Янтарь - Елена Синякова

— Не буду, — коротко отозвался Гром, бросив быстрый взгляд на улыбающегося Севера, и явно пытаясь понять и почувствовать его отношение к тому, что жена самого главного из Кадьяков будет занимать подобную должность.

Но Север никогда не был против.

Мне вообще казалось. что Север поддерживал свою мелкую не в меру активную жену совершенно во всем, начиная от чистки картошки к обеду и заканчивая чем-то глобальным вроде статуса Хранителя не его рода.

— Мой род больше не будет врагом твоего рода, Гром, — серьезно и от всей души проговорил Север, глядя во мрачные глаза нового правителя открыто и проникновенно, — Пришло время всем нам объединиться ради спасения семьи Берсерков.

— Об этом собирался говорить ваш старик? — буркнул Гром в ответ, на что Янтарь хохотнул, чуть подмигивая:

— Ты только при нем так его не называй, а то и сам схлопочешь, и мы все оглохнем окончательно!

Гром даже бровью не повел на дружеский совет, еще до этого прекрасно доказав, что никого не боится и не собирается идти на поводу у отца, обернувшись, когда на поляну в буквальном смысле ворвался еще один мужчина, словно бешеный рысак, летящий во всю свою силу, отчего по обе стороны от него поднимался столп снега в несколько метров, еще долго кружа в воздухе, и оседая серебряные снежинками, отливающими драгоценным светом в лучах солнца.

— Так и знал, что опоздаю! — недовольно выдохнул очередной огромный мужчина, стряхивая с копны своих волос и аккуратной бороды снег, в котором я узнала Бурана.

Остановившись за спиной Грома, он быстро осмотрел кровавую поляну даже глазом не моргнув от удивления, словно это было не впервой для него, быстро кивнув каждому из нашей компании, но вот недовольно покосился на самого Грома, когда углядел в каком виде тот стоял, едва ли не всплеснув руками:

— Вот как специально! В тот момент, когда у нас сломалась стиральная машина, ты замарался так, что хуже уже просто не придумаешь!

Не удержавшись, я рассмеялась, даже если смех получился слегка нервным, оттого, что Бурана не волновала судьба не просто убитых, а жестоко растерзанных мужчин его крови, как волновал внешний вид его друга, который недовольно поджал губы, пробурчав:

— У меня еще есть футболки!

— Которые давно моль сожрала по самую жопу!

В этот раз не смог сдержать смеха и Янтарь. приобнимая меня и прижимая к себе, конечно же чувствуя, что не смотря на то, что в целом обстановка разрядилась и Гром перестал быть угрозой нашему существованию, я никак не могла отвлечься оттого, что происходило еще каких-то пару минут назад, и что еще надолго оставит свой кровавый след в моей голове.

— Эти вещи проще сжечь, чем отстирать. — миролюбиво и мягко улыбнулась кончиками губ Мия, на что Север закивал в согласии головой, добавив:

— А рубашек полно у Нефрита, его и раскулачим!

— Еще один Кадьяк на моей земле? — скептически дернулась бровь Грома, даже если его глаза больше не излучали ненависти и беды на головы Кадьяков.

— Да.

— И сколько вас тут еще таких гуляет?

— Не считая нас с Нефритом, еще двое.

Гром выдавил мрачный смешок, но все таки видимо решил промолчать о том, что Кадьяки на земле Бурых не самые желанные гости особенно после того, что учудили не так давно!

— Мы пришли сюда, чтобы помочь, — чуть улыбнулся Север, — И уйдем в свои земли сразу же, как только решим. что будем делать дальше с надвигающейся опасностью.

И Гром и Буран нахмурились одновременно, переглянувшись и сосредоточившись на Севере.

— Приходите в дом Хранителя рода Гризли, временно мы все обитаем у тетушки Зои. Там сможем спокойно поговорить и обсудить всё и сразу.

— Придем, — как всегда лаконично и крайне сухо кивнул Гром, который кажется по природе своей был не слишком-то общительным и радушным, отчего еще больше складывалось представление о нем, как о молчаливом, грозном великане, от которого лучше держаться подальше, однако видимо и его иногда разбирало любопытство, когда он кивнул на Севера, пробасив, — А вы куда направляетесь через наши земли и с женами?

— В дальнюю деревню. За слоником.

Во второй раз с момента нашего фееричного знакомства брови Грома изогнулись и взлетели вверх, пока здоровяк пытался понять смысл сказанного Севером, наконец растерянно пробасив:

— Не помню, чтобы в наших поселениях были зоопарки…

— И слава богу! — рассмеялся Север, аккуратно и нежно обнимая свою жену, — Иначе придется его купить, кормить, купать и любить.

Не думаю, что Гром или Буран поняли о чем шла речь. когда переглянулись, но это всё стало уже не важно, как и сам слоник, когда Мия неожиданно выдохнула хрипло и едва слышно, слегка оседая в руках своего огромного надежного мужа:

— Ой!…

В первую же секунду всполошились все и сразу, когда Север осторожно, но стремительно поднял девушку на руку, прижимая к себе аккуратно и так, чтобы его тело касалось животика, взволнованно пробормотав:

— Малыш проснулся?

— Растет истинный воитель — любит запах крови и всегда начинает буянить, если чувствует его, — быстро и деловито обернулся к Грому и Бурану Янтарь, продолжая обнимать меня одной рукой, а вторую осторожно положив на животик Мии, даже если на ней был пуховик, словно пытаясь приласкать маленького Берсерка, который причинял много боли своей хрупкой маме, если начинал слишком активно шевелиться, что в последнее время случалось всё чаще и чаще по мере того, как он рос и места в животике оставалось катастрофически мало.

В первые минуты активности пузожителя Мие было особенно тяжело.

Часто девушка не могла дышать, пытаясь справиться с обжигающей болью, бледнея на глазах, но упорно продолжая улыбаться и гладить животик, чтобы малыш не испугался и чувствовал, что его ждут и очень любят все вокруг — так говорил Карат, на которого малыш почему-то реагировал даже больше, чем на собственного синеглазого папочку, непременно затихая и скоро засыпая, стоило только зеленоглазому Кадьяку что-нибудь нашептывать и напевать, наглаживая животик в ритм собственной песне.

У карапуза даже уже была любимая песня в исполнении будущего дедушки!

Величественный и витиеватый гимн славе и доблести Берсерков в бою, который Карату приходилось исполнять регулярно, но каждый раз завораживающе и красиво, буквально околдовывая не столько необычным мотивом, сколько своим воистину волшебным голосом и манерой исполнения, когда мужчина словно рассказывал малышу сказку на непонятном языке.

В такие моменты всё в доме замирало, и тетушка Зои выходила из кухни, тихонько присаживаясь на подлокотник кресла и слушая голос Карата, даже если никто кроме чистокровных не понимал о чем