тыщу лет мне это не надо было! Бросила бы всех и дошла бы…

— Так почему вы не дошли, что помешало?

— Тебе какое дело сейчас? Какое? Хочешь поутешать меня?

Медленно втянутый в легкие воздух позволил не поспешить с ответом и не нагрубить. С этой дамой, как с жестоко побитой собакой, всегда приходилось быть осторожной и терпеливой. Ласковой, даже если не хочется.

— Почему вы не дошли? — повторила Марика тихо.

— Почему?

Лизи потупилась и посмотрела на свои руки, которые только что вытерла о передник; в ее глазах блеснули слезы. Может, показалось.

— Я просто упала. Банально, да? Упала и подвернула ногу, вывихнула лодыжку. И это в часе ходьбы от поляны. Понимаешь? А вокруг никого! Некому поднять, некому протянуть руку, некому тянуть дальше. Я ползла, сколько могла, я ведь упертая… А потом нажала на кнопку. Больно. Не выдержала. — Она подняла лицо; обилие горечи в глазах наводило на мысли о бочке, полной дегтя. И ни ложки меда. — Будь ты рядом, отнесла бы, как деда, на тот круг, чтобы вылечил. Но тебя не было. Ты бы ведь отнесла? Да?

— Отнесла бы, — зачем-то соврала Марика. Не потому, что хотела врать, и не потому, что боялась сказать правду: зачем она — правда — человеку, которому нужно другое? Услышать, что кто-то подставил бы плечо, поддержал, не оставил бы лежать одного. К чему напоминать, что источник здоровья не включился бы, что он мог быть использован лишь единожды…

— Видишь? Не повезло мне, — собеседница невесело хмыкнула. Даже тень грустной улыбки исчезла с ее лица. — Всем повезло, а мне — нет.

— Послушайте… А если бы я нашла путь назад. Нашла бы, как можно вернуться на Магию, вы пошли бы туда во второй раз?

— Пошла бы? — И без того грустный взгляд потускнел еще сильнее. За дверью послышалось бормотание — кто-то включил телевизор. — Не знаю, может, и пошла бы. А ты знаешь, как туда вернуться? Я и не думала, что это возможно.

— Не знаю. Но я ищу.

Тэрри ее не принял вовсе.

Он-то как раз, в отличие от Лизи, получил новую должность и теперь, чувствуя себя важной птицей, сидел в кабинете на двадцать третьем этаже офисного здания в центре, куда Марику не пустили. Еще на проходной сообщили: «Без записи? Тогда, милочка, нет. Увы. Таков приказ от директора». А Тэрри Штольд, собственно, директор и есть.

Значит, дошел. Значит, попросил денег. И значит, «скурвился».

Как предсказуемо.

«Что ж, — с долей желчи думала Марика по пути к машине, — сколько бы он ни попросил (сто тысяч или сто миллионов), деньги уплывут от него, а компания вновь прогорит, потому что если человек прошел Магию и ничего не осознал, то будущее повторит прошлое. Как пить дать повторит».

Хотя, кто она такая, чтобы судить? Может, Тэрри превратится в миллиардера и построит свою империю? Может, он сумеет удержать деньги и ему уже не нужно будет учиться?

Кто-то едкий и крайне саркастичный крякнул в голове: «Ну-ну».

В общем, провал. От Тэрри Штольда она никогда не узнает, каким путем тот попал на Магию, и знает ли, как туда вернуться.

Ну и ладно. Не очень-то и хотелось встречаться с этим прыщавым ублюдком.

Резко и зло, словно вторя мыслям хозяйки, завелся мотор седана.

— Не знаю. Я правда не знаю. — Старческие руки дрожали, и оттого рыжеватая струйка чая лилась в чашку неровно, волнами; то и дело постукивал, опускаясь на фарфоровый побитый край, носик заварника. — Я газету читал, когда то объявление увидел. Я сначала забыл о нем, дня на три, а потом почему-то вспомнил. Думаю, старый, немощный, куда мне? Газету много раз откладывал, но все никак не мог забыть. Там говорилось: «Однажды пройдете секретный Уровень и получите все, что хотите». Помню, еще крупным шрифтом было выделено «ВСЕ, ЧТО ХОТИТЕ».

Бенджамин сидел на скрипучем стуле и смотрел в чашку, будто объявление было напечатано на ней. На Марику он смотрел редко, будто стеснялся.

В соседней комнате кто-то зашуршал, зашевелился. Слабым голосом позвал:

— Бенджи? Принеси мне воды…

— Иду, Хелен! Несу.

Приготовленная кипяченая вода уже стояла на столе под кухонным шкафчиком; Бенджамин подхватил стакан и скрылся в соседней комнате. Послышался ласковый тихий говор, шорох простыней, увещевания.

— Вот и славно, моя хорошая, вот и хорошо…

Стакан вернулся на место через минуту полупустым.

Поймав взгляд Марики, дед виновато пожал плечами.

— Я его там не оставляю, у кровати. Она иногда встает, шевелит руками, может уронить. Лучше еще раз принесу.

Марика кивнула, будто соглашаясь на право существования такой логики; хотя, кто она такая, чтобы разрешать? Но Бенджамин вздохнул с облегчением: боялся, что осудят?

— Я знал, что, скорее всего, не дойду, — продолжил он сам, без напоминания, — но должен был попробовать. Моя Хелен к тому моменту совсем плохая стала — ее болезнь сильно подточила…

— А что за болезнь? — не удержалась Марика, хоть и понимала: невежливо, а при словах «Синдром Маркисса» отметила, что болезнь сложная, но излечимая. При наличии средств.

— Вот я и пошел. Авантюрист, наверное. А, может… — Дед подошел к скрипучему стулу и сел; глаза его стали грустными, а взгляд обратился внутрь. — Может, отчаяние уже толкнуло. Я ведь и сам к тому времени почти ослеп, а как я мог, будучи слепым, помочь ей?

Непричесанная голова качнулась в сторону спальни.

— А теперь могу. Теперь я вижу. И хожу нормально — колени больше не болят. Я прошел его, этот Уровень. Благодаря вам прошел. — В первый раз с того момента, как Марика шагнула в пропахшую лекарствами крохотную двухкомнатную квартиру, Бенджамин посмотрел прямо на нее. — Мне вас Создатель послал, я так думаю. Да, Создатель. Чтобы я снова в него поверил…