Девчонкам здесь не место! (СИ) - Маргарита Александровна Гришаева
— То есть, из всего сегодняшнего единственный вывод, что ты сделала — во все виноваты волосы? — с каменным лицом смотрел на меня Грей. — Мне кажется, тебе голову не залечили до конца…
— Иди свою пролечи!
— Лучше бы ты подумала, как он обошел твою магию! Причем здесь вообще твоя прическа? Если бы твои ловушки сработали как надо, до драки вообще бы не дошло.
— Я уже знаю, что он сделал. Я просто не понимаю, как он это сделал… — выдохнув, спрятала я лицо в ладони. — И с этим я ничего не могу сделать. В отличии от своих волос.
— Забудь на время про эту бредовую мысль, — отмахнулся он. — Лучше давай спокойно подумаем.
Уверено взяв за руку, Грей вытащил меня из ванной, словно опасаясь оставлять рядом с уже обезвреженным ножом, и усадил на диван в гостиной, не обратив внимания на грязь на нашей форме.
— Давай, рассказывай, только попроще, что он сделал и мы попытаемся догадаться, как он это провернул, — потребовал мигом проснувшийся в капитане Зануда и требовательно уставился на меня.
— Как бы сказать… — растерялась немного я — в голове и правда все еще словно желе какое-то вместо мозгов, а потому думалось тяжело, зато места для сожалений и самоуничижений почти не осталось. — В общем, в основе каждого пентаграммного рисунка лежат определенные условия и делятся они на два типа. Первый, те, при которых она должна срабатывать — у меня это физическое нарушение границ или источник магии, непосредственно над ней. И второй тип правил, это исключения, при которых она не должна сработать, даже при исполнении первых. Этакая защита от случайного срабатывания — рисунок не должен реагировать на меня, моих сокомандников, на падение какой-то там случайной ветки или камня, на животных и птиц, ну и всякое, в зависимости от того, на что изначально рассчитано заложенное заклинание. И Сейден… — я поджала губы, сожалея, что приходится признавать этот провал, — я не знаю, как, но он сумел заставить мои заклинания считать себя исключением. Может, придумал, как замаскировать свою ауру под неживой объект или под животное, я не представляю… Но, когда я убрала из рисунка условия исключения, она тут же сработала. Правда, к сожалению, догадалась я слишком поздно…
— Так, погоди, — оборвал мои сожаления Грейсон, серьезно задумавшись. — Скажи, ты знаешь пентаграмму, которая могла бы такое сделать? Ну замаскировать ауру?
Я отрицательно покачала головой.
— Ну а сейчас, если бы задалась такой целью, было бы очень сложно такое рассчитать?
Вот тут я задумалась.
— Сложно, даже очень. Нужно внимательно изучать подраздел ментальной магии и разбираться в способах считывания ауры и прочем.
— То есть, это не дело двух недель, даже для специалиста?
— Нет. Хотя я не исключаю, что где-то в теневых кругах такое уже продумали. Есть же ловкачи, которые умеет вскрывать защитные плетения.
Грей вновь погрузился в молчаливые размышления.
— Нет, — наконец заявил он спустя пару минут, покачав головой. — Это слишком сложно. Мы думаем слишком глубоко. Для того, чтобы заняться поиском такого рисунка или его разработкой, нужно вообще представлять, что такое можно сделать. А Сейден никогда не проявлял знаний в магии пентаграмм. Зато, он очень хорошо манипулирует людьми. Поэтому нужно искать с этой точки зрения.
— Я не понимаю, — честно призналась ему.
— Смотри, наверняка он искал информацию по твоим предыдущим играм. Он разузнал заранее, что ты специализируешься на пентаграммах — это не так уж сложно, всего-то и обратиться в твою академию. Кто-нибудь там мог ему рассказать, как обойти их?
— Нет, — без сомнений покачала я головой. — Моя команда не предатели! Тем более, что там все за вас всегда болели.
— Если им предложили достаточно внушительную сумму… — с сочувствием посмотрел на меня Грей.
— То все равно бы они ничего не сказали, — отмела я этот вариант. — Хотя бы просто по тому, что они все равно не представляли, как это сделать. Я просто ставила им свою печать, как и вам, так что им не приходилось придумывать или узнавать, как обойти мою магию.
— А они знают рисунок твоей печати? — тут же ухватился за ниточку Грей.
— А ты его знаешь? — скептически посмотрела на него. — Я уже с десяток раз ставила его на тебя и на парней, но сомневаюсь, что вы разглядывали его. Тем более, рисунок там сложен, с одного взгляда точно не запомнишь и не повторишь, и виден он только в магическом зрении, а в моей старой команде у большинства с ним плохо было.
— Ладно, а есть кто-то еще, кто его знает?
— Ну… папа знает, он помогал мне его рассчитывать. Вира тоже, правда вряд ли помнит…
— Ринри… твой бывший знал рисунок?
Вот этот вопрос действительно выбил меня из колеи и заставил зависнуть. Потому что… знал. Я ведь при нем все это разрабатывала! Мы постоянно вместе сидели в библиотеках, он не раз видел, как я черчу его, высчитывая лучший вариант! Вот только… неужели?
— Нет, погоди, — покачала я головой, пытаясь взять себя в руки. — Даже если он и знал, не думаю, что он пошел бы продавать кому-то эти знания. Скорее приберег бы для своей игры против нас. Я поэтому уже и думала, что на игру с ними возьму любое другое направление — мои пентаграммы он знает слишком хорошо, но вряд ли предположит, что я теперь уверена и в другой магии. Но ему не выгодно делиться…
— Если бы его спросили и заплатили, он бы рассказал? — оборвал мое лепетание Грей.
— Для того, чтобы спросить, нужно знать, что спрашивать стоит именно у Зейна. А он не афишировал наши отношения. Не после того, как стал частью команды!
— Ринри вы на приеме разговаривали наедине…
— И ты сказал, что прикрыл нас от подслушивания!
— Да, вас никто не слышал кроме меня. Но то, как вы вместе удалились на балкон видеть мог любой. В том числе и Сейден. И уж прости, дураку понятно, что с незнакомым человеком ты бы не пошла говорить наедине, тем более с противником, — спокойно, но с явным сочувствием в голосе объяснял мне очевидное Грей.
А я все равно не могла поверить. Пусть мы расстались, пусть я заняла место, о котором он мечтал сам, но… Проклятье, мы столько
