Крестьянка в наказание - Вероника Азара
Дорога в столицу оказалась и правда лёгкой. Ехали неспешно. Мы с компаньонкой занимали одну карету, довольная донельзя Галита делила карету с камердинером его светлости. Его светлость ехал или верхом, или с нами в карете. Он рассказывал о делах в столице.
Оказывается, розыск виновных в нападении на короля закончили месяц назад. Виновные наказаны и теперь следователи занимаются поиском последних мелких заговорщиков, сумевших ускользнуть от правосудия. Весна в столице прошла печально — все развлечения отменили, да и то сказать — какие уж балы, когда казни идут. Мы с леди Мальвиной ничего не потеряли…
На это мы с леди переглянулись и рассмеялись — вот уж чего не хотелось совсем, так посещать балы! Что в сторону леди Мальвины норовили пальцем ткнуть, памятуя историю с её супругом, что в мою сторону — как же, крестьянка, фу!
Его светлость был всю дорогу на удивление расслаблен. Смотрела на мужчину и удивлялась — и почему он мне при встрече показался таким суровым и холодным. Уж если быть откровенной с самой собой, ничего плохого от супруга не видела. Он всегда был внимателен, заботился обо мне даже тогда, когда собирался отправить от себя подальше. Повезло с мужем!
А через несколько дней я радоваться перестала.
После осмотра медикусы устроили совет, "консилиум" назвали. И после этого сообщили его светлости — родить сама я никак не смогу. Необходимо будет присутствие рядом медикуса-мага, а желательно и не одного.
Супруг после такого известия призадумался, да и решил — остаток срока буду дохаживать в столице, поближе к нему и к медикусам.
А у меня в голове звучали слова Духа рода о рождении детей в родовом гнезде, иначе сильными магами они быть не смогут!
Вот я и упёрлась всеми четырьмя — едем в родовой замок рода Отеро, и всё тут. Его светлость поначалу убеждал меня, после рычал… Мы впервые поссорились.
Он обозвал меня "дурной бабой, такой же дурной, как и все остальные"!
Это возмутило больше всего. Леди Мальвина пыталась успокоить, но ничего не вышло.
Я спряталась в одной из пустых гостевых комнат и выревелась всласть. Не думала, что мой внимательный и заботливый супруг считает меня совсем дурной! Не о себе же думаю, о его собственном ребёнке! Какая жизнь будет у мальчишки, если у него и мать крестьянка, да ещё и магия — пшик?
Проревевшись, пробралась в свои покои и попросила Галиту помочь привести себя в порядок — пора спускаться к обеду.
На обеде его светлость поглядывал в мою сторону с каким-то сначала удивлением, затем насторожённо, а потом…
Жестом выгнал слуг из столовой, глянул на компаньонку — та едва не подавилась нежнейшим суфле, быстренько прокашлявшись, вспомнила о каком-то срочном деле и выскользнула из-за стола.
Мы остались вдвоём.
— Итак, слушаю, — голос супруга звучал устало и безнадёжно.
Уставилась на него в полном недоумении.
— Какие ваши требования, миледи.
Удивилась ещё больше. Какие такие требования и по какому поводу?
Откашлявшись, смогла выдавить только:
— Не понимаю.
— Что вы не понимаете? Я же вас обидел, накричал, что вы хотите в качестве извинения.
Уставилась на супруга так, словно у него внезапно рога отросли.
— Вы не кричали, вы рычали, — всё, что пришло в голову. — Ну и… Вы же муж.
Вот тут у герцога опустились руки. Он осторожно положил на тарелку приборы и сложил руки на груди.
— И истерики не будет?
— Больше не будет.
— Что значит больше? — теперь непонимающе смотрел уже он.
— Ну, я уже всё, — пожала плечами, тоскливо глядя на пирожное, лежавшее на тарелочке.
— Вы плакали?
— Ну, да…
Герцог поставил локти на стол, сцепил пальцы и опустил на них лоб.
Его плечи начали подрагивать. Я уж испугалась — он плачет? Наверное, очень сильно его обидела этим плачем украдкой…
Его светлость, наконец, поднял голову. Он смеялся!
Глянув на моё вытянувшееся лицо, откинулся на спинку стула и расхохотался уже в голос.
Я обиделась. Теперь серьёзно обиделась — чего такого смешного сказала?!
Утерев глаза салфеткой, его светлость бросил её рядом с тарелкой и, всё ещё смеясь, посмотрел на меня:
— Анна, вы чудо! Никак не могу привыкнуть к тому, что вы совсем другая!
— Ну, другая, — пожала плечами и не выдержала, отломила кусочек пирожного с желейным цветочком и ягодкой. — И что?
— Ладно!
Отсмеявшись и поняв — пирожное привлекает меня больше сцены, которую мы устроили, герцог снова поставил локти на стол и опёрся о них подбородком.
— Доедайте ваше пирожное и постарайтесь объяснить, что именно расстроило в желании медикусов оставить вас в столице.
Едва не подавившись кусочком пирожного, отпила глоток взвара и, помедлив пару мгновений, ответила честно:
— Меня волнует наш сын. Вы же понимаете, ему будет непросто, имея такую мать, как я. А Хранитель сказал — вдали от родового камня силы у него, как у мага, будет мало. Род ди Стель выродился именно потому, что детей рожали, боги знают где, только не в родовом замке. Я так не хочу.
— Но ведь опасно, и для вас в первую очередь!
Его светлость прикрыл глаза, после прямо взглянул на меня. Очередное пожатие плечами его не устроило, поджал губы. Подумал несколько минут, глядя, как я доедаю злополучное пирожное.
— Хорошо, давайте так — лето проведёте в столице под присмотром медикусов. Особых мероприятий по летнему времени не будет, да и ваше положение позволит вам появляться лишь там, где сами захотите. Ближе к осени решим, что и как. Время у нас ещё будет.
Я почувствовала, как от радости губы расплываются в улыбке!
Эпилог
Со двора донеслись крики. Пришлось отвлечься от урока и выглянуть в окно. Так и есть! Алиан и Гэртон снова устроили громкую и опасную возню! И как усмирить этих мальчишек?
Супруг с утра уехал по делам, я занималась с дочерью уроками, а сыновья опять вытащили из клетки детёныша гайена (их его светлость сумел приручить несколько лет назад). Гоняют бедного зверёныша по двору, норовя попасть тому на мелкие ещё, но очень опасные зубы.
Прислуга, естественно, разбежалась кто куда, а эта парочка…
А, нет, вон в тени у стены стоит Патрик, внимательно наблюдая за происходящим. Тогда не страшно. Из мальчишки вырос на удивление сильный воин, несмотря на ещё совсем молодой возраст. Интересно, а где…
Присмотрелась внимательно к стенам. Точно — на стене, окружавшей двор, как кошка пристроилась Вирелейна. Вот непоседа! Обидно ей — мальчишки не берут в подобные
